— Это, безусловно, непредвиденный и, если бы мне было дозволено интерпретировать материал, я бы сказала, самый бессердечный оборот, предпринятый БКР в расследовании исчезновения Джоша Кирквуда. С первых ужасных моментов этого расследования мы видели Пола Кирквуда в авангарде поиска своего пропавшего ребенка. — Она повернулась вновь к Полу, которому удавалось выглядеть и внушительным, и многострадальным одновременно. — Мистер Кирквуд, вы как-нибудь можете объяснить повышенный интерес полиции к вам как к подозреваемому?
Он грустно улыбнулся и устало кивнул головой.
— Я когда-то владел фургоном, который в последнее время принадлежал Оли Свэйну. И не один год назад. Агент О’Мэлли решила, что те прошедшие годы не имеют никакого значения.
— Агент Меган О’Мэлли из БКР?
— Да.
— А шеф Холт соглашается с ее теорией, что из-за этой канувшей в Лету связи с фургоном вы так или иначе причастны к похищению Джоша?
— Я не понимаю его. Я сделал все, что только от меня зависело, чтобы помочь в расследовании. Как они могут подозревать меня в этом, я… я просто не понимаю. Я знаю Митча Холта с его переезда сюда. Я не могу поверить, что он мог подумать обо мне так.
Митч, Меган и сержант Нуги стояли позади толпы у входа в холл правоохранительного центра, до сих пор не замеченные ни одной из всех конкурирующих операторских групп, добивающихся наиболее удобного для съемки Пола и Пэйдж положения. Но неожиданно при упоминании имени Митча один человек оглянулся и, заметив его в толпе, уже не отводил взгляда. И как по цепной реакции, обернулся еще один, и еще другой. И вот уже телекамера развернулась в его сторону, и кто-то протянул к нему микрофон.
— Шеф Холт, вы можете прокомментировать ситуацию с Полом Кирквудом?
Прежде чем Митч смог бы сделать больше, чем только подумать о непристойности, которую он, между прочим, не смел бы высказать, целый шквал представителей СМИ обрушился на него, засыпая вопросами, не обращая внимания на Пэйдж Прайс. Митч не сделал попытки ответить или погасить их пыл. Нахмурившись, отчего его лицо приняло устрашающий вид, он начал пробираться сквозь толпу, не отводя взгляда от Пола. Меган последовала за ним. Нуги пристроился за ее спиной, охраняя их от нападок сзади.
Лицо Пэйдж сияло. Вряд ли бы она смогла написать более прекрасный сценарий. Она встала перед Полом, чтобы перехватить Митча.
— Шеф Холт, у вас есть что сказать об этом очевидном отсутствии сострадания к бедному скорбящему отцу?
Митчу хотелось как следует двинуть по голове этого «бедного скорбящего» Пола и прекратить этот цирк. Игра ради сочувствия не имела никакого отношения к горю Пола, и все, что здесь им делалось, объяснялось его мелкой мстительностью.
— Как я достаточно хорошо объяснил мистеру Кирквуду этим утром, — ответил Холт, — эта процедура необходима с целью идентификации всех отпечатков, найденных в фургоне. Он когда-то владел фургоном, поэтому мы берем отпечатки его пальцев для сравнения. Мистер Кирквуд не находится ни под арестом, ни под подозрением. — Он повернулся к Полу, его лицо покраснело от гнева. — Если вы пойдете со мной сейчас, Пол, мы сможем сделать все в течение нескольких минут без суеты.
Выражение лица Пола выглядело бы более уместным для обиженного десятилетнего мальчика. Нуги развернулся, чтобы расчистить проход, и они направились ко входу в крыло здания, где находился правоохранительный центр. Вопросы, которые продолжали выкрикивать репортеры, отзывались эхом и усиливались, заполняя помещение сильным гулом.
Меган оказалась недостаточно расторопной, чтобы сразу же последовать за мужчинами, и дорогу ей преградила Пэйдж. Она даже не скрывала своего раздражения, что главный герой ее исключительного интервью исчезает в коридоре с полицейским эскортом.
— Агент О’Мэлли, что вы можете сказать о роли БКР в этой драме? — спросила она с блестящими от ненависти глазами. — Вы считаете Пола Кирквуда подозреваемым?
Меган прищурилась от яркого света прожектора, ударившего ей прямо в лицо.
— Без комментариев.
— Это правда, что именно вы заострили внимание на Поле Кирквуде как на подозреваемом? Вы чувствуете ответственность за это?
Меган почувствовала резкую боль в животе при одной только мысли, что Де Пальма наблюдает эту картину и его кровяное давление прыгает с каждой секундой все выше и выше в опасную зону.
