Это уже нарушало план, требовало вмешательства.
Через минуту ширма сдвинулась, и Протопопов, не здороваясь, словно был сильно пьян, шлёпнулся на четвёртый стул, «случайно» поставленный тут заботливым хозяином.
– Узнаёшь, Василий? – спросил Протопопов через стол.
Середа захлопал глазами и с минуту всматривался в такое знакомое и в то же время как будто незнакомое лицо. Домантович заметил, как покрасневшие от выпитой водки щеки «Малыша» стали бледнеть.
Именно в этот момент заиграла радиола.
– Потанцуем, Мэри? – спросил Домантович.
– С радостью! Пусть старые друзья побеседуют наедине.
Они вышли в зал и закружились в ритме всё ускоряющегося модного фокстрота.
Домантович мог не прислушиваться к беседе двух старых знакомых. Он знал: под столом, у которого те сидели, вмонтирован американский подслушиватель новой системы, который позволяет Нунке самому слышать весь разговор Середы и Протопопова от слова до слова.
Хозяин таверны, простучав деревяшкой, подошёл к радиоле и сел рядом на стул, чтобы сменить пластинку.
Теперь зал наполнился мелодичными звуками медленного блюза.
И вдруг в эту мелодию ворвался истошный крик, потом нечеловеческий вопль.
С удивительной для одноногого быстротой хозяин таверны бросился к ширме, на ходу выхватив из кармана пистолет. Но выстрелить он не успел. Середа выскочил из-за ширмы и, столкнувшись с хозяином, схватил его под мышки, высоко поднял и с криком «сволочь!» швырнул на мраморную стойку с такой силой, что тот не успел даже вскрикнуть.
– Падаль! – ревел взбешённый великан.
У Домантовича оружия не было.
– Протопопов быстро его утихомирит! – заверял Нунке.
Как он потом жалел, что допустил такую оплошность!
Увидав расправу над одноногим, Домантович схватил за руку Мэри и бросился к выходу. Они со всех ног помчались к школе. Их гнал от таверны грохот, звон разбитого стекла, дикий рёв.
Минут через десять они отскочили на обочину, ослеплённые светом фар. Навстречу мчалась машина.
Она остановилась. Из неё выскочил Нунке.
– Все знаем! Слышали! Возвращайтесь в школу, мы его задержим. Скажите…
Конец фразы заглушил страшный взрыв.
Высокий столб пламени поднялся там, где несколько минут назад стояла таверна.
– Быстрее, Нунке! – послышалось из машины.
Домантович узнал голос Думбрайта.
Машина рванулась с места.
Теперь было видно, что пылала не только таверна.
Внешне всё шло по-прежнему: занятия в боксах, специальных кабинетах или залах, два часа «духовной подготовки», ночью тренировки парашютистов. Как и раньше, точно по расписанию, в котором были указаны часы и минуты, Думбрайт носился по боксам, давал указания, изредка хвалил кого-нибудь, но чаще ругался.
После смерти Протопопова Воронов продолжал занятия с группой «Аминь». Но узнав, что босс окончательно решил послать его вместо покойного в Минск, старик осунулся, утратил своё всегда бодрое настроение.
Дела шли, как и прежде, но во всём чувствовалось напряжение, возникшие в жизни школы какие-то подводные течения. Причину этого знали только Думбрайт, Нунке и, как это ни странно, Вайс.
Его план раскрытия подпольной радиостанции Думбрайт и Нунке одобрили и немедленно принялись осуществлять.
Метод исключения, предложенный Вайсом, заключался в том, что каждому учителю, инструктору, воспитателю различными способами подсовывали «новую секретную, самую достоверную» информацию.
Шульца проверяли трижды. В первый раз – поручили сопровождать на аэродром какого-то особо засекреченного агента, тот должен был лететь в Мюнхен, оттуда в Москву с важным заданием. Затем вместе со специалистом-инструктором по диверсиям на железных дорогах Шульц разрабатывал план взрыва моста через Днепр в районе Крюкова. Наконец, в третий раз он сопровождал до самой французской границы группу, состоявшую из трех человек. На лицах у них были маски, между собой они почти не разговаривали, только у одного «вырвалась» неосторожная фраза он-де боится поездки в Москву. Спутник, сидевший рядом с «болтуном», так саданул его локтем под ребро, что тот застонал.
Примерно такими же методами проверяли всех сотрудников школы, всех воспитанников классов «А» и «Р».
Пеленгаторы в эти дни работали круглые сутки. По распоряжению Думбрайта их установили столько, что малейший радиосигнал в квадрате школы был бы пойман.
Но таинственная радиостанция молчала.
Через несколько дней после того, как сгорела таверна, Нунке принёс боссу материалы окончательного расследования причин пожара. Накануне вечером он докладывал о найденных обгорелых трупах: один, без ноги, безусловно хозяина таверны, второй, с проломленным черепом – Протопопова, третий, женский – жены хозяина. Труп Середы нашли возле склада с горючим, а девочка и слуга остались живы. На следующий день, закончив расчистку, нашли пятый труп, обгоревший до неузнаваемости, но, как утверждали эксперты, – мужской.
Думбрайт внимательно выслушал сообщение, насупился и нервно зашагал по кабинету.
– Вас взволновала эта новость?
– Да.
– А меня обрадовала. Ведь именно в таверне мог под видом туриста поселиться радист. Теперь понятно, почему вдруг умолк передатчик.
– Но радисту кто-то давал сведения о школе. И, возможно, не раз.
– Я думал об этом, и поверьте мне, – в голосе Нунке звучало искреннее убеждение, – у нас не будет более удобного времени, нежели теперь, для отправки всей агентуры.
– Почему вы так думаете?
– Допустим самое худшее: в нашей школе скрывается вражеский агент, передававший радисту в таверну информацию. Радист погиб. Агент без связи. Он не может сообщить об отправке агентуры. Вывод: к отправке надо приступить немедленно… Возможно, среди тех, кто будет отправлен, окажется и проблематичный агент. Он может провалить группу из трех человек, в которую попадёт сам. Остальные группы уцелеют. Ведь никто не знает места их назначения.
Начальник школы говорил долго и обстоятельно.
Думбрайта его соображения убедили.
– Только вот что, мистер Нунке! Сделаем так: всем, кто будет отправлен, каждому персонально, под большим секретом, сообщите, что вылет откладывается на неопределённое время. Возможно, на очень длительное… А тем временем всё должно быть подготовлено: оружие, радиоаппаратура, деньги, снаряжение. Вы ведь сами знаете, что нужно.
– Все давно готово!
– Тем лучше! Беру на себя транспортировку. Будем отправлять группами по три человека, но так, чтобы в аэропортах во время пересадок они не встречались. Дату отправки сам назначу позже. Резидентов отправлять по одному.
