– Ишь ты, великий герой, – кривлялся Жюльбер. – Такой высокомерный зануда, что и поговорить не о чем. Даже в детстве ни на шаг от того, что старик говорит, не отступал. Так теперь ещё и нам навязывает. Какой из него лидер? Как отец его, послушная марионетка в чужих руках. Но ты же не такой?
Оборотень налил Николасу полный кубок. Выслушивать, как насмехались над Ноэлем, было неприятно, словно речь шла о нём самом.
Охотник отставил вино и порычал:
– Мне уже хватит. И вам, думаю, тоже.
Жерард покосился на него с едва заметным торжеством. Специально к Ноэлю подталкивает?
«Посмотрим, что ты запоёшь, когда я докажу твоему внуку, что он должен перестать тебя слушать и жить своим умом».
***
Утром Охотник взялся за медитации. Без злого духа внутри отражение не вызывало навязчивой тревоги. Видения никуда не делись, но Николас принял их. Теперь получалось долго вглядываться в складки балахона Безликого или в хмурое, словно выбитое в камне лицо Белого Палача.
Больше всего хотелось увидеть нового гостя – незнакомца в костюме ворона. От него веяло теплом и щемящей тоской.
Желание исполнилось почти мгновенно – в дверь постучал Ноэль. Видно, тренировка и общий завтрак уже закончились.
– Ты и впрямь медитируешь, – удивился внук вождя, войдя в комнату.
– Здорово голову прочищает. Перестаёшь беспокоиться, созерцаешь мир в тишине и спокойствии. А ещё помогает убить время, – ответил Николас, поднимаясь с колен. – Долго меня будут держать под колпаком?
– До приёма во дворце. Важно представить тебя королю в лучшем виде. Он обожает волшебные диковинки.
– Я похож на ярморочного медведя? – фыркнул Николас.
– Это дань учтивости. Король поддерживает нас и позволяет жить на своей земле, а мы посвящаем его в свои тайны. Будь орден ближе к обычным людям, они бы не стали бунтовать.
– Они бы использовали нашу силу против нас. Собственно, так Лучезарные и поступили. Меня учили, что знания в недостойных руках, как и дар, приносят куда больше вреда, чем пользы.
– Нужно отступать от правил, когда они изживают себя и загоняют в ловушку. Посему… – Ноэль глухо закашлялся. – Если я тебя раздражаю, то Жюльбер может занять моё место. Он к тебе более чем расположен. Я понимаю, насильно дружбу не заслужить…
– Ты чего? С ним и поговорить-то не о чем, не то, что поспорить или даже помолчать.
Глаза с едва различимыми зрачками блестели так же наивно, как на глаза телёнка.
– Тогда одевайся. Дед велел подыскать тебе занятие, – Ноэль кивнул в сторону двери.
Николас накинул тёплый камзол поверх рубахи, и они проследовали в широкий корпус в глубине штаба. Судя по мрачности архитектуры и маленьким зарешёченным окнам, он был нежилой. Барельеф на треугольном фронтоне напоминал чашу весов: из концов и середины дуги выходили три прямые линии и пересекались наверху. Впечатляли окованные железом двери с огромным замком, как и стоявшие у входа вооружённые до зубов часовые. Они придирчиво осмотрели посетителей и только после этого пропустили внутрь.
– Цех книжников – секретное место. Дед забрал сюда всех своих сторонников из Эскендерии, чтобы они продолжили изыскания, – пояснил Ноэль, когда они вошли в длинный коридор с дверями через каждые пять-десять шагов.
В помещениях что-то гремело, кипело, булькало, стучало. Запахи тухлых яиц, едкого дыма, дубилен, древесных смол, спиртов, эфирных масел смешивались в воздухе.
Ноэль открыл одну из дверей. Внутри просторной комнаты располагался стол с мензурками и змеевиками. Масляные горелки нагревали цветные жидкости до кипения. Юные книжники под присмотром старого наставника толкли в ступах и смешивали остро пахнущие порошки.
– Здесь делают горючие смеси, – объявил Ноэль. – С их помощью мы удесятерим наши силы.
– Я уже видел подобное и в Поднебесной, и у Лучезарных в Эскендерии, – тихо хмыкнул Николас.
– Значит, мы сделаем лучше, действенней.
