Наконец, подлива готова, и кухонная быстро и ловко поливает ею фуфр. И так же быстро исчезает, когда наместник говорит, что она больше не нужна.
Мы принимаемся за трапезу.
— Вы должны добраться до Асмы через три дня, — говорит через некоторое время Асклакин, прожевав мясо. — Я советую вам ехать по Обводному тракту только в крайнем случае. Дорога забита. Мне донесли, что пришедшие из-за реки разбойники захватили еще одну деревню. Люди бегут от реки. Маги возвращаются в свои дома. Дорога забита.
— Сколько ты послал людей на границу? — спрашивает мигрис. — Что мне донести правителю?
— Послал пять десятков, пока больше не могу, — отвечает Асклакин, пожимая плечами. — Еще столько же ушло два дня назад. Пока через Шин идет толпа, мы должны хранить безопасность горожан.
— Думаешь, из-за магов начнутся беспорядки? — спрашивает мигрис.
— У нас в Шиниросе магов было не так уж и много, — говорит Асклакин. — Но их не было дома шесть Цветений. Их дети выросли, а жены успели найти новых мужей. Их магия ушла, им придется искать себе занятие. Может быть, кто-то и возьмется за косу, серп и цеп, но есть и такие, кто решит утолить печаль крепким вином. А где вино — там тяжелый кулак.
Он поворачивается ко мне и кивает.
— Не везде магов выгоняли с неохотой, Серпетис. Магия дает… давала людям власть над другими людьми, — говорит он. — Маги были сильнее, они умели то, чего простые люди не умели. И некоторые считали себя из-за этого дара выше остальных. Не понимая, что дар — это не их заслуга. Это просто случайность, то есть, им просто повезло таким родиться.
— В семье магов всегда кто-то из родителей несет в себе магию, — вмешивается в разговор Цилиолис.
Асклакину он не нравится, и не нравится ему то, что юноша, пусть и благородный, едва не перебил старшего по возрасту. Наместника земли, по которой ступает его нога, и хозяина дома, в котором он провел ночь и чью еду он сейчас ест.
— Не всегда от магов рождаются маги, — говорит Асклакин, все так же глядя на меня. — Но рожденные магами иногда гордились. Сильнее, чем следовало. Выгнав целителя, который отказывался останавливать кровь без оплаты денежными кольцами, или кузнеца, требовавшего в жены от фиура деревни его дочку — а иначе не будет вкладывать в подковы и оружие никаких чар, и пропади все пропадом, — многие почувствовали себя спокойнее. А теперь этот кузнец вернется в свой дом, вот только в его кузнице хозяйничает бойкий работник, нанятый на прошлой ярмарке, а обещанная дочка фиура уж давно вышла замуж и нянчит карапуза, а то и не одного. Без магии целитель станет обычным травником. А в наши времена любая хозяйка знает травы и без него. Ведь есть те, которым, чтобы лечить, магия не нужна.
Я обдумываю его слова.
— Если бы у нас была магия, моя деревня не была бы сожжена, — говорю я, и Инетис бросает на меня удивленный взгляд. Как и ее брат, который выглядит так, словно я встал на голову и начал распевать похабные песни. — У нас не было заграждающих чар, и они сковали магией наших лошадей быстрее, чем мы смогли сообразить, что происходит.
Асклакин кивает, словно знал, что я скажу это.
— Твоя мать жива, — меняет он тему. — И она поедет следом за тобой в Асму, если ты пожелаешь. Она прибудет сюда завтра.
Я сжимаю зубы. Он назвал мою названую мать матерью, он послал за ней, снова делая мне одолжение. Но теперь я знаю, почему и зачем. Не только потому что я наследник Асморанты и скоро стану правителем. Потому что Асклакин тоже связан с Энефрет, которая должна была навестить нас в его доме вчера ночью.
Я оглядываю остальных. Инетис улыбается чему-то своему, отхлебывая вина, отшельница — Унна, шепчет из угла тьма — кажется уставшей, словно и не спала эту ночь. Поймав мой взгляд, она тут же отводит свой, торопливо откусывает кусок лепешки и отпивает вина. Ее щеки красны как закатное солнце.
Я про себя усмехаюсь. Цилиолис встречается со мной глазами, переводит — намеренно медленно — взгляд с меня на отшельницу и обратно. Кажется, он вовсе не так крепко спал вчера ночью. Но мне все равно, и я не отвожу взгляда, пока он не сдается.
— Я бы хотел, чтобы она тоже прибыла в Асму, — говорю я.
Я уже просил его отправить в Асму отшельницу, когда решил, что она что-то сделала со мной своей магией. Но это была не она. Это была Энефрет, и согласно ее плану отшельница все равно попадет в Асму.
Асклакин тоже помнит этот разговор — я вижу по его лицу. Он ничего не отвечает, только чуть наклоняет голову, показывая, что услышал. В кухню опасливо заглядывает мальчишка из младших работников. Лошади готовы. Можно отправляться.
Мимо дома наместника все еще идут люди, но теперь это не река, а лишь узкий ручеек. Из вековечного леса можно выйти прямиком в Тмиру и Асмору, и в Шембучень с того края, где к деревьям не подступают вонючие болота. Я вижу, как поток идущих на север смешивается с теми, кто идет на юг — возвращаясь с другого конца леса к себе домой. Теперь тропы не движутся, послушные чарам дорожной травы. Многим предстоит пересечь всю страну, чтобы добраться до дома.
Асклакин спешит нас проводить. У него по горло забот — границу нарушили, две деревни уже захвачены, и что будет дальше, знает только ветер. Я не обещаю передать отцу новости — для этого есть мигрис. Прощание довольно сухо. Инетис снова поражает меня легкостью, с которой запрыгивает в седло. В седельных сумках вода, лепешки и теплые шерстяные одеяла. Еды берем не много. Обводной тракт полон
