— Она на языке эльфов, живших на западе Средиземья в эпоху Эльдар, — ответил Гэндальф. — Но ничего интересного для нас не содержит. Здесь сказано: "Ворота Дарина, Владыки Мории. Скажи, друг, и входи". А ниже мелкими буквами идёт: "Я, Нарви, сделал их. Келебримбор из Остранны начертал эти знаки".
— А что подразумевают слова "скажи, друг, и входи"? — поинтересовался Мерри.
— Это достаточно ясно, — ответил Гимли. — Если ты друг, скажи ключевое слово. Ворота откроются, и ты войдёшь.
— Да, — согласился Гэндальф. — Скорее всего, эти ворота управляются словами. Некоторые двери, сделанные гномами, открываются только в определённое время или перед определёнными посетителями, а некоторые снабжены замком, так что к ним нужен ключ, даже если известно подходящее для открытия время и слова. У этих дверей замка нет. В дни Дарина они не считались тайными. Обычно Западные ворота стояли открытыми, и привратники мирно сидели под деревьями. А если Ворота порой закрывали, то любой, кому было известно ключевое слово, мог произнести его и войти. Правильно я понял эту надпись, Гимли?
— Совершенно правильно, — подтвердил гном. — Но слово это, к несчастью, забыто, ибо род Нарви давно угас.
— Как, разве ты, Гэндальф, не знаешь ключевого слова? — ошарашено спросил Боромир.
— Нет, не знаю, — ответил Гэндальф.
Хранители с беспокойством переглянулись; лишь Арагорн, который хорошо знал Гэндальфа, остался невозмутим и не проронил ни слова.
— Тогда зачем было вести нас в это проклятое место? — воскликнул Боромир, с содроганием глянув через плечо на тёмную воду. — Ты говорил, что спускался в Морию, что прошёл её насквозь… и не знаешь, где вход?!
— Я знаю, где вход, и привел вас к нему, — бесстрастно ответил гондорцу Гэндальф, но глаза его блеснули под сдвинувшимися бровями. — Я не знаю ключевого слова — пока. Ты спрашиваешь, зачем мы сюда пришли? Отвечаю: чтобы нас не сожрали волки. Но ты задал мне ещё один вопрос. И в ответ мне придется спросить тебя: не усомнился ли ты в моих словах, Боромир? Или полностью утратил здравый смысл? — Боромир промолчал, и Гэндальф, смягчившись, добавил: — Я спускался в Морию с востока, из Темноречья, а не отсюда. Западные ворота открываются наружу; изнутри на них надо легонько нажать, и они откроются, как обычные двери; а тот, кто стоит перед ними здесь, должен произнести ключевое слово, иначе отсюда в Морию не проникнешь.
— Так что же ты собираешься делать? — спросил Пин, которого совершенно не испугали нахмуренные брови мага.
— Постучать в Ворота твоей головой, Перегрин Крол, — ответил Гэндальф. — Авось сломаются. А не поможет, попробую подобрать ключевые слова — если меня перестанут донимать дурацкими вопросами.
Было время, когда я знал все заговоры, когда-либо употреблявшиеся для этой цели, на всех наречиях эльфов, людей и орков. Да и сейчас без труда вспомню примерно с сотню. Думаю, что нескольких попыток будет достаточно, и мне не придется обращаться к Гимли за заветными заклинаниями на языке гномов, которые они хранят в тайне от всех. Ясно, что ключевые слова были эльфийскими, как и надпись на арке.
Гэндальф опять подошел к скале, легко коснулся своим посохом звезды Феанора и властно произнес:
Аннон эдхеллен, эдро хи аммен!
Феннас ноготрим, ласто бет ламмен!
Серебряные линии потухли, но стена осталась монолитной.
