и он целые сутки не мог встать с кровати, она снова отправилась в лавку колдуньи. Теперь она знала её имя — Мара.
Колдунья будто бы и не изменилась вовсе за это время, даже встретила её в том же переднике и со ступкой в руках. Улыбнулась, обнажив жёлтые зубы со щербинкой, и произнесла приветливо, как старой знакомой:
− А я уж тебя заждалась, всё думала, когда ты придёшь?
− Ты обманула меня! — произнесла Риган, кутаясь в плащ.
Не хотела, чтобы кто-нибудь узнал в ней сестру короля, и так уже из-за болезни короля кухарки и слуги стали болтать всякое о колдовстве. Особенно после того, как фрэйи отказались лечить Гидеона. Ни одна не согласилась, хоть Риган и сулила им небывалое богатство. И их отказ привёл её ещё в большую ярость. Она вспомнила Лирию и пообещала себе, что найдёт способ наказать этих гордых мерзавок. Ладно бы они отказались лечить её, но Гидеон-то ни в чём не виноват!
− Обманула? — Мара удивлённо подняла брови. — Это в чём же? Давай-ка вспомним… Ты не хотела выходить замуж за старика. Разве ты вышла? Нет. Ты стала второй самой могущественной женщиной в Талламоре после своей матери, да и не только здесь, но и во всей Балейре. Ты можешь делать, что захочешь. Разве не этого ты хотела? Истинный бог услышал твои чаяния и дал тебе всё, чего ты хотела. Я сдержала своё слово. А вот ты обещала служить Истинному богу, но, как только получила своё, тут же забыла об этом обещании. Так чего же ты теперь от меня хочешь?
− Всё не должно было быть так! — возмутилась Риган. — Нужно было просто убрать моего мерзкого жениха, а не убивать брата!
− Можно выбрать разные пути, чтобы получить один и тот же результат. Разве ты его не получила? — усмехнулась колдунья.
− Да, но какой ценой?! Имя, которое я услышала в ту ночь, было «Гидеон». А теперь мой брат умирает! — воскликнула Риган. — И, если он умрёт, всё моё могущество развеется, как пепел. Ты забрала у меня одного брата, а теперь хочешь и второго, и с чем я останусь?! Ты не сказала мне всей правды!
− А ты разве слушала? — спросила колдунья и отставила ступку.
− Гидеон должен жить, − твёрдо ответила Риган и достала тугой кошелёк, − что ты хочешь взамен?
− Ну уж точно не золото…
− А что?
− Ты знаешь, что.
− Жизнь за жизнь? — прищурившись, спросила Риган.
− И не одну. Много жизней, красавица, − прищурилась Мара в ответ. — Или ты можешь позволить ему умереть, и больше ничего не будешь должна Истинному богу. Да и трон недолго простоит пустым.
− И с чего же вдруг так возросла цена? — спросила Риган, судорожно сглотнув.
− С того, что и твоя нужда возросла. А ты не любишь держать своё слово. Поэтому, чтобы всё было без обмана, каждый год жизни своего брата ты будешь оплачивать несколькими жизнями других людей. Ты готова к такому?
Трон недолго простоит пустым…
Трон займёт Хейвуд, а её сошлют в какую-нибудь глушь, потому что за это время она успела прижать племянника к ногтю, и его ненависть только возросла. А ещё… А ещё, власть, которую она обретала, пришлась ей по вкусу. И, глядя в чёрные, как ночь, глаза колдуньи, она колебалась недолго.
− Жизни рабов подойдут? — спросила Риган спокойно, так, будто собиралась продавать стадо коз или корзину яблок.
− Рабов? — хмыкнула Мара. — Ты хочешь служить Истинному богу, или откупиться?
— А можно откупиться?
— Можно. Но тогда тебе придётся пожертвовать чем-то своим. Чем-то дорогим для тебя. Красотой. Здоровьем. Счастьем. Будущими детьми…
— Тогда чьи жизни ему нужны? Врагов? Мы можем начать войну.
— Не-е-т, — покачала головой Мара и добавила тише, с какой-то хрипотой в голосе: — Истинному богу нужны вполне определённые жизни. Жизни тех, кто мешает ему занять Балейру и сделать её своей.
− И кто же ему мешает? — непонимающе спросила Риган.
− Фрэйи и заклинатели.
Глава 35
Олинн показалось, что мир закачался. Она проснулась и не сразу поняла, что это лодка мягко ткнулась носом в песок.
Первое мгновенье, открыв глаза, она смотрела на небо и пушистые метёлки камыша над головой, которые шевелил едва заметный ветерок, и всё ещё не могла понять, где она. Что она не в Талламоре и не в повозке по дороге в Миндейл… Что она не Лирия…
Олруд… Побег… Бодвар… И снова побег. А она Олинн… Суонн? Олруд? Или…?
Это нельзя было назвать сном. Это было что-то совсем иное, словно бы её душа отделилась от тела, пока она спала, и отправилась в далёкое путешествие. И там она видела всё происходившее со стороны. Игвара, Лирию, Риган, колдунью Мару…
Олинн провела по лбу рукой и, приподнявшись на локте, оглянулась в поисках Гленна. Он стоял чуть выше, на берегу, и разглядывал окрестности. Судя по всему, она спала так долго, что они успели пересечь озеро.
− Ты проснулась? — Гленн обернулся и махнул рукой. — Поднимайся сюда! Там схуна[32], дойдём и возьмём лошадей.
Олинн выбралась из лодки и поднялась по берегу наверх. Солнце уже зависло над горизонтом, а значит, они плыли весь день! Как она могла столько проспать?! Она оглянулась, посмотрела на бесконечную синь озера, а затем на тающие в дымке высокие горы на юге.
− Где мы?
− Там Ир-нар-Рун, − Гленн указал в сторону гор. − За ним будет река, но, чтобы туда добраться, нам понадобятся лошади. Вон в той схуне купим и двинемся дальше. А у реки возьмём лодку.
Он подхватил вещи и широким шагом направился к нескольким домам, видневшимся на берегу озера. До схуны они дошли быстро, и, пока её дядя разговаривал с кем-то из жителей, Олинн опустилась на траву возле большой старой липы и прислонилась к её стволу затылком.
Она пыталась осознать увиденное в том странном сне и не могла понять, откуда это всё? Почему перед ней открывается прошлое других людей? Но, благодаря этим видениям, теперь всё сложилось в единую картину, и даже тот ворон, которого она встретила на болотах и который привёл её к Игвару, оказался вовсе не случайным. Значит, тем вороном управлял сам Игвар, его дух. И это он нашёл Олинн и вручил ей в руки свою судьбу…
Липа уронила ей на колени большой жёлтый лист в форме сердца. Олинн взяла
