Подмастерье закончил записывать замеры и подбежал к Николасу с охапкой тканей.
– Это лучшие образцы из мануфактур Норикии, – подобострастно заглянул он в глаза.
Охотник принялся перебирать лоскуты тёмного сукна. Одни тоньше, другие толще, светлее и темнее, разных цветов: синие, сероватые, коричневые, были даже с зелёным отливом. Николас прикладывал их к лицу и смотрел в доставленное, пока он отсутствовал, зеркало. В полный рост, в серебряной оправе, стоило оно, похоже, целое состояние. Такое прозрачное – не чета медным зеркалам из Храма Вулкана.
– Этот мне нравится.
Охотник протянул лоскут портному. Колючий и жёсткий, зато тёплый. Хотя думать надо было о том, как Николас будет выглядеть в одежде из этой ткани, но тут пасовало даже его воображение.
Портной забрал лоскут и покачал головой. Похоже, всё понял и решил пошить костюм на своё усмотрение. Послышался недовольный бубнёж: «Тоже мне, высокого лорда нашли».
Он подтолкнул подмастерье к двери, и они оба удалились.
Конечно, никакой Николас не лорд и быть им не собирался. Пока Белый Палач не убил его семью.
Едва он закончил умываться и одеваться, в дверь постучали. Ноэль! Оказывается, одарённых можно опознавать по ауре, ещё не видя их лица.
– Нас ждут к ужину, – казённо позвал тот, заглянув в комнату.
Охотник отвернулся к зеркалу, расправляя одежду и приглаживая волосы.
– Любишь красоваться, как девчонка? – не удержался внук вождя от остроты. Видимо, утреннее происшествие уже забылось.
– На островах Алого Восхода меня учили медитировать перед зеркалом, чтобы… чтобы смириться со своей сутью, принять свой дар и лучше понимать себя, – ответил Николас.
Его очертания в зеркале менялись в образ Безликого, за спиной оставалась выжженная пустошь. Плавно он превращался в Белого Палача, а после – в двуликого Аруина. Отражение ломалось, искажалось и показывало причудливых чудищ.
– Я вижу зло внутри. Это не даёт мне застывать в сытом удовлетворении, зазнаваться, считать себя лучше, чем остальные, одарённые или обычные. Напоминает, что один неверный шаг, одна сделка с совестью, и твердь обрушится под моими ногами, чтобы низвергнуть в зубастую пасть бездны.
– Но я вижу только нас, – встал за его плечом Ноэль. – Ты не большее зло, чем я или кто-либо другой. Жуткие видения, о которых ты твердишь, существуют только в твоей голове.
Вместо него зеркало показывало воина в костюме из вороньих перьев и маске с мощным чёрным клювом.
«Такой же нормальный, как и я», – усмехнулся Николас. Даже Безликий не нашёлся, что возразить.
Взгляд скользнул на запястье ворона. Перья костюма топорщились, открывая едва заметную красную полосу.
Николас развернулся и успел ухватить Ноэля за руку до того, как тот отстранился. Под рукавом рубашки у ладони остался след от удара тростью. Тростью, с которой расхаживал Жерард.
– Это из-за того, что я участвовал в поединках?! – возмутился Николас.
– Не переживай! Это не больнее, чем синяки и ссадины во время тренировок, – высвободился из его пальцев Ноэль и натянул рукав до самой ладони.
– Ты уже не ребёнок и мечтаешь стать полководцем. Так почему позволяешь злобному старику бить тебя и указывать, как несмышлёнышу?
Так противно, аж рехнуться можно! В детстве Николас ненавидел, когда Эдварда наказывали из-за него, а теперь… с чужими людьми это чувство оказалось ещё омерзительней.
– Не раздувай дракона из мухи. Оно того стоило, я ни о чём не жалею, – заверил его внук вождя. – Когда ты дерёшься или споришь с таким жаром, кажется, будто у тебя есть крылья.
– Они есть у каждого, – Николас вновь повернулся к зеркалу, но в нём отражались лишь люди со своими мелкими страстишками. – Если не состригать с них перья.
– Идём, нас уже ждут, – Ноэль потянул его за собой в коридор.
Всё больше вспоминалось детство в Озёрном крае – сгинувшие вместе с семьёй и домом светлые времена.
