Та надула губки.
«Ну прям как дочь. Сейчас устроит очередную капризную выходку».
Так и случилось. С уст супруги сорвалась плаксивая тирада.
— Ну, конечно! Тебе-то что за дела до моих проблем? Это ж не тебе предстоит предстать перед почтенными господами с некрасивым лицом...
— Мэйфан, — простонал Лаоху, — тебе до моих проблем тоже нет никакого дела.
Та пропустила слова мужа мимо ушей:
— Вот представь только. Что они обо мне подумают? Что я неспособна поддерживать свою красоту? Достойна ли я тогда быть супругой самого светлейшего вана? Вот...
Повелитель прикрыл веки и терпеливо выжидал, когда же этот словесный водопад иссякнет. По прошлому опыту он знал, что жену обычно хватает ненадолго. Лишь в редких случаях она готова капать на мозги часами. И почему он до сих пор это терпит? Ведь в любой момент мог приструнить и поставить ее на место, но не делал этого. Возможно потому, что Мэйфан осмеливалась закатывать истерики исключительно наедине. А возможно просто потому, что несмотря на все ее капризы и странности, Лаоху продолжал испытывать нежные чувства к супруге. Как в первый раз...
Солнечные блики отражались от поверхности пруда и играли на слегка хмуром лице вана. Птицы щебетали в кронах деревьев, а до носа доносился запах цветов.
— Я достану белила, — внезапно прервал Лаоху, — но позже. Извини, но сейчас есть дела поважнее.
— Ну, конечно, — вновь завела свою любимую песнь Мэйфвн, — у тебя всегда найдутся дела поважнее, нежели мои...
— Сейчас все серьезно, — хмуро бросил ван и посмотрел супруге прямо в глаза.
Видимо, та нечто увидела в его взгляде, ибо прекратила причитать.
— Что-то случилось?
— Случилось. Возможно, нас ждут нелегкие времена.
— О, Шанди, что же произошло? — всплеснула руками Мэйфан.
— Тебе пока лучше об этом не знать.
— Ну, вот, опять! Опять ты не желаешь посвящать меня в свои дела, а между прочим я постоянно думаю и забочусь о твоем благополучии! Супруг мой, это несправедливо по отношению ко мне, неужели ты... — ее снова понесло.
Лаоху с трудом сдержал стон и ироничную ухмылку. Кажется, придется еще немного потерпеть. Но, как глупо это ни звучало, несмотря на женские капризы, он отдыхал здесь душой и телом. Возможно потому, что удавалось бывать в саду слишком редко. И от того сии моменты особенно ценны...
Громкий хруст камней под ногами заставил вынырнуть из приятной неги. Кто-то спешно приближался сюда, совсем не заботясь о манерах и придворном церемониале.
«Кто посмел?».
Нахмурившись, ван поднял голову. В этот момент на тропинке показался воин. Волчья шкура свалилась с плеч от бега и с трудом держалась. На лбу бойца выступила испарина, он тяжело дышал. Гневные слова, готовые сорваться с уст Повелителя за то, что кто-то посмел нарушить его уединение и покой, застыли на губах, когда он увидел страх и панику в глазах стражника. Тот, не доходя до правящей четы пары бу, рухнул на колени. Камешки громко хрустнули под ними.
— Повелитель! — прохрипел он. — Светлейший Лаоху! — воин задохнулся, не в силах совладать с дыханием.
Мэйфан резко замолчала и испуганно уставилась на новоприбывшего. Холеные ручки непроизвольно метнулись к лицу и прикрыли рот.
Лаоху медленно поднялся. Взгляд его посуровел, а лик стал мрачнее тучи.
— Что произошло? — тем не менее, ровным тоном потребовал ответа он.
С трудом отдышавшись и непроизвольным движением поправив волчью шкуру, воин прохрипел:
— Прибыл почтенный цзы Хэн... со страшной вестью с юга... он просит... чтобы ты принял его.
Нехорошее предчувствие закралось в душу вана.
«Час от часу не легче».
Стараясь не показывать свое волнение, Лаоху повелительно произнес:
— Передай, что я встречусь с ним в зале приемов через час.
— Слушаюсь... светлейший ван...
— Можешь идти, — махнул рукой он.
— Это... это... это не все, о, светлейший Лаоху.
Ван нахмурился сильнее:
— Что еще произошло?
Стражник громко сглотнул, перевел дыхание и молвил:
— Прибыл воин с севера... из отряда почтенного хоу Яня.
Лаоху напрягся:
— Он принес мне какую-то весть от моего телохранителя? И почему Янь не вернулся сам?
— Повелитель... — голос воина дрогнул, — посланник... мертв...
Ван похолодел. Сердце екнуло в груди.
— От чего он умер?
— Прости меня, Повелитель... я не лекарь... и не могу знать наверняка... но похоже... он бежал всю дорогу назад и... не выдержал... его лик был полон ужаса...
— Он что-нибудь сказал перед смертью?
— Да, светлейший ван... — стражник шумно втянул воздух ртом.
— Что?! — Лаоху сорвался на крик. — Что он сказал?!
— Бо Янь... огонь... Башэ.
У Повелителя закружилась голова. Он почувствовал, как вся кровь отхлынула от лица.
«Бо Янь... огонь... Башэ...».
— Немедленно пошлите за Фу,
