Вернувшись в объятия мужа, она с наслаждением наблюдала, как он в ответ хлопает Братьев по плечу, и даже принимает бокал «Кристал» от Фритца.
Ее хеллрен был высоким парнем. Но в это мгновение? Гора Эверест нервно курила в сторонке.
— Ты можешь поставить меня на пол, — сказала она с улыбкой.
Он посмотрел на нее нахмуренным взглядом — эквивалентом кирпичной стены.
— Да ни за что! Ты моя жена и носишь моего ребенка. Тебе повезет, если я позволю тебе встать на пол года через три.
На этом он наклонился и поцеловал ее в губы.
О, черт, может, ей стоило сказать, что в зачатии ребенка участвуют двое, а не она одна… но она чувствовала себя иначе. Она так боялась, что он не примет и не полюбит ребенка, что сейчас чувствовала бешеное облегчение от его положительной реакции.
Он уже начал его любить.
И это — лучшая новость для их нерожденного ребенка: когда Роф, Сын Рофа, решает любить кого-то? Он луну с небес достанет, если потребуется.
Она слишком боялась, чтобы ожидать такой реакции.
Роф поднял бокал.
— За моего сына, — закричал он навстречу толпе. — И, что более важно… за мою жену!
Он обратил к ней лицо, и любовь так сильно лучилась из его глаз, что Бэт буквально видела бледно-зеленое свечение за очками.
Домочадцы радостно закричали… и дружно выпили.
Все, кроме нее, разумеется.
Ведь она была беременна, подумала Бэт, вторя яркой улыбкой Рофу.
***
Роф наслаждался происходящим. Его окружали братья, новая цель подстегивала его, и он понимал, что эта ночь — самая лучшая в его жизни. Или… черт, был еще день.
Да кого это волнует.
Сложно объяснить, особенно себе, что именно изменилось. Но внезапно совсем другим стало все: от рукопожатий его братьев до того, как он улыбался их шеллан, обнимал свою Бэт.
И она была самой лучшей частью происходящего.
Шампанское лилось рекой, в фойе не стихал смех, и он не мог поверить, что дожил до этого. Всего ночь назад он был без трона, и потенциально — без супруги. А сейчас вот он. С короной на голове, а его жена была беременна его сыном.
Осталось четыре месяца.
Он мысленно вернулся назад, отматывая недели и месяцы. В одну ночь четыре месяца назад, Бэт пришла к нему днем в кабинет. В тот момент они долго не были вместе, столько всего произошло… и он был шокирован, в положительном смысле, как она на него запрыгнула. А после… если подумать, то ее запах изменился… стал глубже, но не такой, какой бывает у беременных вампирш.
Все это время она была беременна.
Судьба преподнесла им то, чего Бэт так хотела, но боялась не получить никогда, а он сам и не догадывался, что нуждался в этом.
Услышав зевок своей супруги, он мгновенно включил режим беспокойства.
— Хорошо, пора в кровать.
Толпа мгновенно затихла, и он почувствовал, как все сосредоточились на Бэт. Сейчас она будет получать много внимания не только от него, но и от братьев. Они давно ее защищали. Но беременную? Все станет в двадцать раз круче.
— И, кажется, мне снова нужно кормление, — сказала Бэт, когда он начал подниматься по лестнице, Джордж, едва касаясь его ноги, направлял ее.
— Я позабочусь о тебе. — Он нахмурился. — Что док сказала насчет тошноты?
— Она на самом деле думает, что у меня простуда. С другой стороны, она не знает о жажде, может, в этом дело?
— Я поговорю с Хэйверсом… тебе незачем с ним встречаться.
— Думаю, это было бы прекрасно. Я сильно нервничаю.
— Не волнуйся. Я разберусь со всем.
Так и будет, сто процентов. Он снова контролировал вселенную, эта столь знакомая черта просыпалась в нем.
Джордж подвел их к двери, за которой скрывалась лестница на второй этаж, и, когда они добрались наверх, Роф повернул налево.
Когда открылась дверь сейфа, он зашел внутрь, сразу же положив Бэт на кровать. — Хочешь, чтобы я набрал ванную? Включил душ? Раковину?
Она рассмеялась.
— Я просто хочу полежать. Кажется, что я прокатилась на вертолете на бешеной скорости.
Сев рядом с ней, он нашел рукой ее живот.
— Мне это нравится.
— Что нравится?
— Твоя беременность, — сказал он. — Что это наш малыш.
— Ну да.
— Жаль, что я не могу видеть снимок УЗИ.
— Мне тоже.
— Но это хорошо. — Он провел рукой несколько кругов, пытаясь представить, как будет выглядеть их сын. — И он сильный.
— Да. Прямо как его отец.