***
Обеденная зала находилась на нижнем этаже. Длинный стол был застелен кружевной скатертью и уставлен изысканными блюдами в расписных тарелках. Почти все стулья уже заполнили важные члены Компании, с которыми Николаса ещё не познакомили. Два пустых места оставались по правую руку Жерарда. Рядом с дедом сел Ноэль, Охотника – справа от него.
Взгляд упал на серебряные приборы, разложенные в ряд с двух сторон от тарелки. Ложки, щипцы, ножики странной формы, трезубые вилки. Как ими пользоваться? Дома и в общине что-то рассказывали, только Николас всё пропускал мимо ушей. Отставить панику! Первые всегда идут с дальнего края, и по очереди к самым ближним к тарелке. Нужно понаблюдать, как делают остальные, и повторить. В конце концов, это не сложнее, чем орудовать бамбуковыми палочками в Храме Ветров.
На первое, хотя нет, первое блюдо они проворонили, принесли протёртый суп с трюфелями. Николас выдохнул с облегчением – он оказался вкусным. После слуги в светлых ливреях предлагали блюда на выбор. В широкие двери внесли подносы с дарами моря: гребешками, мидиями, устрицами, крабами, кальмарами и каракатицами. Желудок болезненно сжался. Следом показались раки, улитки, лягушачьи лапки и склизкие телячьи мозги. Обычных домашних куриных крылышек или бараньих рёбрышек у них нет? А казалось, что хуже, чем на дальнем востоке, уже не будет!
– Неужели бесстрашный Охотник на демонов трусит пробовать нашу кухню? – подначил сидевший напротив оборотень, с которым Охотник сражался утром. – Жюльбер, будем знакомы.
Он ловко отрезал от розовой массы мозгов кусочек и закинул в рот.
Николас попросил копчёного осётра и крабов с гарниром из морской капусты. Её-то он успел у старого Эльмы распробовать. С щипцами для раскалывания клешней пришлось попотеть, чтобы не забрызгать одежду и не попасть никому в глаз осколком. Но всё обошлось. По крайней мере, было вкусно. А десерт из воздушного теста и крема оказался изумителен.
Жюльбер задорно подмигнул и поднял вверх большой палец.
– У тебя получается даже лучше, чем у меня, – сказал Ноэль, доедая свою порцию дичи под острым соусом.
Члены Компании пересказывали друг другу новости, произносили тосты и острили, обсуждали злободневные проблемы. После полдюжины кубков вина соседи Николаса захмелели и потеплели к нему. Зазывали на ночные гуляния по Дюарлю с посещением знаменитого «Дома запретных удовольствий» и заговорщически ухмылялись, будто считали, что он о шлюхах никогда не слышал.
– Рад бы, но мне запретили перенапрягаться, – пожал плечами Охотник и перевёл взгляд на вождя.
– Разве же это тяжело по сравнению с тем, как ты утром махал мечом? – удивился Жюльбер.
– Вот именно! За это мне уже влетело.
Ноэль отложил приборы и салфетку, принимая суровый вид:
– Вам я тоже посоветовал бы не куролесить по ночам. Уже без того набрались до белых демонов. Горожане жалуются на ваши бесчинства.
– Ну, пощипал я ту подавальщицу в трактире, какая беда? – огрызнулся Жюльбер.
– И расколотил всю мебель, когда её муж попытался призвать тебя к ответу, – припомнил Ноэль. – Сколько раз повторять, мы здесь на правах гостей. Будем зарываться, и королю придётся прислушаться к своим подданным и прогнать нас.
– Его величество Орлен XIII нас не прогонит, – веско возразил Жерард. – В отличие от простолюдинов он понимает, насколько одарённые важны. Тем не менее, вынужден просить вас поубавить свой пыл. Сумеречники не должны потерять репутацию героев в глазах народа. Если вы не прислушаетесь, я велю часовым после наступления темноты никого из штаба не выпускать.
– Что мы, дети какие? – пробормотал себе под нос Жюльбер и метнул в Ноэля испепеляющий взгляд. – Это тебя только игрушечные бои интересуют, а у нас запросы, как у настоящих мужчин.
– По крайней мере, смысл моей жизни не сводится к кутежам, попойкам и посещению всех злачных заведений города, – холодно процедил внук вождя, шаркнул стулом по полу и встал: – Прошу меня извинить.
Николас рванулся следом, но Жерард остановил его взмахом руки и покачал головой. Нельзя, так нельзя.
