У тебя ведь есть запасная? И попробуй узнать насчет палочки твоей невесты. И может ли она собрать палочки у своих родных. Только именно олливандеровские, другие меня не интересуют. Скажи, что собираешься их исследовать.
— Зачем?
Том смерил внимательным взглядом Люциуса, и тот молча передал ему свой главный инструмент и отправился к Блэкам.
* * *
Удивительно, но снобов Малфоев в «Списке Олливандера» не оказалось. Совсем. Странно, Том уже был почти уверен, что «проклятие единственного ребенка» можно будет снять и таким образом заполучить себе все семейство в вечные должники. А вот Блэки были, были… И не раз. Он отвлекся: Малфой принес «самые важные и срочные письма».
Том раздумывал, под какими благовидными предлогами можно было бы изымать проблемные палочки у аристократов (сведениями о старике Олли светить он не собирался — пригодится еще), и ему было вовсе не до лирической переписки с кем бы то ни было. В том числе с Беллатрисой Блэк, непонятно почему активизировавшейся после всех встреч, — по поводу помолвки младшей сестры. Он покрутил в руках письмо и, не распечатывая его, засунул в отдельную стопку точно таких же конвертов. Девица была уже помолвлена со старшим Лестрейнджем, но вела себя настолько предосудительно, что Том старался как можно реже попадаться ей на глаза. Увы, это было непросто: не общаться с Блэками он не мог себе позволить, да и не хотел.
Что теперь — указывать родителям на поведение их дочери? Ее писем с такими намеками и аллегориями, что приличным девушкам не то что писать — читать не положено, у него скопился уже добрый десяток. Передать их родным? Недостойно лорда Певерелла, это уж точно. А вот позаимствовать палочку, пожалуй, можно и попробовать. Фирменное Блэковское безумство, судя по записям старого мастера, имеет причину отнюдь не только в близкородственных браках.
Том закончил разбирать письма, отсортированные Люциусом, осознав наконец, что ждет совершенно несбыточного. Ведьма-библиотекарь ему уж точно не напишет.
А, собственно, почему бы не задать ей пару вопросов самому? Пока он раскапывает ее прошлое, не мешает узнать ее — в настоящем. Ему ли не знать, как иногда меняются люди порой даже за весьма короткий срок. Он быстро набросал черновик…
Все же незадача: Ирмы Пинс словно в природе не существовало до её появления в библиотеке Хогвартса. Прямо самозарождение какое-то. И это разжигало его любопытство все больше и больше. Одному из его осведомителей случайно удалось наткнуться на Эмили Тернер, помощника аптекаря-зельевара, которая помнила о том, что недолгое время девушка была её соседкой.
Увы, по названному адресу был только дом, который уже более пяти лет как был куплен агентом и перепродан какой-то восточной семье с кучей детей. Агента взяли было в оборот, выяснили имя хозяйки, но Лорин Уайт была уже вовсе не Уайт, а миссис Освальд Крессвел, каковая несколько лет как покинула Британию, уехав с супругом на континент.
Для поиска в Европе, а может, и не только, нанимать специалистов было не на что: замок Слизерина «съедал» практически все получаемые милордом средства. Но Том не был бы собой, если бы не нашел простой и изящный выход, элементарно запустив почтовую сову с маячком и вежливым посланием для миссис Крессвел. Оставалось только ждать.
Том просматривал воспоминания Эмили несколько раз. Кого-то молодая Ирма ему так напоминает… Робкая улыбка, сдержанный смех… Мастью и хрупкостью она, пожалуй, была похожа на одну девочку из его детства. А ведь он почти забыл о ней. Но поверить в то, что она тогда выжила, Том не мог. Оставалось одно сожаление.
* * *
В холле Святого Мунго сидел сгорбившийся старик, закрыв лицо руками, тихо что-то подвывая и мерно раскачиваясь. Растрепанные волосы сбились в колтуны, несвежая одежда пропахла лекарствами и потом, но о том, чтобы привести себя в порядок, он, похоже, и не вспоминал. Узнать известнейшего в Англии мастера волшебных палочек было практически невозможно, так что пробегающие сотрудники клиники внимания на него почти не обращали. Пока старик, наконец, не упал…
Янус Тики, к которому ассистент левитировал бредившего пациента, был не в восторге от пополнения своего отделения, но работа есть работа… Недавно поступила совершенно странная девушка, возомнившая себя птицей. Очень странная и очень сложная пациентка. К тому же совершенно недоступная легилименции: любое проникновение в ее разум выбрасывало наблюдателя в настоящий птичий базар, после которого длительная головная боль была гарантирована. А еще она билась о стенки палаты, пока ту не расширили за счет соседних помещений, увеличив чуть ли не вдесятеро. Потому что у девицы ко всему еще и клаустрофобия объявилась. Глядишь, скоро придется занимать еще этаж.
Когда младший персонал привел старика в порядок, целитель-менталист с огромным удивлением опознал, кто к нему пожаловал.
— Мастер Олливандер? — позвал он старика, стараясь установить контакт с его глазами.
Тот словно вынырнул из глубины… в которую Янусу совершенно не хотелось.
А придется.
Он разорвал контакт, прикрыл глаза и мысленно выругался.
— Где я? Кто вы? — встрепенулся пациент.
А вот это уже обнадеживало.
— Я — Янус Тики, целитель, вы находитесь в палате лечебницы Свя…
— Приветствую вас, целитель, — перебил старик.
— Вы помните ваше имя? Кто вы?
— Гаррик Олливандер, мастер-артефактор.
Янус вздохнул с облегчением: перед ним забрезжила надежда на то, что нового пациента у него все же не появится.
— И что же у вас случилось, мастер?
Сдавленные рыдания, в который он едва разобрал лишь имя какой-то Ви (Вивьен, что ли?) и милорда Певерелла, снова насторожили. Неужели все то, о чем писали в последнее время, правда?
* * *
«Вот так, ждешь одного, а получается совсем другое», — думал Северус, шагая за подпрыгивающим от нетерпения Блэком. Ждал он Поттера и по делу, а дождался Сириуса, естественно, приставшего к нему с развлечениями. Сопротивляться напору Блэка, которому только что доставили первый в его жизни мопед, было нереально. Даже ему. И почему для апробации нового средства передвижения он так нужен Блэку?
Правда, эта мысль быстро трансформировалась в другую, стоило только Северусу сесть на сидение за водителем: «Кажется, сейчас кто-то расквитается со мной за все прошлые приключения. Как это, нафиг, пережить?!»
Долго думать не пришлось — пришлось действовать, срочно выставляя щит прямо в полете. Только это позволило остаться целыми самим и не доломать о Гремящую Иву транспортное средство. Уходить пришлось огоро… сугробами. На движение под слоем снега Ива, к счастью, не реагировала.
— Спасибо, Принц, — порадовал благодарностью
