превратившись в двуглавого змея. Слепая голова опускалась следом за зрячей, беспрестанно вываливая раздвоенный язык и пробуя воздух на вкус.
– Жалко убивать такого юнца, – прошипела златоокая голова, и в голосе её парень узнал говор Ракель.
– Долго ж тебя не было, – бросил, храбрясь, Ситрик.
– Соскучился по мне?
– По тебе, Ракель? Брось.
– Я Хёгг, – прошипела змея. – Мне претит скрываться под этим именем… Надоело!
Дракон точно и не собирался нападать. Он медленно сполз на землю, бросая одно срощенное кольцо телес за другим. Костёр окончательно потух от ядовитой слюны, что капала из раскрытой пасти Хёгг.
Ситрик пятился, отступая всё дальше в лес. С деревьев посыпались мелкие, по сравнению с драконом, змеи. Сплетаясь клубками, они ползли следом за драконом, опутывая его громадное тело, точно паутина. Они сворачивались в пляшущие клубы, обезумев.
Слепая голова обвилась вокруг зрячей, и дракон, подобрав и уложив своё тело массивными кольцами, вытянулся вверх, нависая над Ситриком, как дерево. Толщиной со ствол корабельной сосны и было туловище змея. Хёгг зашипела, брызгая ядом.
– Я убью тебя, огненная птица! – прошелестела она и взревела, обрушиваясь вниз.
Ситрик, ожидавший того, отпрыгнул. Зубы Хёгг вонзились в землю, и змеица недовольно поднялась, бросая вниз пуки выдранного мха и корней. Слепая голова, принадлежавшая её мужу, ожила и принялась куда быстрее сучить языком, зашипела:
– Убей его! Я не вижу его, но чувствую. Он здесь. Здес-с-сь!
– Здес-с-сь, – повторила Хёгг и бросилась в сторону, туда, куда отскочил Ситрик, спасаясь от удара.
Дракон повернул головы, отыскав золотыми глазами парня, и снова обрушился, намереваясь схватить зубами. Ситрик вновь увернулся, юркнув за дерево, и, когда неповоротливая голова Хёгг вонзилась в ствол древа, он выбросил вперёд топор, вгоняя его в челюсть змеицы. Тёплая кровь, потекла из раны, и узор на лезвии топора окрасился красным.
Дракон взревел на два голоса так, что птицы, прежде затаившиеся в ветвях, взлетали и падали, сражённые страхом. На них тут же набрасывались клубки змей, копошившиеся в земле и у хвоста дракона.
Хёгг подняла голову и, быстро обогнув дерево, снова набросилась на Ситрика. Тот успел отскочить и убежать в сторону, но острый край клыка задел его плечо, оставив неглубокую рану и распоров рубаху. Ситрик вскрикнул от боли, мигом почувствовав на губах привкус яда, каким Ракель опоила его тогда, чуть не прикончив. Его повело, но он устоял на ногах.
– Убью! – шипела Хёгг.
Она раззявила пасть, вытягивая и скаля громадные зубы, из которых струями сочился яд. По туловищу от челюсти бежала тонкой рекой бордовая кровь.
Ситрик рванул вниз, поднырнув под голову змеи. Хёгг, кажется, не могла усмотреть его здесь. Он ударил топором по сплетённому туловищу, овитому мелкими змеями, как кольчугой. Дракон вздрогнул, но Хёгг не сразу поняла, где её противник, и Ситрик успел нанести второй удар, глубже и сильнее первого. Чешуя змеицы для топора Вёлунда была не твёрже осеннего льда на луже. Змеи шипели и опадали на землю, соскальзывая из-за потёкшей по телу крови.
Дракон вывернулся и, увидев у своего туловища Ситрика, набросился на него так яростно и безумно, что своими клыками оцарапал самого себя. Парень снова успел увернуться. Голова его соображала быстро, но и она не успевала дивиться проснувшейся в теле ловкости. Морда Хёгг уж была перемазана в крови, но Ситрик знал, что такими мелкими ранами её не одолеть и не прогнать – лишь разозлить.
Надо решать дело иначе…
Пока Хёгг всё жалила деревья и землю, пытаясь достать Ситрика, быстро перебегающего от одного ствола к другому, он обошёл дракона кругом. Змеица сделала кольцо вокруг всей поляны, на какой был его небольшой лагерь, а парень всё посматривал на неё и слепую голову Нидхи, пытаясь понять, как можно побороть сросшихся в одно целое змеев.
Очевидно, что два сплетённых в единого дракона тела были не такими гибкими, как одна змея. Слепая голова, что обвила свою шею вокруг шеи Хёгг, мешала ей, и змеице приходилось вращать своё тело, лежащее на земле, чтобы повернуть голову. Вот почему Ситрику раз за разом удавалось выскакивать из-под её удара – она была не такой уж и быстрой.
Парень подумал, что, если он заберётся на шею Хёгг со спины, та не сможет больше ранить его. Не сможет убить.
Увернувшись от очередного броска дракона, Ситрик снова поднырнул под её шею и запрыгнул на спину. Хватаясь за змей, точно за верёвки, он принялся взбираться на шею Хёгг, вертевшейся и никак не могущей извернуться, чтобы обратить в его сторону обе головы разом. Гадюки и ужи жалили его, оставляя на руках красные, наливающиеся кровью раны. Ситрик вскрикивал от боли, но продолжал карабкаться, пока не ухватился за рога слепой головы. Дракон взвился вверх, выпрямив шею, и Ситрик чуть не сорвался, держась за рог Нидхи лишь одной рукой. Понимая, что сейчас упадёт, он вонзил в тело змеи топор, как ледоруб. Хёгг закричала от боли человеческим голосом и принялась биться о деревья, пытаясь достать Ситрика.
Змеи бросились с тела дракона врассыпную, испугавшись. Те, что не успели соскользнуть, падали замертво. Ситрик, вытащив из раны лезвие топора, замер под рогом Нидхи, против своей воли укрывающего парня от ударов.
– Где он? – ревела Хёгг. – Я не вижу. Не вижу! Не чувс-с-ствую.
Она остановилась, прекратив биться о деревья. Замерла, прислушиваясь. Высунула язык, пробуя воздух, однако Ситрик, искусанный змеями и облитый драконьей кровью перестал пахнуть собой.
– Где-то здесь, – откликнулся Нидхи.
– Я убила его?
– Не знаю.
Дракон медленно опустил головы на землю и принялся вертеться, всматриваясь в деревья и кусты. Человека нигде не было видно, лишь валялись на земле задушенные и забитые гадюки. Хёгг развернула кольцо драконьего тела, чтобы заглянуть под туловище и в корни могучего ясеня. Замерла, высовывая язык. Место у ясеня, где лежали вещи Ситрика, по-прежнему пахло им.
– Где-то здес-с-сь? – спросил слепой змей.
– Нет, тут лишь его вещи.
Ситрик опустился на шею змеицы медленно, осторожно. Рядом с ним в чешуях копошились оставшиеся в живых ужи и гадюки. Верно, из-за них Хёгг и не чувствовала, что кто-то ещё есть на её шее. Ситрик ухватился за рога змеицы, выпустив из рук голову её мужа. Он сел чуть ниже раны, из которой текла склизкая, дурно пахнущая трупниной кровь. Топор рассёк чешую и кожу, и в ране проглядывала кость позвоночника. Ситрик и не знал, что может так сильно ранить дракона. Видимо, жадный до крови топор Вёлунда вгрызался в тело змеицы голодным зверем.
Дракон становился всё медленнее и тише.