— Была обнаружена связь между мистером Кирквудом и фургоном, принадлежавшим Оли Свэйну, — ответила Меган, тщательно взвешивая слова. — То, что мы делаем сейчас, — просто стандартная процедура и никоим образом не является обвинительным актом или преследованием мистера Кирквуда. Мы просто делаем свою работу.
Пэйдж придвинулась немного ближе. Ее глаза сузились, и Меган увидела в них злорадство, хотя зрители, вероятно, приняли бы это за острое журналистское чутье, интуицию.
— Ваша работа заключается в том, чтобы отвлечь внимание от поиска разумных, приемлемых доказательств и перенести его на отца Джоша?
— Мы рассматриваем все улики, мисс Прайс.
— Под «мы» вы имеете в виду себя и шефа Холта, с которым вы были связаны…
— Под «мы», — перебила ее Меган, — я имею в виду все учреждения, участвующие…
— А это внимание к Полу Кирквуду, — не осталась в долгу Прайс, — не в отместку за его критику вашего рассмотрения дела?
— Я из БКР, — вспыхнула Меган, — а не из гестапо.
— Мистер Кирквуд открыто критиковал ваше поведение.
— Мое поведение?
Красный туман встал перед глазами Меган. Как эта Пэйдж, которая для получения секретной информации сама ложится под кого угодно, смеет оборачиваться и с благочестивым видом указывать пальцем на кого-то еще?
— Мы делаем все от нас зависящее, чтобы найти Джоша. Возможно, вы могли бы попросить шерифа Стайгера остановиться более подробно на деталях в следующий раз, когда окажетесь с ним в постели.
Пэйдж отступила на шаг, тяжело дыша. Ее лицо вспыхнуло тем же ярко-красным цветом, что и ее куртка. Меган подарила ей всепонимающую ехидную улыбку, резко развернулась на каблуках и сквозь толпу направилась ко входу в полицейское управление.
Она не обращала внимания на протянутые к ней руки, резко отталкивала всех, кто пытался ухватиться за нее. Выкрикиваемые вопросы звучали как какофония. У нее не было ни слов, ни желания говорить с ними. Эти паразиты приложили не слишком много усилий в поисках Джоша и хищника, который похитил его. Так она воспринимала эту братию. Они были ничем, просто отвратительные стервятники, которые только мешали и поднимали бесконечные пыльные бури своими спорами и противоречиями.
Пусть они пожирают друг друга, думала она, шагая целенаправленно по коридору правоохранительного центра. Ее пристальный взгляд был сосредоточен прямо перед собой, мысленно она уже была в лаборатории криминалиста, где Пол Кирквуд неохотно позволил снять отпечатки своих пальцев.
21.23
— 30 °C, коэффициент комфортности: — 45
Реакция на сценическое искусство Пола была незамедлительной и мощной. Весь день в полицейском управлении и офисах муниципалитета телефоны звонили не переставая. Однако Пол был бы встревожен, узнав, что не все абоненты выражали свое неудовольствие «этим позорным поворотом событий», как выразился один из его сторонников. Хотя в основном люди сочувствовали Полу, были и такие, которые думали, что он делал так всегда. И, как виноградная лоза, которая процветала даже при таких низких температурах, по городу поползли сплетни, что его арест уже неизбежен. Слух быстро набирал обороты и силу.
На более заметном фронте защитников Пола оскорбленные граждане звонили своим членам совета, члены совета звонили мэру, а тот обратился к Митчу лично. Холт, все еще злясь на Пола, не принес извинений. Ему платили, чтобы он делал работу, и он делал ее. Если люди хотят контролировать того, кто попал под их недоверие, пусть тогда поищут кого-нибудь еще носить значок.
На данный момент это не кажется такой уж плохой идеей, подумал он.
Чтобы убежать от телефонных звонков, Митч расположился в опорном пункте, но напоминания о деле кричали со всех стен и столов, заваленных копиями отчетов, заявлений и файлов об обнадеживающих уликах, которые зашли в тупик… И где часы на стене бросали в никуда секунды: 21.23.
Он провел последние четыре часа, лично проверяя сообщение о возможном нахождении Джоша в небольшом городе Джордан на расстоянии в семьдесят пять миль от Оленьего Озера. Еще один тупик. Еще один выброс адреналина и… крах.
Холт вернулся к столу, на котором огромной стопкой лежали заявления от граждан Оленьего Озера, где они тыкали пальцем в соседей, обвиняли полицейских, учителей, отца Тома, Пола. Вернулся к телефону, который отказывался умолкнуть, принося звонки от все большего количества людей, бросающих все больше обвинений.
