Но как ни вчитывался босс в каждое слово, ничего более или менее значительного в начале ноября не произошло. Обычные будничные отчёты об обычных будничных делах. На странице, датированной девятым числом, взгляд его, наконец, уловил нечто, достойное внимания.
«Закончена операция „Кролик“, – прочёл он громко. – Профессор Петерсон принёс статью. Общее впечатление – положительное. Именно то, что нам надо».
В такт чтению Нунке удовлетворённо кивал головой.
– В чём дело? – спросил Думбрайт.
– Имя профессора вам, конечно, известно… В Фигерасе он повёл себя несколько легкомысленно. Мы подослали к нему Мэри и зафиксировали их встречу в достаточно недвусмысленной обстановке. В обмен на компромитирующий негатив профессору пришлось написать статью в аспекте, который нас устроил. Как явствует из дневника, операция «Кролик» завершилась успешно.
– Тема статьи?
– «Кибернетика – величайшее достижение идеалистической мысли».
– Как использована статья?
– Через соответствующие каналы передана агентствам.
– Статья напечатана?
– В Польше и Югославии…
– А в России?
– По агентурным данным – готовится ответ Петерсону в солидном научном журнале. Кибернетика провозглашается лженаукой, выдумкой мракобесов.
– Почему об этом не сказано в дневнике?
– О результатах дезинформации записи будут в декабре, то есть в то время, когда статья появилась в печати.
– Хорошо, листайте дальше!
Последующие страницы вновь пестрели записями, которые касались лишь внутренних дел школы. Думбрайт на миг отодвинул дневник – от напряжённого чтения у него зарябило в глазах.
– Может быть, выпьем по чашечке чёрного кофе? – предложил Нуике.
– Нет, давайте читать дальше. Меня интересуют даты, более близкие к семнадцатому.
Оба снова склонились над тетрадью. Босс ещё медленнее водил карандашом по каждой строке. Нунке, знакомый с текстом, охватывал взглядом всю страницу сразу. Внезапно сердце его сильно забилось. После даты 16 ноября шла такая запись:
«Артур Шрёдер – Григоре Кокулеску вынужден был принять наши условия: взять в Москву в качестве жены Нонну Покко, которой поручено выполнить операцию „Хоровод“».
Через несколько секунд Думбрайт тоже прочитал эту запись и жестом человека, наконец нашедшего нужное, положил тяжёлую ладонь на дневник.
– Кажется, мы не зря тратили время, – воскликнул он радостно. – Запись датирована шестнадцатым, а Вайс перехватил шифровку семнадцатого! Вот вам и разгадка таинственной передачи!
– Несколько цифр, якобы услышанных Вайсом, когда он чихнул и крутнул ручку аппарата то ли вправо, то ли влево, ещё ничего не значат. Он мог случайно поймать передачу любителя-коротковолновика, которые так и шныряют в эфире. А главное: недели две назад я докладывал вам, что Покко операцию выполнила успешно и просит разрешить ей продолжить турне со Шрёдером. Вы согласились и даже приказали послать им денег.
– Помню, но…
– Какие могут быть «но», когда операция завершена успешно!
Глаза Думбрайта не мигая впились в лицо Нунке где-то повыше переносицы, так, словно он гипнотизировал собеседника.
– А вы допускаете такую возможность: для советской контрразведки личность Покко не представляет особого интереса? Куда важнее разрешить ей передать пластинки, проследить, куда они попадут и тем самым выявить все наши каналы распространения. Допускаете?
– Допускаю! Но предположение ещё не доказательство. «ТП» – требует проверки…
– Кто разрабатывал план операции «Хоровод»?
– Фред Шульц и Шлитсен.
– Кто ещё знал об этой операции?
– О том, что Нонна Покко едет с Артуром Шрёдером в Россию, знал весь город, ибо по нашему требованию он устроил в ресторане пышное обручение. Об этом даже написала местная газета…
– Вызовите Шульца, потом Шлитсена. Только по одному.
Нунке набрал было номер, но тут же положил трубку.
– К Шульцу звонить бесполезно. Он ведь теперь по вашему приказу все вечера проводит у патронессы.
– Тогда позвоните Шлитсену!
Через несколько минут Шлитсен стоял перед начальством. Вызов был неожиданным, и поэтому бывший заместитель Нунке мечтал лишь об одном – не показать виду, что у него трясутся коленки.
– Мистер Шлитсен, вы принимали участие в разработке плана операции «Хоровод»? – голос босса звучал сурово, глаза глядели испытующе.
Но у Шлитсена сразу отлегло от сердца – со слов Фреда он знал: Нонна выполнила задание, ей даже послано денежное вознаграждение.
– Так точно, мистер Думбрайт! – бодро отрапортовал бывший заместитель Нунке. – Принимал, и самое активное.
– Кто выдвинул кандидатуру этой… как её… Покко для проведения операции?
– Я.
– Шульц сразу согласился?
– Вначале возражал, ссылаясь на её молодость, и предлагал Мэри, но я ему доказал…
– Спасибо, нам надо было уточнить одну деталь. Можете идти.
Шлитсену не надо было повторять дважды – почтительно поклонившись, он мгновенно исчез, лелея в душе надежду, что этот поздний разговор об удачно завершённой операции непременно связан с его возвращением на старую должность.
Думбрайт забарабанил пальцами по столу, как делал всегда, когда что-либо обдумывал. Нунке, поглядев на босса, озабоченно нахмурился.
– Продолжим чтение? – спросил он.
– Погодите! Давайте вернёмся обратно. Кто был дежурным по школе семнадцатого?
– Фред Шульц, вот его подпись.
– Какие записи сделал он в тот вечер?
– Ничего особенного. Разрешите прочитать?
– Только, пожалуйста, помедленнее.
– «Я, Фред Шульц, вступил на дежурство в шесть часов вечера, приняв рапорт дежурного Воронова о наличии состава преподавателей и воспитателей. При вечернем обходе, начатом в десять, никаких нарушений дисциплины не выявлено. К ученику из класса „Р“ Домантовичу, который жаловался на острую боль в пояснице, пришлось вызвать доктора Гауфе, и тот оказал ему необходимую помощь. От инструктора Вайса по телефону поступила просьба прислать несколько таблеток аспирина, жалоба на насморк и головную боль. Моё предложение заменить его другим дежурным Вайс отклонил, заявив, что после аспирина он чувствует себя лучше. В десять сорок пять я снова проверил состояние больного Домантовича. После обезболивающих порошков и грелки он спокойно спал. В одиннадцать ноль-ноль позвонил хозяин таверны и сообщил, что ожидаемый груз прибыл. Посты охраны в проходной и вокруг парка, как и положено, проверялись каждый час. Нарушений правил внутреннего распорядка не было».
