– А задания, которые я должен был выполнить? Передать Домантовичу?
– Домантович повредил ногу, прыгая вчера с парашютом. Он пролежит долго, – сказал Нунке.
– О каких заданиях идёт речь? – поинтересовался Думбрайт.
– Проверить знание фамилий местных руководителей и обстановки у пяти слушателей группы «А», пояснил Шульц.
– Это Домантович может сделать и лёжа в постели. Скажите ему, кого именно он должен проэкзаменовать, и пусть сообщит собственное мнение о каждом, – решил босс.
– До свидания!
– Счастливого пути! Помните: в вашем распоряжении три дня. Информируйте Вайса каждое утро, а он обеспечит связь с нами. У вас и без того будет достаточно хлопот.
Прямо из кабинета Нунке Фред поспешил к Домантовичу.
Тот лежал в кровати, взгромоздив правую ногу на большую подушку.
– Понимаете, Шульц, маленький камешек – и вот…
– Надо больше тренироваться, опираться на носки…
– Вы пришли в качестве инструктора парашютного спорта?
– Я пришёл не как инструктор, а по делу…
Григорий заговорил о тех пятерых, которых должен проэкзаменовать Домантович. А в это же время шла живейшая переписка:
– «Вылетаю в Рим, вернуть Агнессу, которая убежала. Информацию оттуда передам».
– «Счастливый! Дураком будешь, если вернёшься сюда. Так и передай от меня полковнику Титову».
– «Это решит он».
– «Категорически требую передать ему, что я справлюсь один».
– «Прощай, Мишка! Помни адрес старого цыгана».
– «Ещё бы!»
– «Береги себя, дружище! За это время ты стал мне роднее брата».
На последнюю фразу Домантович не ответил. Он притянул Григория эа руку к себе и крепко поцеловал.
Григорий рывком поднялся, хотел уйти, но, что-то вспомнив, вытащил новый листок бумаги и написал:
– «Что передать твоим?»
– «Адрес у Титова. Если удастся, поезжай к маме, она в Минске. Расскажи, что можно…»
Первый листочек прожевал Григорий.
Второй – Михаил.
Очевидно, глотать бумагу было неприятно и трудно. У обоих на глаза навернулись слезы.
Над морем
Как только самолёт оторвался от земли, Григорий в изнеможении прислонился к спинке кресла и закрыл глаза. Тяжёлая усталость словно вдавила его в сиденье. Так наваливаются на пилота перегрузки при смене траектории полёта на больших скоростях. Эта аналогия промелькнула и исчезла, ибо усталость уже сковала мозг.
Не думать! Ни о чём не думать! Сейчас можно не думать!
Григорий так и не понял, был это сон или короткое забытьё, исцеляющее не продолжительностью времени, а самой своей глубиной. Но вернулся он в действительность, словно омытый в семи купелях.
Самолёт набирал высоту. Ослепительно белые облака проплывали над крылом. По временам они утончались, становились совсем прозрачными, потом вновь громоздились, создавая фантастически-сказочные пейзажи, словно возникавшие из хаоса первозданности.
Из этого эфемерного, изменчивого мира, с заоблачных высот на грешную землю Григория вернуло отвратительное хрипение, послышавшееся сзади.
Григорий повернул голову и увидел Вайса. Позеленевший, с выпученными, покрасневшими, словно у кролика, глазами, он блевал…
Гончаренко передёрнуло от отвращения. Эта гадкая фигура словно олицетворяла теперь всю мерзость мира, из которого он только что вырвался.
Мерзость! Да, да, мерзость – все думбрайты, нунке, вороновы, вайсы, стремящиеся опоганить землю.
Он и Домантович сделали всего лишь небольшую часть того, что надо сделать, чтобы очистить мир от нечистот, извергаемых глотками этих подонков человечества. Бр-р, как это гадко и трудно. А впрочем…
Что ж, на долю санитаров всегда выпадает немало грязной работы! Но цель её благородна: оздоровить окружающий мир. Смыть с земли всю грязь и нечисть. Выскрести её так, чтобы не осталось уголка, где могла бы плодиться всякая погань.
Миша, дорогой! Как трудно тебе, и как ты сейчас завидуешь мне! Если б не этот глупый несчастный случай с вывихом, ты бы мог уже быть дома…
Подумать только: от какого-то маленького камешка, случайно попавшего под ногу, зависит успех или провал задуманного, а возможно, и судьба человека!
А вот мне под ноги попался этот проклятый Вайс Что же меня спасло? Тоже случай? История с Середой, который сжёг таверну и этим навёл Думбрайта и Нунке на ложный след? Бегство Агнессы? Как хорошо, что я увижусь с ней и сведу её с надёжными людьми.
На всякий случай они послали со мной Вайса… О, в Риме, в Италии, я найду возможность от него избавиться!
Курт, Матини, гарибальдийцы – настоящие друзья, целая армия людей доброй воли! Я знаю, вы мне поможете во всём, ибо хозяева земли вы, а не вайсы…
Нет, не случай спасает нас, ведёт к победе! Всем сердцем я ощущаю закономерность победы добра над злом.
Достигаешь этого в муках, но, политый потом, слезами и кровью, путь этот ведёт к победе. Он тянется всё вверх и вверх, и им идут миллионы… А с высоты, с вершины горизонты перед людьми, двинувшимися в поход за правду, всё расширяются и расширяются…
И словно в подтверждение этого самолёт прорвался сквозь тучи. Яркая, пронизанная солнцем голубизна неба и моря слились в единый безбрежный простор.
А впереди замелькали очертания земли.
Всегда прекрасной земли, на которой родился и утвердился человек.
