Роф с проклятием опустил голову.
— Ты уверена, что это необходимо? — сказал он, не понимая до конца, с кем вообще разговаривает.
— Да, — серьезным тоном произнесла Джейн. — Абсолютно.
айЭм снова заговорил:
— С ней ничего не случится, пока я за ней приглядываю. Клянусь честью.
У него возникло чувство, что Тень предлагает ему свою ладонь… и, конечно же, когда Роф слепо протянул вперед руку, ее крепко обхватила мужская рука.
— Что я могу для тебя сделать? — услышал Роф свой голос, после того как они пожали друг другу руки.
— Сейчас ничего. Просто дай мне ее проводить.
— Хорошо. Хорошо. — Только вот стоило Рофу сделать шаг назад, как ни одно из утверждений не срабатывало.
Но был ли у него выбор?
Качая головой, он подумал о том, что именно по этой причине не хотел ребенка. Все это дерьмо с беременностью не для него.
Что, черт побери, он будет делать, если потеряет ее?
— Роф, — произнесла Бэт слабым голосом — Роф, ты где?
Будто бы знала, что он уже потерял благоразумие… и направлялся в пучину безумия.
— Я здесь.
— Не проводишь меня наверх? Думаю, сначала мне надо попробовать покормиться, и я не хочу делать это при свидетелях.
— Кроме того, — тихо сказала Док Джейн, — Мне нужно позвонить и узнать, когда нас смогут принять.
— Роф? Отведешь меня наверх?
Переходя к действиям, Роф шагнул вперед и очень нежно взял любимую на руки, поднимая с пола. Он был готов взять себя в руки, только бы Бэт за него не переживала.
— Спасибо… — прошептала она, пристроив голову на его плече.
— За что?
Она ничего не ответила, пока Джордж не потянул их к подножию лестницы, и Роф не начал по ней подниматься.
И ответила ему всего двумя словами:
— За все.
Глава 62
На часах было семь двадцать три утра, когда Сола вышла на террасу с видом на океан.
— Поездка того стоила. Почти, — тихо сказала она сама себе.
Солнце поднималось, бескрайние голубые просторы воды сливались цветом с горизонтом, и только персиковые от рассвета облака оттеняли границу между небом и землей.
Устроившись в шезлонге, она застонала — все суставы, даже те, о существовании которых она не подозревала, словно кричали от боли. Господи, она даже разогнуться нормально не могла. Еще бы, на ее состоянии сказывались сутки за рулем. И болели не только кости. Правую голень сводило, словно от спазма, и это несмотря на то, что она большую часть времени использовала круиз контроль.
Вау, воздух здесь был таким мягким и приятным, даже в декабре.
И уровень влажности чудесный. Ее кожа с удовольствием впитывала влажный воздух… а волосы, собранные в конский хвост, красиво завивались на кончиках.
— Я отправляюсь спать, — объявила бабушка.
Оглянувшись, Сола посмотрела через дверь-ширму.
— Я тоже. Скоро приду.
— Не кури, — послышался строгий запрет.
— Я бросила два года назад.
— И не вздумай снова начинать.
На этой ноте бабушка кивнула и вышла из маленькой гостиной.
Сола снова посмотрела на океан. Ее квартирка располагалась на пятом этаже старого здания, простенькая и скромная, полторы тысячи квадратных футов пространства, которые она приобрела пару лет назад на заработанные деньги, а затем обставила недорогой мебелью, купленной он-лайн. В комплексе имелся бассейн и теннисные корты, и сейчас он был практически мертв, перед приближающимися праздниками и наплывом пенсионеров, что перебирались сюда на зимовку.
Выгнув спину, она попыталась немного разгрузить позвоночник. Не тут-то было. После долгой поездки, ей, вероятно, понадобится мануальный терапевт.
Хорошо, что ей никогда не придется повторить этот путь снова.
Черт. Это угнетало.
Запустив руку в задний карман, Сола достала «айФон». Ни одного звонка. Ни одной смс.
Она не думала, что расставание с Эссейлом причинит ей такую боль. И все же, она не сказала бы, что жалела об этом.
Чем он сейчас занимается? — подумала она. Наверное, отдыхает дома после своих махинаций в теневой экономике Колдвэлла.
Вернется ли он к той женщине? С которой трахался практически у нее на глазах?
Закрыв глаза, Сола пару раз глубоко вздохнула… и, почувствовав запах соли в воздухе, испытала облегчение. Ее там больше не было, напомнила она себе. Она больше не была с ним… хотя, в общем-то, они никогда и не были вместе.
Так что, что он делал, и с кем он был? Не ее дело.
Больше не ее.
