Миссис Смит, помедлив, неохотно подалась назад, позволив Монти войти в крохотную прихожую, из которой справа она могла видеть маленькую гостиную. Но дальше прихожей ее не приглашали.
Монти решительно взялась за дело:
— Послушайте, миссис Смит… я знаю, вы верите, «Бендикс Шер» делает все, что в его силах, для вашего мужа. Но я думаю, что они используют его.
Сидящая женщина бесстрастно смотрела на нее. Монти не могла даже представить, что она о ней думала, но продолжила:
— Уинстон рассказал мне, что примерно двенадцать лет назад вызвался добровольцем участвовать в испытаниях каких-то лекарств и с тех пор у него постоянно проблемы со здоровьем. Это так?
Несколько секунд миссис Смит молча смотрела на Монти.
— И я принимала участие в тех испытаниях, — наконец сказала она.
Это Монти и предполагала еще во время первого визита. И сейчас у нее ужас мешался с жалостью.
— Вы это сделали, и теперь у вас это… эта… болезнь Паркинсона?
Женщину с головы до ног потряс приступ сильной дрожи. Монти показалось, что она видит перед собой не миссис Смит во плоти и крови, а ее отражение в воде; потеряв присутствие духа, она с трудом удержалась от желания сделать шаг назад.
— Это началось шесть лет назад, — сказало отражение. — Доктор Зелигман… он не мог сказать мне, что не получается… и я проходила самые разные испытания. Он сказал, что у меня те же симптомы, что при болезни Паркинсона, но у меня нет Паркинсона.
Монти нахмурилась. Фамилия Зелигман показалась ей знакомой. Затем она припомнила табличку на лацкане халата вежливого человека, который заговорил с ней у дверей палаты Уинстона Смита в больнице. Д-р Ф. Чарльз Зелигман.
— Обращались ли вы к каким-нибудь независимым врачам?
Миссис Смит явно хотелось уклониться от ответа — словно она уже сожалела о том, что рассказала Монти.
— Я говорила с врачом в центре здоровья. С местным, прямо здесь. Он взял образец крови и другие анализы. А когда я пришла снова, он сказал то же самое: что симптомы как при Паркинсоне, но анализы его не показывают; и еще он сказал, что после испытаний прошло много времени и связь с ними установить невозможно. — По телу ее прошла еще одна волна, но на этот раз послабее. — Он сказал, что, как ему кажется, у меня мозговые явления.
Монти поморщилась.
— А ваш муж… когда вы в последний раз видели его?
— Вчера… я подъехала на такси, которое мне выделила компания… как видите, она к нам очень хорошо относится.
— Похоже что так. Как он себя чувствует?
Она покачала головой, и ее лицо осунулось.
— Ему очень плохо.
— Вы позволите мне привести другого врача осмотреть его?
Миссис Смит ощетинилась:
— Нет, спасибо. Они делают для него все, что могут; я не думаю, что у него хватит сил еще и на другие анализы.
Монти проглотила раздражение.
— Что ж, передайте ему от меня самые лучшие пожелания.
— Мисс Баннерман?
— Да?
Взгляд миссис Смит внезапно обрел остроту, словно она в первый раз за время разговора увидела собеседницу.
— У меня уже не такая хорошая память. Прошлой ночью мой муж бредил, но он хотел быть уверенным, что, если вы придете, я передам вам его послание.
У Монти расширились глаза.
— Я не совсем поняла… мне пришлось его записать. Это что-то об автопарке.
— Автопарке?
— Да. Он сказал, что вы должны зайти на многоэтажную автостоянку на улице напротив «Бендикса». Чарльз-стрит? Чалтер-стрит? Он сказал, что вход именно там.
— Какой вход?
— Он сказал, что вы поймете.
И внезапно Монти осенило. Она отчаянно закивала:
— Правильно! Блестяще! Да, я поняла! Спасибо вам!