В следующих помещениях книжники готовили яды и лекарства, сооружали хитроумные военные машины и механизмы, производили исчезающие чернила и ещё много полезных для войны вещей, которые склонили бы преимущество на сторону Компании.
Когда через пару часов они покинули здание, Николас не сдержался:
– Вы тратите безумные деньги на наше содержание, вооружение и исследования книжников. Что будет, когда вы развяжете войну?
– Это ради престижа, – возразил Ноэль, явно повторяя слова деда. – Чтобы люди не считали нас шарлатанами, а ценили и уважали, как образованных и воспитанных членов общества, цвет человечества.
– Нет. Из-за этого ваш король постоянно повышает налоги, население нищает и бедствует, особенно в провинциях. Если бы дед выпускал тебя за пределы Дюарля, ты бы понял. Останавливается развитие и производство, распространяются грязь и болезни. Простые люди страдают и презирают нас за это гораздо больше, чем из-за редких кутежей сорвиголов вроде Жюльбера.
– Что ты предлагаешь? – ожесточился Ноэль. – Отправиться на костёр к Лучезарным? Мы хотя бы пытаемся бороться! Каково простым людям будет, когда никто не защитит их от демонов?
– Вы не боретесь с демонами, а боитесь высунуть нос за пределы этих стен. Ордена нет уже больше двадцати лет, и люди в единоверческих странах не жалуются. Сумеречники им больше не нужны. Наше эпоха закончилась. Нужно искать иные пути, иначе не Лучезарные, а само время сметёт нас, как отжившую своё листву.
– Что ж, я покажу тебе и наши новые пути.
Ноэль повёл его в куда более светлое здание. Его украшала тонкая лепнина.
– Что за занятие вы мне придумали? Уж не изыскания ли проводить? На роль книжника я не подхожу, – недоумевал Николас.
Внук вождя загадочно улыбнулся.
– Это учебный корпус. Здесь дети до двенадцати лет посещают грамматическую школу, лучшие поступают в колледж. Университет, как в Эскендерии, мы организуем в будущем. А пока книжники придумывают новые техники для использования способностей Сумеречников. Но в основном Компания обучает одарённых, чтобы они не вредили ни себе, ни окружающим. После они могут развивать дар сами или не развивать, но жить без страха и неудобств. Для этого не нужны ни опасные испытания с участием духов, ни восемь лет напряжённой учёбы, ни даже сильный дар.
Старый Гвидион не одобрил бы такого кощунства.
Они вошли в просторный светлый холл. Здесь носились дети, громко болтали и смеялись стайки подростков, деловито сновали книжники в мантиях.
– Наставником становится каждый, кто искушён во владении даром. Это плата за привилегии, которые даёт членство в Компании. Обычно наставники берут по два ученика на полгода. Можно и больше, можно обучать быстрее. За хорошую работу наставник получает награду и даже увеличение жалованья. Если ученик оказывается сложным, позволят обойтись одним и уделить ему больше времени. Главное, чтобы после обучения он не испытывал трудностей со своим даром.
– Это невозможно! – оборвал друга Николас. – Я обучался всю жизнь у лучших наставников, но всё равно испытываю огромные трудности. Однажды мой дар убьёт меня, и вряд ли найдётся мудрец, который мне поможет.
– Ты чем-то болен? – нахмурился Ноэль. – Я скажу деду, он привлечёт лучших целителей.
Ну, уж нет, если с ним продолжат обращаться, как с хрустальной вазой, он сойдёт с ума.
– Всё в порядке. Просто подобные идеи кажутся мне несостоятельными, – ответил Николас расплывчато.
– Но они работают кроме совсем тяжёлых случаев, которые встречаются раз на тысячу.
Ноэль отвёл его в кабинет, где от пола до потолка громоздились кипы бумаг.
– Здесь записаны имена всех членов Компании вместе с их способностями и результатами обучения. Здесь же можно получить список учеников, ожидающих наставника.
Полная женщина-писарь оторвала взгляд от очередного листа и вручила Ноэлю стопку бумаг.
– Как новичку, тебе полагается послабление. Можешь выбрать только одного ученика
– Но наставник должен знать особые техники, обладать терпением, мудростью, опытом и ещё прорвой разных качеств, которых у меня отродясь не было, – замотал головой Охотник. – Я просто воин.