— Вот, возьми мою вену. — Он протянул свое запястье. — Пожалуйста.
— Спасибо.
Когда она прокусила его кожу, он хотел бы подставить свое горло, но не доверял себе. Он был так заведен, а это дерьмо требует определенного выхода… но этому не бывать, пока она беременна. Нет. Ни за что, пока там его сын…
Ручка жены приземлилась на его напряженный член… и он чуть из штанов не выпрыгнул:
— Черт!
Она выпустила клыки из вены.
— Знаешь, мы ведь можем заниматься сексом.
— Эм, нет. Нет.
— Роф, я же не больная… и похоже, нам больше не придется бояться, что я могу забеременеть, — ее улыбка была такой же игривой. — Ты прекрасно справился с этим заданием.
— Это да.
— И я безумно этому рада, — сказала Бэт, и он почувствовал, как она коснулась его лица. — И больше всего — твоей реакции.
Похоже, он удивил их обоих.
Поглаживая ее живот, он подумал о том, что росло внутри нее.
— Хочешь знать, что самое лучшее?
— Скажи мне, — прошептала Бэт.
— Ты дала мне то… что мне было нужно, а я даже не догадывался. Это лучший подарок… словно, я стал целым там, где не видел раньше пустоты. И, тем не менее… несмотря на все это? Я люблю тебя не сильнее прежнего. Ты для меня так же важна, как это было всегда.
Он наклонился и прижался в поцелуе к ее свободной футболке… точнее, это была одна из его футболок, и разве это не чудесно?
— Я был целиком и полностью связан с тобой до этого и буду после… всю жизнь.
— Я же сейчас опять расплачусь.
— Ну и что? Я о тебе позабочусь.
— Я так сильно тебя люблю.
Он поднялся и снова поцеловал ее в губы, еще раз, и еще.
— Точно. Итак. Положись на меня. А сейчас заканчивай с кормлением и в кровать… а я принесу еще еды.
— Только не еда, умоляю. Не сейчас. Твоя сила, большего мне не нужно.
Аминь, подумал он.
Роф, казалось, целую вечность провел на краю кровати, укачивая ее у своего запястья. Потом он помог ей принять душ, вытереться и устроиться под простынями.
— Я немного посплю, — сказала она, когда ставни начали подниматься на ночь.
— Сколько пожелаешь.
Сын. Сын.
— Я поработаю за столом, — сказал он… не успев остановить себя.
Забавно, он говорил ей это каждую ночь после Первой Трапезы, их шутливая фраза, означающая, что он собирался надеть корону и решать разные проблемы.
— Я так рада, — сказала она сонным голосом.
Забавно… прямо сейчас, все королевские обязанности больше не казались ему ношей.
На самом деле, взяв поводок Джорджа, он с шокирующей легкостью спустился на второй этаж, направляясь в свой кабинет. И, войдя в комнату, он нашел стол, обошел резные края… и замер перед отцовским креслом.
И с чувством благоговения опустился на него. Трон скрипнул, как всегда… и Роф задумался, а при отце он тоже скрипел? Он не помнил этого из молодости, и жалел, что его память не так хороша.
Вместо того, чтобы позвать Сэкстона, или проверить почту с помощью голосовой команды, он нахмурился и попытался вытянуть как можно больше воспоминаний. Те, что ему удалось вызвать, были смутными… из-за слабого зрения.
Боже, он ни разу не думал о человеческой природе своей жены… но отчаянно надеялся, что новое ДНК исправит его дефект. Это будет замечательно, если у их сына будет хорошее зрение.
А если нет?
Он сам прокладывал свою дорогу, и он станет опорой своему сыну. Быть слепым — это ужасно… но это не значит, что вы упускаете жизнь.
Дерьмо. Только подумать, он хотел пожертвовать ребенком только потому, что боялся, что у него или у нее будет дефект. Тупо. Чертовски тупо. Ему должно быть охрененно стыдно.
Слава Богу, судьба оказалась умнее его…
— Мой господин, — позвал его Фритц.
— Войдите! — Обалдеть, он такой радостный… время унять радость, а то начнет раздражать сам себя.
— Один из рабочих просит вашей аудиенции.
О, точно. Мгновение его подмывало отложить все дела, но потом Роф встал на ноги.
— Я сейчас спущусь… хотя нет. — Подумав, он сел обратно на трон. — Пригласи его сюда… приведи его, хорошо? И захвати с собой кого-нибудь из Братьев.
Он не был готов довериться кому-то кроме домочадцев.
— Сию секунду, — воскликнул дворецкий. — С удовольствием!
Похоже, не у него одного радость перла из ушей.
Он посмотрел на пол.
— Джордж, я не знаю, что здесь делаю.
