набором, а уж с этим студентом особенно. Давненько он не пребывал в таком хорошем настроении.
* * *
Через пару дней, субботним вечером, Филиус собрал коллег в своих уютных апартаментах. На чай. Явились все хмурые, кроме, разве что, Минервы: приготовились жаловаться, как всегда. В этот раз начал Слизнорт:
— Коллеги, я не представляю, когда и как я должен объяснять младшекурсникам такие базовые вещи, как применять таблицу совместимости ингредиентов. Часов на это снова не выделено. А отчитываться я должен по результатам готовых зелий. Ну вот как?!
— Факультатив? — с готовностью подсказали Флитвик и МакГонагалл едва ли не в голос, тут же подарив друг другу понимающий взгляд.
Зельевар поморщился:
— Неоплачиваемые занятия?
— Или недоучки, которых мы вот-вот начнем выпускать, как вы думаете, что лучше?
— Гораций, я вас понимаю, но ведь это только с одной стороны, — мягко вмешался Флитвик. — Оплата придет позже: вам придется гораздо меньше напрягаться во время всех остальных занятий. Сколько часов нужно, чтобы освоить тему? Два? Пять?
— В конце концов, можно предоставить детям копии таблицы, — предложила мадам Вектор.
— Раздал еще в начале года.
— Увеличить и повесить на классной стене…
— Сделать памятку…
— Нет, можно устроить конкурс на лучшую памятку! Если они будут писать сами…
— А вот это действительно интересно!
Филиус Флитвик был доволен: в кои-то веки его коллеги перешли от жалоб к решению проблемы, и это было замечательно!
— Дети учат себя сами. А мы что тут делаем?
— И почему программа именно такая? А главное, почему мы с этим миримся? — задал вопрос маленький профессор.
— Но как мы можем спорить с Министерством?..
— А давайте подумаем, что мы можем сделать, ни с кем не споря?
— Факультативы, несомненно. Кому они нужны, сколько часов, удобное время — подходите. Согласование расписания могу взять на себя.
— Благодарю, Септима. Я запишу?
— Да, конечно.
— Составление методичек по теории.
— Тут уж каждый сам, коллеги.
— Естественно. Вот только копировать…
— Я подумаю над этим вопросом.
— Филиус, ты снова нас спасаешь…
— Что еще? Ах да. Конкурсы.
— Что мы можем предложить победителям?
— И призерам.
— Да как обычно: баллы.
«Давно я не видел своих коллег такими увлеченными и… вдохновленными. Приятное зрелище», — думал Филиус, когда все, наконец, начали расходиться.
* * *
Сивилла Трелони держала в руках небольшой листок и не могла оторвать глаз от слов, от которых у нее текли слезы. Это ведь не могло быть простой случайностью, правда?.. Она знала, кто обронил его. Знала она и о ком это написано. Понимала ли она, что держит ключ к возможному счастью двух людей? Нет, она это тоже просто знала. Потому и дрожали ее пальцы.
Она вставит этот ключ в замок… А там уже как повернется. Девочка сложила драгоценный листочек в легкий белоснежный конверт, положила его на стол библиотекаря и вышла, с трудом открыв тяжелую дверь.
И только оставшись в одиночестве за пологом своей кровати и легких охранных чар, еще несколько раз перечитывала скопированные ею строки:
Я никогда не видела до вас
Ни у кого таких прозрачных глаз.
Чтоб так неспешен был, не тесен взгляд,
Чтоб от него не пятиться назад,
Чтоб вдаль и вглубь, как самым белым днем, —
Все, до штриха, мне было видно в нем:
Вон снег пожух, вон март возжег зарю,
Вот я стою — в огонь ее смотрю.(1)
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------
1) Автор этих удивительных строк — Ирина Снегова. https://www.irinasnegova.com/
Глава 37. Типично женский роман
Миссис Освальд Крессвел, урожденная Лорин Уайт, нервно мяла перчатки. Гамбург, портовая зона… Небольшое прогулочное судно с группкой туристов откуда-то с Востока уже собиралось отчалить, но тот, кто назначил ей встречу, так и не появился. Внезапно ее подхватили под локоть, и, едва успев бросить косой взгляд на прилично одетого мужчину и ответить на его приветствие, она быстро заперебирала ногами в сторону причала. В конце концов, не зря же она сюда так долго добиралась. Он быстро провел ее под навес на корме и усадил за столик.
— Кофе? Чай? Закуски?
Наконец она смогла его рассмотреть. Чертовски интересный мужчина. Неужели Ирме повезло? Но почему она не хочет ее видеть? В глазах стало горячо, а в носу защипало…
— Кофе, пожалуйста. С молоком или сливками.
— Десерт? — предложил мужчина.
Лорин сжала зубы. Она что, есть сюда пришла?
— Разговор.
— Как вам будет угодно.
— Спрашивайте. Я уже знаю, кто вы и зачем меня искали. Если вам удастся найти ее… Просто передайте, что я всегда ей буду рада. Адрес…
— Признаться, я в затруднении, — соврал Том. — Может, лучше вы сами выберете, что рассказать?
Всего сорок минут длилась речная прогулка, но Том Риддл предложил выйти и совершить небольшой променад.
«Хорошо, что Освальд не видит, — думала Лорин, — этот уж точно аристократ, и обаятельный — жуть»…
Лорд, прикрывшийся простецким именем Том, которое ему совершенно не шло, был настолько внимателен, что Лорин рассказала все, что могла… и еще немного. В частности, свои домыслы о том, что Ирма, возможно, бастард из рода Принц. И то, как она начала считать ее младшей сестрой…
Никто из них не заметил, что из-за столика уличного кафе за ними наблюдает респектабельный господин в классическом темном костюме. Барсук охранял свое счастье… И ему совершенно не понравился собеседник жены. Слишком видный. Слишком богатый. Слишком опасный. Уж бывший-то вор прекрасно мог оценить это, несмотря на стандартную одежду и якобы мягкие манеры. Ну ладно, Лорин хотя бы выговорится, а то как начнет вспоминать «сестру», так неизвестно, куда деваться. «Комплекс вины», как говорят магглы, и в чем-то они правы. Как ни хорошо шли его новые дела в обычном мире, нет-нет да вспоминал вожак кинутых им бывших товарищей. Хорошо, жена отвлекала. Но вот когда начинала вспоминать она… Он проводил взглядом красивую пару и заказал себе еще шнапса.
«Надо будет, когда вернусь, сразу проконсультироваться насчет Принцев у Эйлин», — подумал Том, стойко перенесший слезы и сопли мадам Крессвел. Женщины… его слегка передернуло, но воспоминание о леди Принц помогло выровнять настроение. Он вернется и найдет. И, возможно, выполнит слезную просьбу этой дамы, если, конечно, Ирма не будет против. Он все еще не был уверен, что речь идет об одном
