- А вы не слишком-то пунктуальны! – упрекнул он его.
- Просто со мной свершилось страшное потрясение, - оправдался Гай. – Я должен был попасть к вам вовремя по моим расчётам. Но я не могу предвидеть всех событий.
- Да уж. Мы не в силах перепрыгнуть через себя. Я полностью с вами согласен. Пройдёмте! Надеюсь, это не сильно отразится на вас, ведь вы славитесь в узких кругах остроумием и цинизмом. Сейчас я вижу перед собой совершенно другого человека.
Один из знаменитых братьев Райт захотел во чтобы то ни стало провести испытание этого молодого человека. А что до последнего, то тот и вправду пытался переключиться с грустных мыслей на хорошие. В конце концов, он же всегда был таким оптимистом! Ничто не должно ему помешать стать им ещё раз…
Уилбер сел в аэроплан вместе с Гаем, буквально по ходу полёта разъясняя, для чего нужно то или иное приспособление для управления. Гезенфорд подозрительно прищурил глаза.
- Что ты хочешь мне всем этим сказать? В этом и заключается моё испытание – в полёте? Я ведь слышал ту историю, что вы с братом даже своего механика не допускали до управления своим аэропланом.
- Кто тебе сказал, что мы допустим? В чём заключается испытание? Увидишь. Я думаю, ты вполне оценишь мою шутку.
- Американцы плохо шутят, - подметил с язвой Гай. – Я это хорошо знаю.
- Но американцы тоже разные бывают, - возразил Уилбер. – Ты и сам всё поймёшь со временем. Или ты уже себе не доверяешь?
- Я уже никому в этом свете не верю, - усмехнулся Гай.
Он перестал быть похожим на себя. Прежний Гай растворился в потоке событий. Гезенфорд сейчас себя чувствовал всё тем же мальчишкой прозябающим в трущобах, и… нет! Этого нельзя ни в коем случае вспоминать. Иначе он не настроится на свою волну. Ни в коем случае. Холодно. Тоскливо. Где ты, прежний Гай?
Моторный аэроплан взмывает всё выше и выше, выделывает некоторые фигуры, и Уилбер демонстрирует отличную управляемость полёта, делая то круги в воздухе, то «восьмёрку». Примерно это же он показал пару дней назад. Затем аэроплан снова начинает набирать высоту, но вместо того, чтобы совершить что-то оригинальное, можно так сказать, со своей высоты резко припустил вниз, как с горки, только воздушной.
Уилбер с насмешкой взглянул на сидящего Гая, мысли которого действительно витали в облаках с самого начала этого полёта. Тот едва успевал следить за всем, настолько на него всё это подействовало. Спустив аэроплан на маленькую высоту, Уилбер Райт поспешил задать тот давнишний вопрос, который так будоражил его:
- Ты запомнил то, о чём я тебе говорил? Этот рычаг – для торможения, этот выкручивает крыло… Надеюсь, мне не надо объяснять тебе суть «крутки крыла»?
- Об этом уже и так наслышан весь мир, - слегка усмехнулся Гай. Но Уилбер был серьёзным.
- Я не шучу. Если что-то не ясно, лучше это разъяснить именно сейчас, чтобы потом не было поздно!
- Ага! Испытание! – но тут же Гай понизил тон, и стал серьёзным. – После того демонстративного полёта в Праге…
- Этот полёт – сущая ерунда! – махнул рукой Уилбер. – Они взяли какую-то тарахтелку с пропеллером и выдали это за наше изобретение. То, что им удалось взмыть в воздух, ещё ничего не доказывает. У них не было даже системы управления!
Гай взглянул на своего собеседника и не мог не заметить, как солнце чётко освещает его решительный профиль. Весь его вид говорил о том, что он готов к грандиозным свершениям. Уилбер вновь мельком взглянул на Гая, и последний увидел в его взгляде некоторую обеспокоенность и задор:
- Вот смотрите: высота здесь небольшая. Я думаю, пару минут вам явно не должно хватить на то, чтобы угробить моё изобретение. К тому же, я тут рядом сижу, так что, по идее, ничего не должно случиться. Если я уступлю управление аэропланом, протестов не будет?
- А бензин? – сощурил глаза Гай.
- Я скажу, когда следует прекратить полёт. Так по рукам или нет?
- А это всё без денежной основы?!
- Ты несносен, Гай. Хуже того «носорога с Уолл-стрита»! Известный грубиян, понимаете ли… Хорошо, раз на денежной основе. Какова ваша цена? Один или сто фунтов? Что? Пятьсот? Пять?
Гай поморщился при этих словах, ибо услышав такое странное сопоставление, он невольно вспоминал об одном человеке из своих воспоминаний. Однако, виду он старался не подавать, посему сидел абсолютно спокойным на месте. Затем протянул руки к рычагу.
- Можно?
- Давно бы уже пора! – проворчал Уилбер. – Лезь в дудку, не позорь державу!
