Вот только эта натянутая улыбка тут же пропала, как только он процедил:
— Но увы, этому тоже не суждено быть блять.
— Ни за что не поверю, что ты купил меня в качестве комнатного растения.
Ваас запрокинул голову, тяжело вздохнув и буркнув себе под нос:
— Да лучше бы я слил бабки на ебучий сад…
— Я вообще-то еще здесь, — недовольно бросила я, махнув пирату рукой.
— К сожалению, вижу, amiga, — иронично усмехнулся Ваас.
Конечно, он такой довольный: не его же лишили свободы и гребаного витамина D. Завидев мою недовольную заспанную рожу, пират нервно усмехнулся, сложив руки на груди.
— Бля, Mary, ты серьезно думаешь, что я отпущу тебя гулять по лагерю? Может, мне тебе еще работу здесь дать? И платить за нее, а?
— Работу? Серьезно? — с иронией переспросила я.
— Ну-у… Для дам здесь есть только одна работа, belleza.
— Слушай, ты же приставил ко мне две гребаные няньки. Две! На кой черт они тогда нужны, если я нахожусь то с тобой, то взаперти? Пожалуйста, Ваас, выпусти ты меня на улицу! Можешь приставить ко мне хоть десять человек, но позволь мне выйти отсюда!
— Не льсти себе, принцесса, — перебил Ваас, бросая взгляд в сторону окна и проводя пальцами по густой эспаньолке, — Приставить к ней десять человек, охуеть…
— Ваас, — вновь требовательно позвала я пирата и дождалась, когда он наконец нехотя посмотрит на меня. — Пожалуйста…
Немного поразмыслив, пират все же смиловался, однако настроение его заметно ухудшилось. Очень ему не хотелось идти мне на уступки. Однако даже он понимал, что вечно так продолжаться не может и что я вскоре просто зачахну здесь и стану овощем, а времени на то, чтобы «выгуливать» меня как какую-то зверушку, у главаря пиратов точно не было. Поэтому выход оставался один.
— Окей, Mary, я пришлю за тобой Бена и белобрысого огузка. НО!
Прат пригрозил мне пальцем, стоило моим губам расплыться в благодарной улыбке. Я вновь присмирела, выслушивая предупреждение пирата.
— Если я узнаю, что твоя задница оказалась за пределами моего гребаного лагеря, то вслед за твоей узкоглазой подружкой сдохнет и вторая. Ты меня поняла?
***
Свежий воздух. Как же я истосковалась по нему. Я наслаждалась каждым вздохом, наполняя легкие кислородом, которого мне так не хватало в темной и душной комнате главаря пиратов. Стоящее в зените солнце нещадно палило прямо в затылок, грозя солнечным ударом, однако я была безумно счастлива оказаться на свету, счастлива видеть, что жизнь вокруг не застыла, что она кипит и что я все еще такая же живая, как и она.
Мы с Арэсом проводили время на заднем дворе, где одаренные пираты частенько изрисовывали стены в графити. Здесь царил хаос и творческий беспорядок в виде разбросанных металлических балончиков с краской и целого полотна из разноцветных пятен, которыми было заляпано буквально все вокруг. Моя рука уже как десять минут выводила на стене незамысловатые рисунки, начиная от розовых пальм и заканчивая дикими животными, самых разных цветов. Рисовать я умела и даже неплохо, однако с выведением фигур балончиком с краской никогда не сталкивалась на практике, поэтому просто наслаждалась моментом приятного общения с дорогим мне человеком, наплевав на кривизну своих каракулей.
Я мельком глянула на Арэса, который распрыскивал краску на стену, — он смотрел на меня, так внимательно и изучающе. Я не видела выражения его лица, только хитрые светлые глаза: лицо пирата было скрыто красной банданой, и от этой неизвестности я чувствовала, как краснеют мои щеки. В очередной раз я сделала вид, будто не заметила его взгляда, и вернулась к своему занятию. А спустя пару минут пират наконец-то закончил рисунок.
— Эй, Маша! Посмотри-ка! — позвал меня Арэс, и я подошла к нему, бросив взгляд на стену. — Узнаешь?
— О… О, Господи! — нервно усмехнулась я, прикрывая рот рукой.