Маг повторил те же самые слова в других сочетаниях — и ничего не добился. Попробовал много иных заклинаний, говорил то негромко и медленно, нараспев, то громко и повелительно, тоном приказа, произносил отдельные эльфийские слова и длинные, странно звучавшие фразы — отвесные утёсы оставались неподвижными, и лишь тьма всё больше скрадывала их резкие очертания. От озера подувал промозглый ветер, в небе зажигались всё новые звёзды, а Ворота по-прежнему были закрыты.
Наконец Гэндальф вплотную подступил к стене, воздев руки, гневно скомандовал:
— Эдро, эдро! — и ударил утёс своим посохом.
Потом повторил это слово — Откройся! — на всех без исключения западных языках Средиземья, однако опять ничего не добился. Он швырнул свой посох на землю и молча сел на обломок скалы.
И тотчас же ветер донёс до напряженно прислушивающихся Хранителей волчий вой. Билл испуганно взбрыкнул, но Сэм кинулся к нему и зашептал что-то успокоительное на ухо.
— Не упусти его! — сказал Боромир. — Похоже, что он нам ещё понадобится, если, конечно, волки нас не найдут. Проклятая лужа! — Боромир нагнулся, поднял камень и изо всех сил запустил его в тёмную волу.
Камень исчез с тихим всплеском, и тут же опять что-то плюхнуло, булькнуло, и по воде поползли медленно расходящиеся круги. Только начинались они гораздо дальше, чем упал камень.
— Зачем, Боромир? — ахнул Фродо. — Мне тоже здесь не нравится, и мне страшно. Это гиблый пруд. Он страшней волков, страшней Мории, а ты его баламутишь!
— Бежать отсюда надо! — пробормотал Мерри.
— Что же Гэндальф копается? — дрожащим голосом спросил Пин.
А Гэндальф, казалось, не замечал своих спутников. Он сидел, поставив локти на колени и обхватив ладонями склонённую голову — то ли задумавшись, то ли отчаявшись. Опять послышался заунывный вой волков. Раскатившаяся по озеру круговая зыбь плеснула в берег.
Внезапно маг с хохотом вскочил, перепугав и без того напуганных путников.
— Ну конечно же! — весело воскликнул он. — Проще простого! Впрочем, любая разгаданная загадка кажется потом поразительно лёгкой!
Он поднял посох, встал перед скалой и звонким голосом произнес:
— Меллон!
Звезда вспыхнула и снова погасла. В стене, где прежде не было заметно ни щелки, на глазах изумлённых путников совершенно беззвучно обозначились створки Ворот, которые медленно, дюйм за дюймом раскрылись и замерли, прижавшись к скале. В проёме смутно угадывалась круто уводящая вверх лестница, но всё, кроме первых ступенек, тонуло в непроглядной тьме, более тёмной, чем самая черная ночь.
— Я все-таки ошибся, — сказал Гэндальф, — да и Гимли тоже, и только вопрос Мерри натолкнул меня на правильную мысль. Ключевое слово всё время было у нас прямо перед глазами! Надпись на арке следовало перевести так: "Скажи "друг" и входи". Когда я сказал по-эльфийски "друг" — "меллон", — Ворота сразу же открылись. Все просто. Слишком просто для сведущего в преданиях мудреца в наше напряжённое, исполненное подозрительности время. Блаженные дни всеобщего дружелюбия давно миновали. Однако Ворота открыты. Идёмте!
Маг шагнул вперёд и уже поставил ногу на нижнюю ступень, но тут, с неистовством лавины в горах, на путников обрушилось множество событий. Фродо кто-то ухватил за щиколотку, и он, вскрикнув, упал. Пони Билл пронзительно заржал, круто развернулся и в страхе помчался вдоль берега пруда, мгновенно растворившись в ночной тьме. Сэм бросился было за ним, но, услышав крик хозяина, ругаясь и плача побежал обратно. Остальные круто обернулись и увидели, что вода пруда яростно бурлит, словно с юга быстро плывут полчища разъярённых змей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
