точки зрения, имеет цену только в случае его немедленного осуществления, и я не могу скрыть от Вас, что я был неприятно поражен, когда, добившись почти всего того, что он требовал, римский кабинет заявил о своем намерении отсрочить вступление в войну, которое, однако, он сам намечал к концу апреля нов. стиля.
Тем не менее, так как Вы обращаетесь ко мне[510], ссылаясь на интересы союзных стран, я не хочу противиться подписанию договора с Италией и предоставляю на этот предмет моему правительству необходимые полномочия.
Принимая таким образом формулу, предложенную в Лондоне относительно даты выполнения договора, я льщу себя надеждой, что союзники не перестанут прилагать усилия, чтобы заставить Италию ускорить свое выступление. Кроме того, я считаю, что все другие обязательства, установленные между союзниками до присоединения Италии, останутся незыблемыми.
Примите уверение в чувствах постоянной и искренней дружбы.
126. Памятная записка российского министра иностранных дел С. Д. Сазонова великобританскому и французскому послам в Петрограде М. Палеологу и сэру Дж. Бьюкенену[511]
Уступая настойчивым просьбам великобританского и французского правительства, г. Сазонов соглашается не противиться более подписанию выработанного в Лондоне договора с Италией, хотя, оставаясь при высказанном им ранее мнении, он выражает сожаление, что изменения, предложенные в памятной записке от 5/18 апреля, не были приняты союзниками.
Российский посол в Лондоне незамедлительно получит полномочия, необходимые для подписания двух проектируемых документов. При этом, однако, ему будет поручено формулировать две следующие оговорки:
Подписывая акт, устанавливающий присоединение Италии к Согласию и предназначенный к обнародованию, посол его императорского величества вручит их превосходительствам сэру Эд. Грэю и Камбону ноты, в которых будет заявлено, что Россия считает ранее состоявшиеся между союзниками решения, касающиеся вопросов будущего мира, сохраняющими полную силу и не подлежащими никакому пересмотру в связи с вступлением Италии в войну. Г. Сазонов льстит себя надеждой, что великобританское и французское правительства соблаговолят уведомить его о своем полном согласии с императорским правительством по этому вопросу. Этот обмен нот может остаться секретным.
При подписании акта о принятии итальянской памятной записки гр. Бенкендорфу будет поручено заявить следующее:
1) Россия полагает, что в вопросе о нейтрализации никаких новых сервитутов не будет установлено для той части побережья Адри-
атаки, которая в настоящее время принадлежит Черногории, кроме добровольно принятых самой Черногорией в 1909 г., и 2) Россия полагает, что все части восточного побережья Адриатики и острова, присоединение которых к Италии или к независимой Албании специально не признано настоящим договором, имеют отойти к Хорватии, Сербии, Черногории и Греции.
Г. Сазонов был бы крайне признателен, если бы союзные правительства высказались бы теперь же в том же смысле.
8/21 апреля 1915 г.
127. Памятная записка великобританского посольства в Петрограде российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову[512]
Сэр Эдуард Грэй понимает предложение г. Сазонова в том смысле, что мы должны потребовать от Италии, когда она подпишет декларацию о присоединении к соглашению от 5 сентября 1914 г., подписать одновременно с этим декларацию о том, что в области разрешения вопросов, которые возникнут в связи с установлением мира, решения, принятые тремя союзниками до присоединения к ним Италии, должны оставаться ненарушимыми. Союзники до сих пор пришли к соглашению только по вопросу о Константинополе и Проливах. Мы ни в коем случае не обязаны испрашивать у Италии присоединения ее к этому соглашению, которое, естественно, остается в полной силе. В самом деле обращение к ней по этому поводу повлечет за собою только дальнейшие обсуждения, так как, если другие державы, в настоящее время нейтральные, присоединятся к нам, они могут также потребовать обсуждения с ними этого вопроса, если он обсуждался с Италией. Это послужило бы поводом к новым обсуждениям и создало бы возможность разглашения вопроса, уже решенного тремя державами. Поэтому, по мнению сэра Эд. Грэя, было бы разумнее не поднимать этого вопроса. Сэр Эд. Грэй полагал, что было бы возможно, после того как Италия присоединится к соглашению от 3 сентября, поставить ее в известность, что вопрос о Константинополе и Проливах должен быть принят ею как вопрос решенный, так как ее собственные требования были удовлетворены.
Сэр Эд. Грэй готов принять участие в этом сообщении после присоединения Италии, если г. Сазонов пожелает его сделать. Но он хотел бы, прежде чем поднимутся новые вопросы, видеть Италию окончательно связанной подписанием [соглашения] с тремя союзниками. Меморандум в теперешнем пересмотренном виде[513], в который были включены некоторые пункты, не имевшиеся в итальянском проекте, как, например, о территориальном соприкосновении Греции и Сербии, еще до сих пор не принят итальянским правительством.
22 апреля 1915 г.
128. Российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов послу в Лондоне графу А. К. Бенкендорфу
Телеграмма
№ 1824. 9/22 апреля 1915 г.
Сообщается в Париж.
В дополнение к моей телеграмме № 1797 считаю долгом сообщить Вам содержание переданной мною вчера английскому и французскому послам памятной записки: «Уступая настойчивым просьбам…»
Применительно к вышеизложенному Вам поручается по подписании соглашения передать Грэю и Камбону две ноты: первую — о неизменности уже состоявшихся между тремя державами решений, касающихся будущего мира, и вторую, — заключающую два пункта: 1) что на Черногорию не наложено будет новых сервитутов в отношении нынешнего ее побережья, и 2) что части побережья и островов, которые не предоставляются Италии, имеют отойти к Хорватии, Сербии, Черногории и Греции. Вторую ноту Вам поручается передать также и итальянскому послу. При составлении означенных нот благоволите придерживаться возможно ближе вышеизложенного французского текста.
Сазонов.
129. Памятная записка великобританского посольства в Петрограде российскому министру иностранных дел С. Д. Сазонову[514]
Сэр Джордж Бьюкенен получил инструкцию передать г. Сазонову выражение полного одобрения со стороны сэра Эдуарда Грэя позиции, занятой теперь г. Сазоновым по отношению к Италии.
Сэр Эдуард Грэй отмечает, что если мы не в силах добиться со стороны Италии предварительного обещания объявить войну 1 мая, то мы можем настаивать на более раннем ее объявлении, после того как она свяжет себя подписанием соглашения; сэр Эдуард Грэй уверен, что, раз Италия даст свою подпись, тот факт, что она подписала соглашение, сделается известным различными путями и тотчас же окажет свое влияние на другие державы. Сэр Эдуард Грэй не допускает мысли, что получение со стороны Италии обещания объявить войну против двух держав, являющихся до сих пор номинально ее союзницами, сможет быть для нас при каких бы то ни было условиях дипломатическим поражением. Это будет несомненным поражением для Германии и Австрии, которые пытались обеспечить себе итальянский нейтралитет.
Проект меморандума все еще находится на рассмотрении итальянского правительства,