Среди тысячи кислотных рисунков особо выделялся единственный черно-белый — это была девушка, безумно напоминающая меня: эти же черты лица, такие же глаза, улыбка, волосы и даже взгляд… Она задумчиво смотрела в сторону, слегка приоткрыв пухлые губы, пока ветер развевал ее волосы. Арэса моя реакция более чем порадовала, и парень снял бандану с лица, улыбнувшись и горделиво расправив плечи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Охринеть… Так все это время ты меня рисовал?
Парень безмятежно пожал плечами.
— А я-то стою и думаю, что он с меня глаз не сводит… — засмеялась я, толкая парня в плечо, а затем вернулась к рассматриванию графити, от которого было сложно оторвать глаз.
«Черт, как же похожа…»
— Нравится? — скорее для галочки уточнил пират, вставая у меня за спиной.
— Шутишь? Это потрясно! — завороженно прошептала я, разглядывая свой портрет, и вдруг почувствовала, как рука парня обвивает мою талию, слегка притягивая к себе. — Ты не говорил мне, что в тебе есть талант художника.
— Когда мать пахает день и ночь, а ты остаешься в одиночестве в свои четыре года, тебе в любом случае приходится чем-то себя занимать, — уже не так весело ответил Арэс, отрешенно рассматривая изрисованную в графити высокую бетонную стену.
Он неосознанно притянул меня еще ближе, словно ища немой поддержки.
— Мне жаль… — ответила я, кладя ладонь на руку парня, а затылок — на его плечо.
В моей голове закралась тяжелая мысль о том, что все же на этот остров попадают далеко не от хорошей жизни. Рук Айленд заживо пожирает своих жителей, сводит их с ума и не дает покинуть себя. Люди прирастают к этому острову, теряют разум и смысл нормального, человеческого существования. Для них остаются только инстинкты, животные инстинкты, позволяющие выживать в этом кровавом месте.
«— Не-ет, Mary, я не псих. Здесь ты ешь то, что убил. Джунглям насрать, кто ты и откуда. Если не следуешь их закону — ты подыхаешь и далеко не своей смертью, amiga…»
Я еле заметно мотнула головой, в попытке избавиться от воспоминаний о Ваасе.
— Да все окей, не бери в голову, — ответил Арэс, вновь весело и безмятежно. — Нелюбящая мать. Отец, который бросил своего ребенка. Вся жизнь, что была до острова. Это все-е в прошлом… — довольно пропел он, зарываясь носом в мои волосы.
Я не смогла сдержать широкой улыбки.
— А теперь есть ты — мое настоящее.
— Да прекрати, мне щекотно! — засмеялась я, попытавшись выскочить из объятий парня. — Я серьезно, чувак!
Тот долго не отпускал меня, так же громко смеясь, пока мне не удалось ловко извернуться в его руках, припав спиной к холодной стене. Арэс уверенно сделал шаг навстречу, ставя свои сильные руки по бокам от меня — он был слишком близко, настолько близко, что я слышала его сердцебиение.
— Теперь твоя очередь… — прошептал он мне в губы, в то время как я вжалась в стену так, словно она могла стать моим спасением от всей неловкости, что я испытывала в тот момент.
Почему-то именно сейчас Арэс казался мне куда выше, сильнее и… Опасней.
— …Показывать, что ты нарисовала.
Эта улыбка подобна оскалу. Я точно видела ее раньше. И видела на губах не этого человека…
— ВЫ ДВОЕ! Быстро за мной! — раздался громкий голос Бенжамина, забежавшего на задний двор.
Наши лица синхронно обратились к пирату — запыхавшийся Бен был на взводе и выглядел взбешенным, что заставило нас не на шутку испугаться. Мы не сразу поняли, в чем дело, непонимающе уставившись на мужчину. Спустя мгновение все стало ясно, когда с главной площади раздалось с десяток автоматных очередей и брань пиратов Вааса. Все произошло настолько быстро, что мозг не успевал продумывать дальнейшие действия. Арэс отстранился, хватая меня за руку, и направился к Бенжамину, который быстрым шагом повел нас в сторону выхода.
— Эй, чувак! Объясни, что там происходит! — выкрикнул Арэс, сжимая мою ладонь.
Звуки стрельбы и взрывающихся гранат с главной площади были настолько громкими, что нам приходилось перекрикивать друг друга. Пробегая вдоль бетонных построек, мы направлялись в сторону здания, в котором находилась комната главаря пиратов. Несколько раз я мельком замечала то месиво, что творилось на главной площади: как один за одним замертво падают пираты, и среди них мне удалось разглядеть… Воинов ракъят.
