– Что?..
– Приветствую, отец Ульфилла, – сказал я. – Кого жжем?
– Ведьму, – отрезал он, моментально приходя в себя, и смерил меня подозрительным взглядом. – А что, родственную душу узрели, ваша милость?
Я сдержался от резкого ответа, Зайчик встал боком и я спрыгнул сразу на верхнюю ступеньку. Ведьма приподняла голову. Грязные нечесаные волосы расступились, я увидел безумно исхудавшее, обезображенное кровоподтеками лицо Фриды. Палач тем временем поджег факел и вскинул над головой. Народ ликующе заорал, толпа колыхнулась, все стремятся подойти ближе, надо ж рассмотреть в подробностях, как вспыхнет первая вязанка хвороста.
– Фрида! – вскрикнул я. – Фрида!.. Ты меня слышишь?..
В ее глазах начало проступать осмысленное выражение. Черные и распухшие от побоев губы шевельнулись, но я не услышал ни слова.
Священник вскрикнул гневно:
– Отыди. сатана!.. Антихрист!.. Поджечь хворост!
– Заткнись, – процедил я.
Палач грузно спустился с помоста, за ним сбежал священник. Палач наклонился с горящим факелом к хворосту, я выдернул меч и сверху приставил к его шее.
– Брось факел в сторону!.. Брось, если жизнь дорога! А теперь затопчи, дурак!
Палач с ненавистью косился на меня, но факел затоптал, а священник заорал торжествующе:
– Я говорил, я говорил!.. Это Антихрист, я в нем сразу распознал Антихриста!
Я разрубил веревки, Фрида начала бессильно оседать, я поспешно подхватил замерзшее и изломанное нечеловеческими пытками тело. Она вздохнула, я видел, как пытается удержать сознание, из моего тела пошла горячая волна, оставив в груди холод.
Фрида охнула и раскрыла глаза.
– Держись, – велел я.
Прямо с помоста, не выпуская ее из рук, я прыгнул в седло. Народ шарахнулся в стороны. Одной рукой я прижимал к себе ведьму, в другой руке страшно блещет обнаженный меч. Лицо у меня такое, что все в испуге расступились, топча друг друга и давая дорогу. Священник вопил, стражи в растерянности хватались за оружие, но оставались на месте: я – сэр Ричард, и мои деяния здесь еще помнят.
– Вперед, – приказал я Зайчику, – в Амальфи!
Он пошел могучим галопом, из площади пронеслись по улочке. Мелькнули распахнутые ворота, но достойную скорость Зайчик набрать не успел: впереди замаячили обагренным пурпуром заходящего солнца высокие башни замка.
Глава 11
Я на скаку вытащил рог, разнесся могучий рев. На воротах появились люди, один замахал руками, тут же мост начал опускаться, а решетка поползла вверх.
Фрида вздрогнула, не просыпаясь, ее затрясло, я прошептал быстро:
– Спи-спи, все хорошо!.. Мы уже дома.
Пес первым ринулся по опустившемуся мосту, я только увидел, как черный зад мелькнул под решеткой ворот. Зайчик наддал, мы оказались на середине двора раньше, чем за нами успели проследить взглядами. Со всех сторон сбегался народ, а кто потрусливее – боязливо рассматривали из окон, не отпуская приоткрытых дверей.
– Канальи, – сказал я грозно и весело, – узнали своего господина?.. Где Гунтер?
Один из стражников крикнул торопливо:
– За ним уже послали!
От дверей донжона раздался сильный голос:
– За мной не надо посылать! Я этот рог из тысяч узнаю…
Гунтер спешил ко мне все такой же краснорожий, с лихо торчащими усами. Я подсознательно ожидал, что разъестся при спокойной жизни, однако вояка показался еще поджарее. Без доспехов, но в стальном нагрудном панцире, все такой же собранный и крепко сбитый. За ним выдвинулся гигант в полном рыцарском доспехе, и только когда в щели поднятого забрала я увидел водянисто-голубые, даже бесцветные глаза, я узнал Ульмана.
– Ваша милость! – вскрикнул Гунтер, смутился, поправился: – Сэр Ричард!.. Как я рад… да что там рад…
Держа у груди закутанную, как ребенок, в плащ Фриду, я обнял его одной рукой, а затем и Ульмана, поинтересовался:
– Что-то намечается?
– Нет, – прогудел Ульман, – а что?
– Ты в боевых доспехах… Гунтер засмеялся:
– Да все налюбоваться не может! И спит в них.
– А где Тюрингем? – спросил я.
– Объезжает села, смотрит за порядком. С ним и Зигфрид. Тоже не любит сидеть без дела. Томится.
Я покачал головой.
– Разве не Тюрингем твой оруженосец? А Ульман – все-таки рыцарь!
Гунтер расхохотался:
– Да прооовал я учить Тюрингема вести своя согласно оруженосному делу. Да он что-то туговат… Тогда я решил, что мне можно иметь рыцарей в свите… не так ли? Вот и стал Ульман моим первым рыцарем! А Тюрингем всегда был больше по хозяйству. Ему нравится следить, чтобы работа шла, как нужно… Сэр Ричард, как мы счастливы, что вы вернулись! А то жизнь какой-то бесцветной стала.
Речь его замедлилась, он все поглядывал на Фриду. Из-под капюшона выбивается прядь красных волос, я видел, как посерьезнел Гунтер, как помрачнел Ульман, а все вокруг притихли.
– Неприятность, – признал я. – Вообще-то я стараюсь с церковью дружить.
– Но сейчас…
– Маленькое недоразумение, – ответил я быстро.
– С церковью? – спросил Гунтер недоверчиво. Тут же заверил быстро: – Сэр Ричард, мы под вашими знаменами пойдем хоть на церковь, хоть на дьявола!
Я снял с седла Фриду, рыцари окружили, я понес ее в донжон, а потом наверх. Стражники забегали вперед, распахивая двери. К моему удивлению, мои покои, бывшие галантларовские, оказались пустыми. Более того, судя по слою пыли и паутине, никто их с того времени не занимал и даже не посещал, так что Гунтера можно не подозревать в желании узурпировать власть.
Фриду уложил на ложе, сказал тихо: – Спи!.. Спи и спи, набирайся сил… А мы, орлы, вернемся в зал. Есть о чем поговорить.
Слуги сбивались с ног, великий и торжественный пир свалился на их головы слишком внезапно. В большом зале спешно накрывали столы, из подвала выкатывали бочонки с вином, на кухне полыхают все печи, там жарят, пекут, варят. Запахи жареного мяса заставляют сердце стучать чаще, а спина выпрямляется сама.
Пес побегал по замку и унесся во двор проведать Зайчика. За столом уже сидят рыцари, при моем появлении встали, я буркнул насчет «вольно», Гунтер перевел как всем сесть, я опустился в кресло первым и приготовился слушать. В первую очередь меня интересовало это аутодафе, устроенное деревенским священником.
Под звон кубков я слушал Гунтера и все больше мрачнел. Думал, только я такая удивительная цаца: за год, ну пусть за два, прошел путь от оруженосца до гроссграфа, но отец Ульфилла сделал едва ли меньше – из крохотного деревенского попика, лишенного всех прав при колдуне Галантларе, хозяине замка и прилегающих земель, сумел стать… уж не знаю, как его должность зовется в церковнои иерархии, да и неважно это, в церковной, к счастью, в цене личные таланты, а не титулы и звания… словом, сперва на моих землях развернул бешеную кампанию за возвращение церковных ценностей, а затем расширил свою кипучую деятельность на территории соседей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
