все тебя используют… — не совсем понимаю её слова, но нет времени переспрашивать. — Пожалуй, я бы ещё хотела посмотреть, что будет в мире… Что будет в мире, где есть он…
В её словах столько боли, столько обиды…
Я это чувствую. Это передаётся мне.
Она неспеша проходит мимо меня и касается собственного лица. А затем исчезает. Я не понимаю, что произошло, но будто бы стало легче представлять себя в теле.
Хотя я всё ещё и вне его.
Будто бы эльф поставил какой-то барьер.
Жутко переживая, что не успею, мучаясь от фантомной боли, я пытаюсь вернуть себе контроль. Не знаю, сколько точно времени проходит, но у меня получается.
Чувствую тело.
Плохо слушаются конечности.
Я словно только что рождённый жеребёнок.
Ноги дрожат.
Но я бросаюсь туда, где ещё чувствую своего истинного.
По дороге вспоминаю, что нужно сделать ещё. И срываю с себя амулет, переданный эльфом по ложному предлогу. Тут-то и разносится рокот по замку. Разгорается огонь, комнаты освещаются, поднимается шумиха — завеса прикрытия ведь снята.
Ричард… Он с ритуальным ножом стоит над королевой.
Я сумбурно понимаю, что мы находимся в её покоях. Что она уже проснулась. Что здесь кроме Ричарда есть ещё какие-то эльфы.
Мне всё равно.
Я не знаю, как это остановить.
Но я следую зову сердца.
Зову истинности.
Что мне ещё остаётся?
Я бросаюсь на него, чтобы обнять. Чтобы он почувствовал меня. Чтобы пришёл в себя. И… чувствую нож в своей груди.
Почему-то улыбаюсь.
Если я умру, ничто не будет связывать Илариона и Ричарда.
Всё будет хорошо.
Тогда всё будет хорошо…
Глава 21
Разрыв
Тоня.
Я помню как жглась боль. Помню вязкую, горячую кровь. И сталь в груди, сталь, которая на миг стала моей опорой.
Но самое яркое воспоминание — это его глаза.
Снова и снова его глаза.
Всё возвращается к ним.
Замутнённые в одну секунду, и самые ясные в другую. В них любовь, и в них же страх.
Он убил меня.
Но он не убил свою мать.
Они остановятся восстание. Всё будет хорошо.
Будет же?
Ричард.
Она предала меня. Она врала мне всё это время. С самого начала.
Я только не могу понять одного… Как она смогла подделать истинность? Разве это возможно?
На последнем, пятом нашем появлении в особенной точки страны я стоял уже один. Интересно, что моя мать и моя королева, что она распорядилась сказать народу?
Люди хотели видеть мою истинную.
Им не удалось.
Я бы тоже хотел…
Но…
Не замечаю ничего вокруг. В какой-то момент просто замечаю, что нахожусь в своих покоях. В каком-то очередном замке… На самом деле в том же замке, где это произошло.
Где я едва не прирезал свою семью и не прикончил нашу династию. За одну ночь. Где мог начаться самый кровопролитный переворот за всю историю.
Эльфы готовили это давно. Они всё рассчитали. У них были древние знания, которые у нас уже давно утеряны.
А самое главное — они оценили намного выше то, что мы недооценивали.
Они заметили что-то в Виктории. Они смогли направить в нужное русло её гнев. А я… не смог. И поплатился за это.
Поплатился.
Поплатился.
Поплатился.
— Крагхт! — обрушиваю на пол поднос с бокалами, стискиваю зубы.
Я не могу ненавидеть её, пока действует это заклятье!
За одну ночь мы смогли разобраться с эльфами в замке. Только связанный с Викторией жив. Он много знает, и время с ним проводит королева. Потому что она, вестимо, тоже хочет много знать.
Всё обошлось.
Только мой мир рухнул.
Как они смогли сымитировать истинность? К чему прибегли для того, чтобы связать меня с ней?
Если мы узнаем, то не один дракон больше не попадёт в эту ловушку.
Весь ужас в том, что я хотел бы в ней остаться.
Потому что это лучшее, что со мной вообще произошло.
Но я не опущусь до того, чтобы обмануться осознанно, выбрать иллюзию, продолжать взращивать в себе то, что является всего лишь магией. Не любовью.
Сижу на кровати. Чувствую, что если буду сидеть слишком долго, уже просто не смогу подняться. Поэтому встаю на ноги, делаю несколько шагов до зеркала. Разбиваю его.
Хочется увидеть её…
Я едва не убил её. И к своему стыду, это испугало меня гораздо больше, чем то, что могло произойти, если бы я этого не сделал.
Та, которую я считал истинной, истекала кровью у меня на руках.
Я стал залечивать её раны неосознанно.
Когда стало понятно, что она выживет, пришлось оставить её, чтобы справится с врагами.
И когда с эльфами было покончено… тогда Ви уже находилась в темнице по распоряжению королевы.
Она предательница и с ней поступят соотвественно.
Я это знаю.
И я согласен.
Просто… просто хочется её увидеть.
В последний раз.
Тоня.
Я прихожу себя в полутёмной камере. Здесь кованые решетки. Возможно, это вообще клетка. Холодно. Сыро. Коптит факел на стене и сложно дышать.
Но я жива.
Но скорее всего ненадолго, раз я здесь.
Хорошая новость — меня больше не заставляют ложится под незнакомого мужика и рожать ему детей! Так же не нужно будет ломать голову, как остановить Апокалипсис в незнакомом тебе мире — какое облегчение!
Пить хочется дико и то, что осталось от раны, болит.
Ну ещё и слёзы без причины текут ручьём.
Переживала бы, что это из-за потери истинного… Но Ричард жив и здоров, я чувствую.
В какой-то момент глаза привыкают к скудному освещению. И да, я в каком-то подвале в клетке где-то два на два метра.
Словно животное…
Сейчас бы здесь появится аспиду и вытащить меня. Я чувствую его взгляд. Но гад не собирается участвовать. По крайней мере, пока.
Может быть решает, на что интереснее смотреть — на жизнь или на смерть.
Если подумать, то это всё — всего лишь реалити-шоу для фэйри.
Моя жизнь — лишь развлечение. Лишь игра.
Думала бы ещё об этом, но от развлечений меня отвлекает… мой дракон.
— Лучше обойтись без пыток, — заявляет он с порога.
Силой мысли заставляет загореться несколько факелов. Я жмурюсь от резкой смены освежения. Он наблюдает за мной. Но когда мы пересекаемся взглядами, первый не выдерживает и отводит глаза.
Конечно, это ведь его раненая истинная сидит в клетке и плачет.
Должно быть ему, как дракону, неприятно.
— Ну… давай без пыток.
Лицо
