Старик, бряцая звеньями и раболепно пригнув голову, подошел к ним. Покрасневшие глаза уставились на распластанного человека. Причмокнув, Тварь раскрыл рот и закричал, показав обрубок языка. Развел руки в стороны, насколько позволяла цепь.
— Так много? — удивился бог. — Тогда — действуй.
Глава 24 Ная
Утро выдалось промозглым. Сырой стылый ветер дул с гор, швыряя в лицо то ли мелкую морось, то ли снежную крупу — сразу и не поймешь. Не лучшая погода для поездки, да выбирать не приходится.
Природе, как и Кагар-Радшу, указывать не станешь. К тому же высоко в горах погода всегда отличалась своенравием. Сегодня жарко, а завтра снег срывается.
Кутаясь в плащ, Ная направилась к конюшне. По дороге завернула на кухню, сцапала из корзины морковку. Хотелось побаловать Холодка перед дальней дорогой, чтобы бежал резвее. Но к удивлению колдуньи в стойле скакуна не оказалось. Запряженный в телегу жеребец стоял возле колодца и безмятежно жевал из торбы овес. Привратник Хостен, коренастый мужчина сорока зим, с широкими плечами и низко посаженной головой, разговаривал о чем-то с Арки, который проверял упряжь. Тэзир крутился рядышком, давая, как всегда, «мудрые» советы. Задумчивый Витог сидел неподалеку на валуне, опираясь на посох. Излюбленную секиру парню пришлось оставить в клане. Это оружие не для сакрифов. Посох и дирк станут единственными спутниками в его жизни.
Девушка запахнула плотнее плащ. Почти все собрались, а она думала, что придет первой.
— Морковку убери, — бросил Хостен. В руках он сжимал кремневую ступку. Лицо привратника покрывали узоры из засохших струпьев крови и пепла. — Жизнь из коня уходит.
— Почему?
— Он у нас один, телега тяжелая, да еще и вы на закорках. Холодок такую ношу с места не сдвинет. Придется поиграть с Незыблемой. Не дышите!
Он высыпал из ступки на ладонь серую пыль и сдул искрящееся облачко в морду скакуну. Тот всхрапнул, забил копытом. На удилах повисла кровавая пена, глаза остекленели. Миг — животное успокоилось.
Хостен дал знак Арки. Тот поднес плетеную корзину, в которой пищала и билась скальная крыса. Дирк привратника лишил ее жизни. Почерневшей кровью колдун напоил коня.
— Теперь он гору с места сдвинет. Только это ненадолго. Если до срока не вернемся и не расколдуем — получим чудовище. Эта пыль — прах из мира мертвых…
Забрал морковку из рук ошарашенной Наи и, хрустнув овощем, отправился на козлы.
Девушка с жалостью посмотрела на Холодка: перед ней стояло другое существо, а не любимый конь. В глазах застыл лед. Изо рта стекала слюна черного цвета. Жеребец недобро косился на нее, обнажив зубы, словно предупреждал: «Держись подальше». А раньше он так любил, когда Ная щекотала его за ушами, расчесывала гриву.
Шаловливые руки, заскользив по телу, обняли колдунью за талию. Горячий шепоток обдал ухо.
— Долго спишь, соня, мы уже телегу успели загрузить.
Девушка покосилась через плечо. Лицо балагура расплылось от радости, словно они не виделись вечность. Гаденыш. Ловко подкрался, даже не почувствовала.
— Вы — это Арки с Хостеном? — хмыкнула она иронично.
Улыбка Тэзира стала еще шире.
— Порой, верно поданная мысль приносит толку больше, чем грубая сила. Мудрость дана не каждому, и таких людей надо ценить! — изрек он, поучительно подняв указательный палец к небу.
— От бахвальства не умри, а то как же мы без тебя, мудреца, справимся? — хмыкнула Ная, вывернув ему шутливо палец.
Балагур наигранно взвыл.
— Тебе никто не говорил, что ты неисправимая злючка? Кстати, дирк придется оставить. Приказ Призванного. Это касается и оружия, — кивнул он на «сестренок» на поясе девушки.
Ная нахмурилась.
— Как же без оружия? А если случится что? — она не привыкла расставаться с кинжалами, даже на ночь клала под подушку. Без клинков, словно на морозе голой.
Тэзир пожал плечами, воровато оглянулся и, наклонившись к уху колдуньи, прошептал:
— Согласен, в дороге без оружия нельзя. Потому чекан припрятал среди мешков. Хочешь, и твои «сестренки» схороню? — Девушка потянулась за кинжалами, но предостерегающий шик заставил отдернуть руки: — Куда?! Заметят. Неприятностей не оберемся потом. Тихо. Без резких движений. Не привлекая ничье внимание. Вот так. Умница, — заслонив девушку от посторонних глаз, балагур быстро перенял клинки, прикрыл полой плаща и пошел к телеге с непринужденным видом.
Ная вздохнула с обреченностью. Наблюдай кто со стороны, точно бы раскусили их замысел — заговорщик из Тэзира никудышный. Благо до них дела никому нет.
С дирком расставаться не хотелось — с ним всяко спокойнее, но Кагар прав. Колдовское оружие выдаст их мгновенно. Девушка направилась обратно к себе в комнату. В коридоре чуть ли не нос к носу столкнулась с Кайтур. С неким удовлетворением отметила, что у той тоже висел на поясе дирк, а на бедре покачивался веер.
— Дирк и оружие брать запрещено, неси назад. Едем налегке.
Кайтур лишь недовольно поморщилась, развернулась на пятках и стремительно зашагала обратно. У них и раньше-то отношения были не дружеские, а после того, как не удалось вызволить Алишту, испортились окончательно. Темнокожая считала ее виноватой в гибели подруги и если разговаривала, то при крайней нужде и сквозь зубы. Ну и пусть. Нае оправдываться не за что. Она сделала все, что могла. И убеждать каждого в своей невиновности не собирается.
Сая появилась у колодца последней — все давно уже сидели в телеге, перебрасываясь спросонья скупыми словечками о погоде и предстоящей дороге. Воодушевление от поездки еще не давало о себе знать, притушенное чувством нереальности происходящего. Их впервые отправляли в город. В выпавшее счастье не верилось, а происходящее казалось розыгрышем.
Мышка, закутавшись до носа в плащ, промелькнула мимо спутников и забралась на козлы рядом с Хостеном.
— Сая, я тебе тут место припас, — позвал ее Арки.
— Спасибо, здесь удобнее, — подозрительно тихо ответила девушка.
Молодые привратники удивленно переглянулись. Что это с ней? Про их симпатию друг к другу знали уже все. Тезир толкнул приятеля в плечо, спросил без обиняков:
— Поссорились, что ли? — Арки покачал головой. Он сам был в недоумении. — Ладно, не принимай к сердцу. Может, спала плохо, сон дурной приснился. Отойдет — поговорите.
Ная тоже так считала. Мало ли отчего плохое настроение. Ее в такие мгновения лучше вообще не задевать, а дать перекипеть внутри.
— Не замерзла? — обняв за плечи, балагур притянул колдунью к себе. — Прижимайся, не робей. Я жаркий.
Рожица у парня была как у кота, объевшегося сметаны. Но отстраняться не стала, так и впрямь теплее, тело Тезира было горячим, словно печка.