Он отклонился, Гай быстро прошмыгнул на место своего собеседника и взял управление аэропланом в свои руки. Мгновенно поняв свою ответственность, он начал быстро соображать, что и куда поворачивать. На словах это казалось просто, а вот на деле – пока найдёшь нужное себе…
Моторный аэроплан резко взмыл вниз, - Гай перепутал один рычаг с другим, внешне очень похожим, и вместо верха полетел вниз. Кое-как справившись со своим положением (даже без вмешательства Уилбера!)он понял, что попал в воздушную яму – по тому, как резко заложило уши у него и его спутника.
- Дорога будет недолгой, - с некоторой долей чёрного юмора пробормотал Гай, пытаясь сосредоточиться на управлении самолётом.
Разные чувства переполняли его в тот момент. Но самое интересное – в них не было страха, а лишь какая-то уверенность и волнение, которые продолжали вести друг с другом борьбу внутри Гая.
- Попроще, попроще, - вставил своё слово Уилбер. – Не надо лишней суеты и напряжённости. Когда что-то действительно будет непонятное тебе, тебе как раз и не хватит внимательности, которую ты с таким уроном для себя расходуешь сейчас!
Гай стиснул зубы и удержался от комментария, готового сорваться с его языка. Легко тебе, Уилбер, так говорить! Ведь ты всю эту систему управления знаешь досконально! А он только первый раз сел за управление аэропланом!
Аэроплан выровнялся и стал лететь прямо, затем гай немного завернул его, и тот сделал круг, пусть не такой, какой тут выделывал Уилбер пару дней назад, но всё же. Один из знаменитых братьев Райт с некоторой усмешкой взглянул на Гая:
- Я смотрю, получается! Так и меня обогнать можно! – в его глазах вспыхнули весёлые искорки.
- Не каркай! – отрезал Гай, и потянул руку за следующим рычагом…
Аэроплан резко устремился вниз, а из-за низкой высоты сделать уже ничего нельзя было. Гай стиснул зубы, ожидая «мягкой посадки» на траву и кочки, которые были хорошо видны по мере их приближения к земле. Уилбер пролез вперёд, и резко потянул один из рычагов на себя, по ходу объясняя:
- Чтоб было нам легче падать!
В следующий момент аэроплан вместо прямого врезания в землю ещё несколько метров проехал параллельно с землёй, затем коснулся её, постепенно заглушая скорость, и собирая все попутные кочки и камни. Когда же наконец аэроплан остановился, в лицо отважным пилотам полетела пыль. Гай сплюнул.
- Посадка была мягкой, - вставил слово Уилбер, отдышавшись. – Всё-таки всё не так уж и грустно. Я думал, будет хуже.
- А вы всегда с братом даёте управление в руки первым встречным лицам, которые вами интересуются?
- Вы – не первое встречное лицо! – подчеркнул Уилбер, вылезая из аэроплана. – Хотите продолжить дальнейшие опыты с самолётами?
- Да! – с жаром крикнул Гай.
- Тогда встретимся в Америке. Может, ещё и самолёт у нас с братом закажите. Успех уже пошёл у нас! – подмигнул правым глазом Уилбер, а затем рассмеялся. – Только не пускайте пыли мне в глаза!
… Домой Гай пошёл восторженный и радостный, но, едва он прибыл, как снова его сковало то страшное чувство жутких воспоминаний. Они атаковали его со всех сторон, и лишь сон спас от прегрешений прошлого. Высокий человек в цилиндре всё не выходил из головы!
Демонстрационные полёты Орвилла Райта, брата Уилбера, начались 3 сентября 1908 года в США. Один из них продолжался более часа, и это произвело сильное впечатление на американских военных. По условиям контракта самолёт должен был перевезти пассажира. 17 сентября Орвилл взял на борт лейтенанта американской армии Томаса Селфриджа (хотя создатель мотора Чарли Тейлор очень хотел, чтобы пассажиром был именно он). На высоте 30 м пропеллер самолёта раскололся, и аппарат рухнул на землю. Чарли первый прибежал на место трагедии и вытащил из-под обломков Орвилла и его пассажира. Томас Селфридж погиб, став первой жертвой авиакатастрофы. Пострадавшего Орвилла увезли в больницу, а потрясённый Чарли рыдал как ребёнок и успокоился лишь тогда, когда доктор заверил его, что жизнь Орвилла вне опасности…
Глава двадцать восьмая
Альберт Нерст чинно восседал на стуле – уже выспавшийся, даже немного отдохнувший. Жизнью он впервые был доволен за весь тот период жизни, что он тут находился в распоряжении Вингерфельдта. Он даже не поправлял своего пенсне – что ещё раз говорило о том, как он себя хорошо чувствует. Аль выразительно вытянул вперёд ноги, и несколько минут посвятил ничегонеделанию. Если брать в голову и то, что он был человеком работящим, но любящим и отдохнуть (желательно столько же, сколько он и работал) то ему это очень даже здорово удалось.
