На инструктаже выяснилось, что Хабаровске, из-за сбоя в работе оборудования произошло несанкционированное открытие "окна" в параллельный мир, в результате чего в город проникли представители враждебной магической цивилизации. Присутствующие внимательно изучали голографическое изображение строительной площадки и близлежащего района. Портальный комплекс захвачен пришельцами, погибли до последнего человека строители, учёные и охрана, есть жертвы среди гражданского населения. По всем признакам и данным дистанционного наблюдения магия иномирян близка к некромантии, также они применяют стихийные заклинания, но основной упор делается на магию смерти. Внешне пришельцы напоминают людей с волчьими или собачьими головами. В земной мифологии к ним ближе всего древнеегипетский бог Анубис (голография комплекса сменилась изображением человекоподобного волка или пса, вставшего на задние лапы). На данный момент с пришельцами ведут бой отряд ОМОНа, полиция Индустриального УВД и случайно оказавшийся на месте трагедии маг. Эльфийка и вампирша переглянулись, задаваясь вопросом силы мага-одиночки. Это ж какой силой и подготовкой надо обладать, чтобы в одиночку противостоять захватчикам? ОМОН и полицию девушки со счетов не списывали, но обольщаться вкладом неподготовленных людей — увольте.
На последних словах Элиэль напряглась. Откуда в Хабаровске взялся маг, к тому же успешно противостоящий пришельцам-некромантам? Земляне пока не могут похвастать профессионалами, способными конкурировать с выходцами из илантских учебных заведений. Да и сами господа, будущие земные маги, обучаются либо в Ортенской школе, либо в Кионской академии (Элиэль не обладала полнотой информации, перечень учебных заведений на самом деле был несколько шире, так как Тантра оказалась неспособна переварить громадный наплыв студиозусов из другого измерения). До первого выпуска ещё месяц по времени Земли. Эльфийка мыслила логически, придя к единственно верному выводу: с магами агрессоров сцепился Белов, больше некому. Никого другого там просто не было и быть не могло. Ей ли не знать, что большую часть наёмников, которые не расквартированы по лагерям подготовки, раздёргали оперативные группы на мелкие "проколы", количество которых увеличивалось день ото дня, благо ещё не перевалило за критическую черту, но, похоже, земляне дождались — количество перевоплотилось в качество.
Между тем голографический проектор высветил разработанную командованием схему "высадки". Из-за активных помех, продуцируемых маной чужого мира и работающим межмировым порталом, "окна" для спецназа откроют с двух сторон от цели, то есть в пятистах метрах от комплекса в районе остановок "Трамвайное депо" и "Судоверфь". На схеме зажглась подсветка остановок, а точки перехода окрасились красным цветом. "Полиция", идущая первой, зачищает и берёт под контроль охранный периметр открываемых порталов, "бульдозеры" освобождают дорогу от автотранспорта и поваленных деревьев. Следом выдвигаются боевые "звёзды" и команда "щитовиков", которая разделяется на две части. Первая часть работает в связке с "боевиками", вторая обеспечивает постановку охранных и защитных экранов у порталов. Следом выдвигаются спецназ и крупнокалиберная силовая поддержка на БТР и танках. Последние по списку, но не последние по значению, бойцы на "Уралах", призванные обеспечить эвакуацию гражданских лиц. Главной задачей сляпанной на коленке операции является прорыв к портальному комплексу и подрыв специальных мин, генерирующих мощный электромагнитный импульс, в результате чего генератор и оборудование портала выйдут из строя. О том, что в радиусе километра от эпицентра, выйдет из строя вся электроника, инструктирующие благоразумно умолчали. На общем фоне это так, семечки. Почему нельзя взорвать мины вдали от комплекса? Согласно проекта, вся силовая часть смонтирована под землёй, в бункерах и защищена от электромагнитного излучения. В случае невозможности прорыва и подрыва мин, необходимо удерживать периметр до прибытия авиации с бетонобойными бомбами. К великому сожалению командования, ситуация складывается так, что поддержка с воздуха опаздывает. Тревогу на аэродромах только-только объявили, а ведь ещё необходимо учесть время на подвеску боеприпасов и подлёт. Через пятнадцать минут — время, потребное на переориентацию порталов, к первой волне десанта подойдёт вторая, направляемая из других частей быстрого реагирования.
Трёхмерное изображение, мигнув, погасло, над арками зажглись жёлтые огни минутной готовности. Позади магов выплюнули клубы солярного выхлопа двигатели танков, БТРов и автомашин. Элиэль ещё раз проверила, как выходят из ножен короткие клинки (мало ли), и нахлобучила на голову тактический шлем.
— Десять… девять… восемь… …один!
