высохшим ручьём и подняться вверх к святилищу. Ветви хлестали по лицу, по щекам, скребли по одежде, но всадники только пригибались всё ниже. Тишина сменилась звуками паники. Олинн уже слышала гул огня и треск падающих деревьев, мимо неслись обезумевшие звери, а дым уже клубился на пути, заполняя дно оврага.
Лошади тоже обезумили, мчались, не разбирая дороги. Стало нечем дышать, Олинн закашлялась, из глаз полились слёзы, и в какой-то момент в клубах дыма она потеряла Гленна из виду. И в этот миг сквозь гул пожара до неё донёсся ужасающий утробный вой.
Гончие!
Лошадь истошно заржала, взвилась на дыбы и сбросила всадницу из седла.
Олинн не ощутила падения. Страх притупляет боль. Она вскочила, и попыталась идти, звала Гленна, но от удара о землю и дыма у неё кружилась голова и она совсем не могла дышать. Всё смешалось вокруг, и непонятно было куда идти. Она прислонилась к стволу дерева, пытаясь закрыть нос рукавом, и хоть как-то дышать. Мимо в панике пронеслась косуля и где-то вверху словно факел вспыхнула верхушка сосны. Огонь подобрался совсем близко.
Олинн, где ты? Где ты, пичужка? Отзовись!
Тревожный голос метался в голове.
— Игвар! Я здесь… Я не успела, прости… — прошептала она, сползая на землю.
И, прежде чем сознание совсем угасло, она вспомнила, что уже видела всё это где-то… кажется в собственном сне, ещё там в Олруде.
Глава 36
Игвар покинул замок Бодвар одним из первых во главе с королём. Он спешил и поторопил Гидеона. И хотя в любое другое время он бы остался здесь, чтобы организовать оборону, которая удержит Север, но сегодня ему было безразлично, что будет с Севером дальше.
Он видел ярость в голубых глазах Риган. Она всё поняла. И теперь только от того, как быстро он будет гнать лошадей, зависит выживет ли Олинн. Гончие боятся солнца. Но тучи или туман им тоже подойдут. Или дым… А для Риган сжечь все леса в Балейре не составит труда, если она задастся целью найти и убить Олинн.
Войска короля двигались быстро. Конные отряды ушли вперёд, и Игвар немного отстал от них. Убедился, что никого нет поблизости и нашёл в лесу серебряный дуб. Молодой ещё совсем, едва ли старше самого Игвара. Он слез с коня и, обхватив обеими руками торквес у себя на шее, потянул в стороны так, чтобы шов, скреплявший две половины обруча немного разошёлся. Металл нехотя поддался, и Игвар снял его и уронил на траву. С наслаждением потёр ладонями шею, вдохнул полной грудью и прислонился лбом к шершавому стволу дуба. Дышать стало легче, будто камень упал с плеч. На него сразу обрушились звуки и запахи, голоса леса и этого дуба, тысячи голосов, которые раньше он не мог слышать. Торквес на шее — его защита и его проклятье. С ним, его не видят гончие Риган, но с ним он глух и слеп, и полностью лишён своего дара. Снимать эту защиту очень опасно, и, хотя сейчас ещё день, гончие всё равно могут учуять его и пойти за ним дальше по следу, прямо от этого места. Но даже если сегодня гончие возьмут этот след, к ночи он уже будет далеко отсюда. Да и неважно, что будет с ним дальше, он всё равно должен найти свою пичужку, чего бы это ни стоило. И сейчас ему дорог каждый миг, каждая подсказка.
За эти годы, что он искал спасение для всей Балейры, его сердце покрылось коркой, стало нечувствительным ко всему. К смерти, к страданиям, к боли… Оно очерствело, превратившись в камень. Или в жёлудь, покрытый крепкой кожурой. Он и не думал, что всё может измениться так легко, в один миг.
Старая вёльва сказала, что звезда — это оружие, это меч, и ему нужно найти воина в чью руку он должен попасть. И что воина надо искать сердцем. Он тогда не понял этих слов. Думал воин это какой-то заклинатель, более сильный, чем он сам. А понял лишь здесь, в Бодваре, когда увидел звезду на ладони Олинн.
Боги всемогущие, ну как же он был слеп! Как же сразу не понял всего этого! Но Олинн? Его маленькая пичужка тот самый воин, который остановит южную заразу?!
И когда на балу он увидел звезду на её ладони и всё понял, от этого понимания ему стало почти больно. Ведь в этом даре кроется великая опасность! Олинн может погибнуть, а он не мог этого допустить. И первой мыслью было сгрести её в охапку и увезти на край света, туда, где её никто не найдёт. Куда не доберутся гончие Риган и божьи люди. Он велел Гленну везти её в Тэйру и спрятать там, где её никто не достанет. Но он ошибся.
Она фрэйя, а он заклинатель. Они больше чем просто люди, и они связаны с этой землёй, и с этим лесом, с каждым живым существом в нём, поэтому они не могут уйти на край света просто так. Да и не успеют уже.
Судьба свела их вместе, судьба вручила ему и воина, и меч, и он должен довести всё это до конца. И ещё совсем недавно он бы не колебался. Но Луноликая Моор-Бар видимо решила посмеяться над ним. И если даже крепкая кожура жёлудя трескается весной, выпуская на волю нежный росток, то, как ему было устоять? Вот и с ним случилось что-то… Может быть и в его сердце пришла весна вместе с маленькой пичужкой?
Олинн? Где ты?
Он прошептал это беззвучно, мысленно посылая свой вопрос могучему дереву. И дуб откликнулся…
В его ветвях недовольно крикнула сойка, ей ответил беличий стрекот, в овраге зашумел орешник, и ветка треснула под ногами бегущего оленя…
А Игвар ощутил ладонями тепло и увидел Олинн спящую в лодке, и Гленна, налегающего на вёсла. Он выдохнул, понимая, что хотя бы в этот момент ей ничего не грозит, они на воде и сейчас она точно в безопасности. А дальше… Дальше он отправится за ней и защитит, потому что лес шептал — опасность близко! Она идёт по пятам и времени почти нет. И эту опасность они должны встретить вместе.
Он поднял торквес, надел его и снова стянул на своей шее. Если всё получится, скоро он навсегда от него избавится, хотя, кажется, уже сросся с ним. Но даже рабский ошейник и кандалы, которые он носил два года, не были для него так
