– Знаю, шансов на успех мало, но, господа, никто из вас не желает понюхать мой цветок в петлице?
– Нет.
– Нет.
– Я так и думал. – Клоун вздохнул. – Знаете, это очень непросто. Ну, быть клоуном. Вот, прохожу испытательный срок, охраняя ворота.
– Почему?
– Постоянно забываю, следует снаружи плакать, а внутри смеяться или наоборот. Все время путаю.
– Этот Бино… – начал было Колон.
– Мы как раз проводим панихиду, – перебил его маленький клоун. – Поэтому у меня штаны приспущены.
Они снова вышли на солнечный свет.
Во внутреннем дворе стояли самые разнообразные клоуны и шуты. Бубенчики звенели на легком ветерке. Солнечный свет отражался от красных носов и переливался радугой в струйках воды, выпущенных из цветков в петлицах.
Клоун подвел стражников к шеренге шутов.
– Доктор Пьеро поговорит с вами сразу, как только закончится церемония, – сказал клоун. – Кстати, меня зовут Боффо. – Он с надеждой протянул руку.
– Не пожимай, – предупредил Колон Шноббса.
Боффо совсем упал духом.
Заиграл оркестр, из часовни показалась длинная процессия членов Гильдии. Впереди шел клоун с маленькой урной в руках.
– Очень трогательно, – произнес Боффо.
На помосте, возведенном на противоположной стороне квадратного двора, стоял толстый клоун в мешковатых штанах на огромных подтяжках и в цилиндре, огромный галстук-бабочка медленно вращался на ветру. В руках толстяк держал пузырь на палке.
Возглавляющий процессию клоун подошел к помосту, поднялся по ступеням и замер, все так же сжимая урну.
Оркестр перестал играть.
Толстый клоун в цилиндре ударил урноносца по голове пузырем один раз, другой, третий…
Урноносец сделал шаг вперед, помахал париком, взял урну в одну руку, другой оттянул пояс штанов толстого клоуна и со всей серьезностью высыпал прах покойного брата Бино в штаны толстяка.
Зрители облегченно вздохнули. Оркестр заиграл «Марш идиотов», официальный гимн Гильдии, но тут же трубка одного из тромбонов вылетела и ударила по затылку стоявшего впереди клоуна. Тот развернулся и попытался треснуть тромбониста, который, однако, быстро пригнулся, в результате чего удар достался третьему клоуну, свалившемуся вверх тормашками в большой барабан.
Колон и Шнобби посмотрели друг на друга и покачали головами.
Боффо достал большой красно-бурый носовой платок и со смешным трубным звуком высморкался.
– Классика, – сказал он. – Ему бы понравилось.
– Вы хоть понимаете, что произошло? – поинтересовался Колон.
– Конечно. Брат Гринельди исполнил старый трюк – перекат с пятки на носок – и перевернул урну, а потом…
– Я имею в виду, как умер Бино?
– Гм. Мы считаем, это был несчастный случай, – пожал плечами Боффо.
– Несчастный случай… – хмуро повторил Колон.
– Да. Так думает доктор Пьеро.
Боффо посмотрел наверх. Они тоже. Здание Гильдии Наемных Убийц соединялась крышами со зданием Гильдии Шутовских Дел и Баламутства. Впрочем, наемных убийц такое соседство вряд ли могло тревожить, учитывая тот факт, что их соседи были вооружены лишь тортами с заварным кремом.
– Так думает господин Пьеро, – повторил Боффо, уставившись на свои огромные башмаки.
Сержант Колон предпочитал вести тихую жизнь. Одним клоуном меньше – город от этого только выиграет. Но все же… все же… если честно, он не понимал, что случилось со Стражей. И что они так суетятся? Во всем виноват этот Моркоу. Даже старый Ваймс заразился.
– Может, он чистил дубинку, она случайно сорвалась и врезала ему по голове? – предположил Шнобби. Он тоже уловил общее настроение.
– Кто мог желать смерти Бино? – едва слышно проговорил клоун. – Он был таким милым, таким молодым, у него повсюду были друзья.
– Повсюду, но не везде, – заметил Колон.
Похороны закончились. Шуты, паяцы и клоуны отправились заниматься своим обычным делом, по пути создав импровизированную «пробку» в воротах. Они толкались, пихались и падали на задницы. От такого зрелища даже самый счастливый человек на свете вскрыл бы себе вены.
– Знаю лишь одно, – продолжил Боффо очень-очень тихо, – вчера он выглядел как-то странно. Я окликнул его, когда он входил в ворота, но…
– Что значит «странно»? – спросил Колон. «Вот оно, настоящее последование, – подумал он с легким чувством гордости. – И люди мне в нем помогают».
– Не знаю. Странно. Не похоже на себя…
– Это было вчера?
