— Музыки ограниченного пользования, — сказал Джим.
— Да, это у них список произведений ограниченного пользования. Ты поосторожнее с этим. Тебе же старушки будут писать. Держись лучше привычных оркестров и мелодий.
— Гая Ломбардо[93]? — сказал Джим.
Хаббл рассмеялся:
— Почему бы и нет? Многим нравится такая сентиментальная музыка: возьми хотя бы Либераче[94]. Это увеличивает аудиторию. Рок–н–ролл выходит из моды. Пресли уже выдал публике все, что мог — через полгода о нем и не вспомнят.
Джим встал и подошел к проигрывателю. Закончилась долгоиграющая пластинка Бесси Смит[95]. Он перевернул диск. Старушки, подумал он, те же самые старушки, которые поддерживали его программу классической музыки. Будут писать. Первыми начнут давить.
В дверь позвонили.
— Кто это? — удивилась Пэт. — Ты звал кого–то еще?
Она все еще была в джинсах и хлопковой рубашке.
Джим открыл дверь. В коридоре появились двое — Ферд Хайнке и Джо Мантила.
— Здрасьте, мистер Брискин, — сказал Ферд. — Арта Эмманьюэла в полицию забрали.
— Что?
Слова Ферда показались ему бессмысленными, он пытался понять, что они значат.
Ферд объяснил:
— Гриммельмана взяли — вы его не знаете, а потом схватили Арта — из–за того, что кто–то с крыши гостиницы на Филлмор–стрит кучу дерьма сбросил, типа это Организация все устроила.
— Типа банда, — сказал Джо Мантила. — Но мы про этот мусор с крыши ничего не знаем.
— На каком основании они его задержали? — спросил Джим.
— Не знаю, — сказал Ферд. — Там Рейчел, пытается увидеться с ним. Они говорят, что он несовершеннолетний, что за ним родители должны прийти. А родителям наплевать. Так что он в отделе по делам несовершеннолетних, или как оно там. А под ее залог его не отпускают — она ведь тоже несовершеннолетняя, но она говорит, что она его опекун, потому что они женаты.
— Такая лажа, блин, — подытожил Джо.
— Так что, может, вы дали бы нам немного бабок взаймы, — попросил Ферд, — а мы ей отвезем. А она адвоката там наймет, что ли, и вытащит его. Они ведь женаты, должно у нее получиться выручить его, как вы думаете?
Он отдал им все деньги, которые были у него дома. Джо принялся считать, а Пэт поискала еще у себя в сумочках.
— Сорок баксов, — сказал Джо. — Не знаю, хватит ли.
Джим позвонил на радиостанцию. Ответил из своего кабинета Боб Посин.
— Слушай, я тут к тебе двух ребят хочу послать — сделай одолжение, дай им немного денег. Дело серьезное.
— Сколько? — спросил Посин. — Не понимаю, почему я должен…
— Пятьдесят–шестьдесят долларов. Я отдам.
— Дело правда серьезное?
— Правда, — сказал Джим и повесил трубку. — Идите на радиостанцию, — обратился он к Ферду и Джо. — За предварительный гонорар в сотню долларов она сможет найти адвоката. А я пойду, попробую деньги по чеку получить.
Они поблагодарили его и поспешно удалились.
Пэт переодевалась в спальне.
— Я с тобой, — сказала она.
Хаббл, держа в руке бокал вина, спросил:
— Что происходит?
— Друзья, — объяснил Джим. — Я еще не ухожу, — сказал он Пэт. — Как фамилия адвоката, который занимался нашим разводом?
— Торки, — сказала она. — У меня есть его номер. Вот он.
Он поднял трубку и позвонил Торки.
— Его могут не отпустить, — сказал Торки.
Пэт вышла из спальни и стояла рядом, приложив ухо к трубке и слушая.
— Если он был связан с бандой, они этого так не оставят. Шеф Ахерн[96] крепко взялся за эти банды подростков. Полиция Сан–Франциско как раз старается искоренить подобный вандализм. Сам я за такое обычно не берусь.
— Это не ваша специализация? — спросил Джим.
— Как правило, я не веду дела такого рода. Но могу дать вам…
Джим поблагодарил Торки и повесил трубку.
— Можно найти другого, — сказала Пэт.
— Нет, — сказал он. У него болела голова, но думать он мог, и мысли у него были довольно ясные. — Этим должна заниматься она, а не мы. Пойдем деньги добывать.
— Может, ты и прав, — сказала Пэт.
Было полдвенадцатого. Улицы уже опустели. Добропорядочные граждане в такое время спят, как им и положено, подумал он.
Арт у них в руках, думал Джим, но я могу освободить его, потому что денег у меня достаточно. Или, по крайней мере, можно достать нужную сумму. Например, продать машину. Или взять взаймы. Пэт может занять. Да хоть попрошайничать пойду. Так и наберу нужную сумму. И в конце концов его выпустят.