Все будет хорошо, сказала она себе, когда положила телефон обратно и посмотрела на океан. Она поступила правильно…
И все же образ Эссейла не покидал ее мыслей, врываясь и затмевая красивый вид, раскинувшийся перед ней.
Наклонившись, Сола потрогала бедро, а затем надавила пальцами на повязку. Когда боль пронзила ее тело и заставила сердце биться чаще, она велела себе вспомнить, как оказалась здесь. Почему переехала сюда.
Как были услышаны ее молитвы.
Да, поездка дала ей кое-что другое, кроме больного тела и усталого мозга: все эти сотни миль проделали чудеса с ее мнением по всем вопросам.
Там, на севере, она решила для себя, что сама выбирает направление для своего побега.
Но теперь, когда на ее глазах взошло солнце, лучи пронзали толщу воды, а дельфины резвились в утренних волнах… она поняла, что нет. Это была лишь отговорка.
Потому что признаться самой себе, что она верила в Бога, было слишком страшно, слишком безумно.
Вдали от всего, что она оставила на севере, теперь, на нейтральной территории, где можно начать все сначала, она была в состоянии быть честной сама с собой. Та последняя молитва, посланная небесам, не осталась без ответа… и, приехав сюда, она честно выполнила свою часть сделки.
И принесла великую жертву, как выяснилось… потому что знала, что пройдет еще долгое, долгое время, прежде чем она прекратит постоянно проверять свой телефон.
Поднявшись с шезлонга, Сола вернулась в дом, и, когда остановилась, чтобы закрыть дверь, то посмотрела на раздвижные стеклянные полотна… и вспомнила первый этаж дома Эссейла. А когда взяла чемодан, который оставила у двери… то могла думать лишь о том, что паковала в него свою одежду, когда все еще была с ним.
То же самое, когда чистила зубы: последний раз она использовала свою зубную щетку в его ванной наверху.
И устроившись на белых простынях, она вспоминала, как лежала рядом с ним после того, как он пришел к ней в душ и взял ее с такой невероятной силой.
Закрыв глаза, Сола слушала окружающие ее незнакомые звуки: кто-то громко разговаривал на стоянке позади дома, в квартире сверху шумел душ, по другую сторону стены лаяла собака.
А в доме Эссейла было так тихо.
— Черт, — произнесла она вслух.
И как долго она собирается думать и соизмерять то, что она оставила позади?
Так уже было, после смерти ее мамы. В течение нескольких месяцев после этого, метроном ее жизни был крепко связан со всем, что касалось ее матери: последний фильм, который они смотрели вместе, то, что они купили в магазине в тот день, последние подаренные и полученные подарки на день рождения, то Рождество, ставшее последнем, — но, конечно, тогда об этом никто не догадывался.
Все эти неустанные воспоминания не отпускали ее целый год, до тех пор, пока каждая памятная дата, так или иначе связанная с матерью, не исчерпала себя. Проходя по ним, она словно каждый раз пробивала головой стену, но ведь ей удалось это, не так ли? Шаг за шагом, пока жизнь не вернулась в более-менее нормальное русло. Вот дерьмо. Она ведь не могла на полном серьезе сравнивать свой уход от торговца наркотиками с трауром по женщине, которая родила ее и растила на протяжении долгого времени, прежде чем ее взяла к себе бабушка?
Но так и было.
Перед тем как уснуть, Сола все-таки потянулась к тумбочке, открыла ящик и положила Библию своего отца под подушку.
Было важно сохранять с чем-то связь.
В противном случае? Сола боялась, что может упаковать этот проклятый арендованный Форд и отправиться назад прямо сейчас. А эта глупость полностью исключена.
После всего, что произошло в последнее время, она не горела желанием узнать, что случалось с людьми, которые нарушали соглашение с главным боссом.
И нет, она имела в виду не Санта-Клауса.
Глава 63
Хорошо, что раньше Бэт даже гипотетически не представляла, каково это будет — узнать, что она ждет ребенка.
Сидя в уютной комнате ожидания, в окружении удобных теплых кресел нейтральных тонов, журналов о менопаузе и материнстве, женщин в возрасте от двадцати до пятидесяти лет, она ясно понимала, каким бы ни стал исход врачебного приема, положительным, отрицательным или «слишком-рано-чтобы-говорить», она никогда бы не подготовила такой сценарий: без своего мужа. В сопровождении Тени, на теле которого было скрыто достаточно оружия, чтобы взорвать танк… или, скажем, авианосец. Взяв вену и напившись крови, ради всего святого, за двадцать минут до того, как покинуть дом, размерами и оформлением напоминающий Версаль.