– Ну да. Утром. Я запомнил потому, что сторожа у ворот сменяются…
– Вчера утром?
– Я так и сказал, господин. Хотя мы все немного нервничали после взрыва…
– Брат Боффо!
– О нет… – пробормотал клоун.
К ним шагала фигура. Ужасная фигура.
Ни один клоун смешно не выглядит. В этом весь смысл. Люди, увидев их, конечно, смеются, но только из чистой нервозности. Клоуны нужны исключительно для одной цели: после того как вы их увидели и что бы с вами потом ни случилось – хорошее ли, плохое, – вы будете радоваться этому, как младенец. Приятно осознавать, что на свете есть кто-то, кому сейчас куда хуже, чем вам. Кто-то должен исполнять роль всемирной задницы.
Но даже клоуны чего-то боятся, а именно – белого клоуна. Ему не страшны торты с заварным кремом. Он носит блестящие белые одежды, остроконечную шляпу и непроницаемый белый грим на лице. Тонкие губы, изящные черные брови…
Доктор Пьеро.
– Кто эти господа? – осведомился он.
– Э… – начал было Боффо.
– Ночная Стража, сэр. – Колон отдал честь.
– И что вы здесь делаете?
– Ведем последствие в связи с крайне фатальной смертью клоуна Бино, сэр, – отрапортовал Колон.
– Мне казалось, это относится к компетенции Гильдии, сержант. Гм-м?
– Сэр, он был найден нами и…
– О, вряд ли по подобным пустякам стоит беспокоить Стражу, – махнул рукой доктор Пьеро.
Колон замялся. Он предпочел бы говорить сейчас с доктором Проблемсом, а не с этим привидением. По крайней мере, наемные убийцы и должны выглядеть неприятно. Хотя, если подумать, клоунов от мимов отделяет всего одна ступенька…
– Правильно, сэр, не стоит, – кивнул он. – Совершенно очевидно, это был несчастный случай.
– Именно так. Брат Боффо проводит вас, – сказал главный клоун и добавил: – А потом прибудет в мой кабинет. Надеюсь, он все понял?
– Да, доктор Пьеро, – пробормотал Боффо.
– Что он с тобой сделает? – спросил Колон, когда они направились к воротам.
– Скорее всего, наденет на голову ведро с побелкой, – ответил Боффо. – Ну, или в лучшем случае залепит тортом в морду.
Он открыл ворота.
– Многим из нас это совсем не нравится, – прошептал он. – Не понимаю, почему эти гады должны остаться безнаказанными. Нам самим следовало бы пойти к наемным убийцам и разобраться с ними.
– Но при чем здесь убийцы? – не понял Колон. – Им-то зачем убивать клоуна?
Лицо Боффо виновато вытянулось.
– Я ничего не говорил!
Колон сердито посмотрел на него.
– Тут определенно происходит нечто странное.
Боффо торопливо огляделся, словно в любой момент ожидал прилета карающего торта с заварным кремом.
– Найдите его нос, – прошипел он. – Главное, найдите его нос. О, его бедный нос!
Ворота захлопнулись.
Сержант Колон повернулся к Шнобби.
– Шнобби, у основного вещественного доказательства был нос?
– Да, Фред.
– Тогда о чем он говорил?
– Понятия не имею. – Шнобби почесал начинающий созревать прыщ. – Может, он имел в виду фальшивый нос? Знаешь, такой красный, на резинке? Который, – Шнобби поморщился, – они считают смешным. Такого носа у него не было.
Колон постучал в дверь и отошел в сторонку, чтобы не попасться в очередную веселую ловушку.
Открылась дверка.
– Да? – прошипел Боффо.
– Ты имел в виду его фальшивый нос? – спросил Колон.
– Настоящий! А теперь проваливайте!
Дверка захлопнулась.
– Псих, – твердо заявил Шнобби.
– У Бино был нос. Нормальный нос. А ты ничего необычного не заметил?
– Да нет, пара дырок, все как обычно.
– Я не особый знаток всякого рода носов, – пожал плечами Колон, – но либо брат Боффо сильно ошибается, либо происходит что-то подозрительное.
– Типа?
– Шнобби, тебя ведь можно назвать профессиональным солдатом?
– Можно, Фред.
– Сколько раз тебя понижали по службе, лишая всех привилегий и премий?
– Много, – гордо заявил Шнобби. – Но я всегда на них клал.
– Ты побывал на многих полях брани?
– О, их были тысячи.
Сержант Колон кивнул.
– И видел много трупов, пока заботился о павших…
Капрал Шноббс тоже кивнул. И тот и другой прекрасно знали, что забота эта заключалась большей частью в сборе ювелирных украшений и краже сапог. На многих полях брани в самых разных странах последнее, что видели умирающие от ран враги, – это приближающегося к ним капрала Шноббса с мешком, ножом и расчетливым выражением на лице.
