— Рашель? — Ванда снова засмеялась, уже тише. — Если ты скажешь, что собираешься убить Императора во время Преклонения, она согласится перезаряжать пистолеты.
Томми, успевший расслабиться и вновь заскучать, фыркнул, пытаясь спрятать улыбку. Каховски посмотрела на него, и лицо ее стало жестким.
— Думаю, пистолеты перезарядят другие, — пожал плечами Кей. — Неужели вы не найдете для меня «мяса», полковник?
4
Император Грей был не в духе. Событие заурядное, но плохо воспринимаемое двором.
Рано утром он велел отправить к родителям свою малолетнюю подружку, и несколько придворных, уже с месяц ожидавшие этого, привели дочерей «посмотреть дворец Императора». Но их надежды не оправдались — Грей провел весь день, не выходя из спальни, то просматривая правительственные информканалы, то требуя самых странных деликатесов. Ни один из них он так и не попробовал, отдав должное лишь минеральной воде.
Уже под вечер Грею доложили, что Патриарх Единой Воли просит его аудиенции.
Церковь никогда не была значительной силой в Империи. Может быть, потому, что давнее слияние религий оттолкнуло от нее гораздо больше людей, чем привлекло; может быть, потому, что, подражая тактике Императора, церковь допускала существование планетарных культов, действующих в ее рамках, а может быть, просто из-за политики невмешательства в мирские дела, принятой много лет назад.
Но формально Патриарх был фигурой, равной Императору. И Грей не собирался нарушать эту формальность.
Сегодня ему не хотелось официальных церемоний. Император принял Патриарха в личных апартаментах, что могло быть либо жестом благосклонности, либо полным пренебрежением.
О таких мелочах Грей всегда предоставлял судить другим.
Патриарх вошел в маленький сумрачный зал, когда Грей, склонившись над столиком, собственноручно разливал по чашкам кофе. Кроме трех свечей в тяжелом подсвечнике ничто не разгоняло мрак.
— Приветствую, Владыка. — Грей слегка кивнул, окидывая Патриарха взглядом. — Вы не разделите со мной скромный ужин?
Задрапированная в темные ткани фигура слегка склонила голову. Лишенный признаков пола и возраста, измененный несложной хирургической операцией, голос был тих, как журчание ручья.
— Благодарю, Император.
Фиолетовые стены, купол черного стекла над головой, мебель из темного дерева… Грей не знал, нравится ли Патриарху подобная обстановка. Но хотел бы знать — почти так же сильно, как истинную личность Патриарха.
Они сидели друг против друга — Грей, под вечер сменивший халат на пижаму, и Патриарх, укутанный в экранированные ткани. Крошечный амулет на груди Патриарха, наверняка прячущий внутри себя антисканер, мерцал, отражая пламя свечей.
— Кофейная церемония, рожденная в древности на материке Америка, это одна из немногих моих радостей, — заметил Грей.
Чашечка кофе нырнула под плотную ткань, скрывавшую лицо.
— Возможно. Но в древности не существовало кофейных церемоний. Вероятно, вы плохо информированы, Император.
Грей улыбнулся. Ссориться с Патриархом было смешно. Он властвовал в той сфере, которая абсолютно не интересовала Грея.
— Вам виднее, Владыка. Я знаю, что у церкви прекрасные архивы… и информаторы.
— Это порой бывает полезным. Немногие постигают Единую Волю до предела, доступного человеку, но зато они верны ей до конца.
— Я рад за церковь. Еще кофе?
— Благодарю. У нас есть прекрасные источники даже при Кертисе Ван Кертисе.
— О-о…
— В последнее время они обеспокоены, Император. И ваше решение расследовать деятельность Кертиса радует церковь.
— Я вижу, что источники есть не только при Кертисе. Сахар?
— Благодарю. Церковь не причастна к делам мирским. Но когда затрагиваются основы веры, мы не вправе быть безучастными.
— И чем же Ван Кертис затронул интересы Единой Воли?
— «Линией Грез».
— Что?
— «Линия Грез» — так Кертис Ван Кертис называет свой новый проект. Нам известно немногое, но ряд источников были обеспокоены влиянием этого проекта на основы веры.
— Сливки?
— Благодарю. Я надеюсь, что Император будет столь же щедр с информацией, которую может доставить клинч-командор Шегал, как и с прекрасным кофе.
Грей принужденно засмеялся:
— У вас великолепные источники, Владыка. Чуть больше информации не помешало бы… клинч-командору Шегалу.
— Достаточно. Лишняя ложка сливок испортит кофе, Император.
— Вы неподражаемы, Владыка. Кроме планов Кертиса, у церкви нет никаких проблем? Финансирование, пропаганда?
— Истина выше денег.
— Только когда опирается на них.
— Мы будем признательны Императору за помощь… если в ней возникнет потребность.
Несколько минут они пили кофе молча.
— Я хотел бы знать ваше мирское имя, Владыка, — сказал Грей.
— К сожалению, я забыл его. Благодарю вас за кофе. Надеюсь, что Император посетит храм Единой Воли.
Грей поколебался:
— Возможно.
— Я угощу вас прекрасным чаем. Чайная церемония действительно уходит корнями в далекое прошлое.
— Прошлое давно минуло, и никто не знает, каким оно было.
— Прошлое стало настоящим, Император. Достаточно оглянуться вокруг, чтобы увидеть его.
Патриарх поднялся.
— Я навещу храм… после Преклонения Ниц и возвращения Шегала, — сказал Грей. — Империя ценит церковь Единой Воли… ее заботу о единстве человечества.
Темная фигура склонила голову в поклоне.
5
— Почему я должна верить, тебе, Дач? — Голос Каховски был едва слышен. Она и сама почти исчезла в своем огромном кресле перед нетронутыми тарелками, лишь бокал вина опустел. — Ты мог соврать…
— Зачем?
— Не знаю. Ты убийца, Кей. Твоя психика живет по своим законам…
— Вы тоже убийца, Ванда. Вы были Немезидой Империи. Не крейсеры и истребители решили Смутную Войну — нет. Беспощадность, жестокость, неотвратимость мести — вот что сломало чужих. Никто не умел ненавидеть так, как мы.
— Кончилось время ненависти…
— Оно длится с сотворения мира! Вы сами сделали себя символом человеческой ярости. Вы знали, на что идете — на кровавые сны, которые не кончатся никогда, на жизнь вне закона… Вы хотите повторения Смутной Войны?
— Дач, я не верю твоему рассказу!
— А я верю, — тихо сказала Рашель. Она сидела рядом с Каховски — тоненькая, напряженная, не отводящая от Кея глаз.
Ванда отмахнулась:
— Дач, ты предлагаешь мне участие в заговоре против Императора! Мне, полковнику СИБ!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