— Я поеду туда, — сказал он Пэт. — В тюрьму на Керни–стрит.
— А мне можно с тобой?
Он взял пальто, она последовала за ним. На ней была голубая юбка и жакет, лицо ее омрачила тревога.
— Разве я не могу хоть чем–нибудь помочь?
— Думаю, будет лучше, если я поеду один, — сказал он.
— Как скажешь. Только я знаю — это я виновата.
— В чем? — спросил он, остановившись у двери в коридор.
— Не знаю.
— Здесь нет твоей вины, — сказал он.
— На этот раз нет. Сейчас я не виновата.
— Что там у вас такое? — не выдержал Хаббл. — Какие–то ребятишки угнали машину? Или в чем дело?
Джим вышел в коридор и стал спускаться по лестнице, к машине. Когда он прогревал двигатель, у окна появилась Пэт.
— Если ты не возьмешь меня с собой, я поеду за тобой в своей машине, — сказала она.
— Садись, — взорвавшись, бросил он.
Она села рядом с ним, и он, не дожидаясь, пока прогреется двигатель, с запотевшим ветровым стеклом, выехал на проезжую часть.
— Тебе видно? — спросила Пэт. — Окна протер бы.
Ему просигналили из машины — видны были только ее смутные очертания. Ослепительно вспыхнули фары. Он вынул носовой платок и вытер часть ветрового стекла прямо перед собой. На пальцы и запястье ему капнула холодная вода.
— Осторожнее, — вздрогнула Пэт.
— Хорошо, — процедил он, все еще сердясь и дрожа от этого.
Впереди из ниоткуда появилась машина. Он ударил по тормозам, завизжали колеса. В ветровом стекле на миг прямо перед его лицом вырос борт другого автомобиля и исчез. Дорога была свободна. Кто–то заорал. Оказывается, он проехал на красный свет. Сбросив скорость, он вырулил на обочину. Какое–то время оба сидели молча.
— Хочешь, я сяду за руль? — предложила Пэт.
— Мне бы просто отдышаться чуть–чуть, — сказал он.
Помолчав, она сказала:
— Ветер такой холодный, — и прикрыла лодыжки полами пальто. — Удивительно холодная погода для июля. Из–за тумана, наверное.
— Ладно, — уступил он, — садись за руль.
Он вылез и обошел машину. Пэт скользнула за руль и вела машину до самой Керни–стрит.
— Спасибо, — сказал он, когда она припарковалась напротив тюрьмы, на другой стороне улицы.
На углу за несколькими машинами стоял синий довоенный «Плимут» В нем сидели два парня и девушка.
— Я здесь побуду, — сказала Пэт.
Он прошел по тротуару, дверь «Плимута» открылась перед ним. Между Джо Мантилой и Фердом Хайнке сидела Рейчел.
— Здравствуйте, — сказал Ферд.
— Съездили на радиостанцию? — спросил Джим, садясь в машину.
— Съездили, — ответил Джо Мантила.
— Адвоката ее ждем, — объяснил Ферд Хайнке. — Должен сюда подъехать — она ему позвонила.
— Спасибо за деньги, — поблагодарила Рейчел.
— Хватило?
— Да, — сказала она.
— Как ты? — спросил он.
— Нормально все у нее будет, — заверил его Джо.
— Мы его вытащим, — заявила Рейчел. — В полиции сказали, что не будут его держать. Весь вечер он со мной был, на улицу не выходил. Так что он не может иметь никакого отношения к этой истории с кучей мусора, который сбросили с крыши. Только рано или поздно они все равно до нас доберутся, я знаю. Не сейчас, так потом.
— Гриммельмана посадят, — сказал Джо Мантила. — Тяжкое уголовное преступление — уклонение от призыва. Его ФБР разыскивало.
— Вы знали? — спросил Джим.
— Нет, — сказал Ферд Хайнке. — Он нам не рассказывал. Но мы видели, что он чего–то боится. «Хорьх» у него был наготове, чтобы можно было смыться. Только не получилось у него.
— Да, классная была машина, — сказал Джо.
— А ты что думаешь? — обратился Джим к Рейчел. — Хорошая была идея?
— Нет. Ты про Гриммельмана? Нет, это была ошибка. Ведь они его все–таки взяли.
— А если бы не взяли?
— Но взяли же.
От переживаний лицо ее побледнело и вытянулось. Выбившиеся пряди волос падали ей на щеки и уши. Какой голодный вид у этой девчушки, подумал он. И какие чудесные глаза. Черно–фиолетовые, огромные, с длинными ресницами. Вот он и увидел, как она чего–то все–таки испугалась.
Я отдам за это все, что у меня есть, решил он. Сделаю все, что от меня зависит. Если они доберутся до этой семьи, я буду драться с ними. Я сделал выбор, и гнев переполняет меня.