*****
— Борисовна, ты не знаешь, пошто автобусы и трамваи не ходят? — обратилась пожилая женщина к соседке со второго этажа, которая чуть ли не бегом спешила домой. — Я уже пятнадцать минут тут стою, и ни того ни другого. Опять кто-то врубился? Оглоеды, шо-б ни дна им, ни покрышки! Ты смотри, пробка-то какая, а мне к дочке надо, я ведь обещала с Тёмушкой посидеть.
— Мартемьяновна, ты совсем что ли оглохла, ворона старая, и ничего не знаешь? — удивилась соседка, поправляя сбившуюся на бок шляпку.
— Шо случилось-то? Не томи душу, — оживилась Мартемьяновна. Как всякая нормальная приподъездная "заседательница" она была охоча до новостей и вцепилась в источник информации и сплетен. Младший внук, с которым женщина обещала понянчиться, моментально отступил на второй план.
— На цирке стрельба, мне свояк позвонил. Там полиция с бандюками или террористами воюет, грит, те бомбу взорвали. Он как раз с дачи приехал, гамаши снять не успел, бабахнуло так, что у него все стёкла вылетели, народу, грит, положили — тьма!
— Господи, шо твориться, шо твориться, прости меня, Господи! И до нас докатилось! Сталина и Берии на них не хватает! — Мартемьяновна перекрестилась и погрозила сухоньким кулачком. — Они бы их быстро, куда надоть законопатили, а то ишь, развелось… И ведь по телеку опять какую-нибудь фуйню набрешуть, разве ж нашему брату правду-то расскажут?! Ты не молчи, Борисовна, шо он ишшо говорил, свояк твой?
— Грил, что бандюки по домам стрелять начали из гранатомётов, или как их там. Сволочи, люди то в чём виноваты? Потом трубку бросил. Да ты, ворона глухая, буркалы протри, там горит всё, видишь, там дымом всё затянуто! Домой иди, не будет трамваев, поняла? И своим звякни, чтоб не ждали.
— Господи! — опять перекрестилась Мартемьяновна и, выпучив глаза, разинула в удивлении рот.
— Что? — Борисовна обернулась, чтобы посмотреть, что так удивило соседку, и застыла соляным столпом рядом с ошарашенной товаркой.
На свободном от машин пятачке перекрёстка воздух загустел, подёрнулся рябью, потом вспыхнул тусклым серебристым светом, из которого на асфальт выкатились здоровущие машины, похожие на американские "Хаммеры". Следом за машинами из ряби выскочили полицейские и тут же принялись разгонять людей, скопившихся на остановках и у рынка.
Через громкоговорители, установленные на крышах армейских хаммероподобных внедорожников, полились требования освободить проезд для тяжёлой техники. Несмотря на предупреждения и требования освободить проезд, многие не сдвинулись с места. В колонках послышался странный фырк, а из ряби показалась машина с громадными колёсами и треугольным металлическим щитом на передке. Взревев двигателем, машина вклинилась в пробку, раскидывая автомобили в стороны и освобождая путь. На асфальт сыпалась разлетевшаяся вдребезги оптика и битое стекло, а в воздух летели маты. Из покорёженного японского джипа выскочил толстый мужик, проорав что-то неразборчивое, он с кулаками накинулся на полицейских, но удар прикладом быстро остудил пыл скандалиста. Видя, что разговаривать с ними не собираются, водители либо сдавали с проезжей части, либо выскакивали из машин, если из-за дорожного просвета не получалось преодолеть бордюр. Шутить с ними никто не собирался, грохот танковых гусениц по асфальту был красноречивее воззваний из репродуктора.
— Бабушки, — перед Мартемьяновной и Борисовной остановился молодой, лет двадцать пять, полицейский с небольшим автоматом в руках. — Здесь опасная зона, отойдите, пожалуйста, к рынку.
— Вы уж задайте этим террористам, сынок, — сказала Мартемьяновна.
— Зададим, бабушка.
*****
— Ух-ты, вонючая Таргова гузка! — выругалась Элиэль.
Из глаз эльфийки ручьём брызнули слёзы, благо за тонированным забралом тактического шлема их сложно кому-либо разглядеть. Вот бы позлорадствовали её подчинённые. Нонсенс! Стерва в слезах — это как второе пришествие. Сделав несколько глубоких вдохов, Элиэль кое-как уняла боль в груди, из-за которой её чуть не скрючило на глазах десятков людей. Она сама от себя не ожидала подобной реакции на приторно горький, спирающий дыхание, привкус маны чужого мира, заполонившей пространство в полукилометре от пробоя. А что будет, когда они подъедут к цирку? Мрак и ужас, представить страшно.