Через несколько минут она уже сидела в машине и гнала к своему офису на предельной скорости, которую только могло позволить напряженное уличное движение.
82
Коннор был искренне удивлен, когда, явившись на работу, убедился, что его уже ждут три страницы факса из Патентного управления США. Кроме того, ждала и памятка о состоянии его машины и напоминание о штрафах, если он не помоет ее. И подпись: «Дж. Снейп, отдел личного состава».
Колеса и корпус его БМВ были покрыты коркой грязи с сельской дороги, ведущей к Монти, а он был слишком занят, чтобы подумать об этом. Раздраженный тоном памятной записки, он кинул ее в бумагорезку и отметил в памяти, что еще до завтрашнего дня надо отогнать машину в мойку. Сегодня вечером он снова поедет к Монти, и состояние машины словно стало частью их отношений.
Теша себя приятными мыслями, как он подвесит Дж. Снейпа над горячими углями и ритуально выпотрошит его, он бегло пробежал факс с подписью Дейва Шваба. Кроме всего прочего, он предложил, чтобы разговор, который они наметили провести в следующий четверг, состоялся на день раньше — так у них было бы больше времени привести все в порядок.
В мыслях Коннор все время возвращался к Чарли Роули. Чарли не просто погиб. Он был убит. И теперь Коннору предстояло жить с мыслью, что именно он заставил бедного парня вскрыть эту банку с червями. И теперь он выполнял свой долг перед Роули — вышел на охоту, чтобы вытянуть кишки из этих сволочей.
Он решил, что по дороге на ланч найдет платный таксофон, попытается разыскать родителей Роули и поговорит с ними. Он знал, что Чарли был родом из преуспевающей семьи. Может, они обладают каким-то влиянием. Если он сможет как можно быстрее организовать шумиху вокруг этой истории, то головорезы «Бендикс Шер» разбегутся в поисках убежища.
Но им нужно немного подождать. Только чтобы Дик Баннерман получил результаты. Десять дней.
Раздался стук в дверь, и в кабинет скользнул Мартин Уолкер:
— Доброе утро, мистер Моллой, вы получили мою повестку дня нашей девятичасовой встречи?
— Нет, я еще не читал свою почту. — Он показал факс Шваба. — Был занят вот этим.
Сейчас Уолкер выглядел не столь самоуверенно.
— Похоже, что нам придется выслушать несколько противоречивых версий гибели нашего бедного мистера Роули. Мне дали понять, что он, не подумав, решил поплавать, но упал за борт во время ночной рыбалки.
— Это большая разница.
Мастерски владея техникой самообладания, Уолкер лишь чуть-чуть изменился в лице.
— М-да… это напоминает мне вашу историю с Чаппакуидиком. Стоит случиться несчастному случаю, как тут же вокруг него начинают роиться разные истории.
— Потому что кто-то старался прикрыть то, что случилось на Чаппакуидике, — сказал Коннор, не спуская глаз с Уолкера.
— Да, столкнувшись с трагедией, люди паникуют, не так ли? Может, на пляже, где они жарили барбекю, все первым делом напились и кто-то выдумал эту историю, чтобы хозяин плавсредства избежал преследования. Печальная истина заключается в том, что мистер Роули утонул, и, каковы бы ни были обстоятельства, факт остается фактом.
Коннор прикинул, сколько компании пришлось выложить на взятки властям на Гавайях.
— Они уже нашли тело?
— Насколько я знаю, нет. Судя по тому, что я слышал, там сильные течения, мощный отлив. Скорее всего, тело унесло в море, где оно и кануло навсегда.
«Как это всех устраивает», — мрачно подумал Коннор. Стараясь не проявлять своих эмоций, он задал Уолкеру еще несколько вопросов, но не получил никакой дополнительной информации. Сменив тему разговора, он познакомил Уолкера с предложением Шваба.
Уолкер согласился с необходимостью лететь в Вашингтон, назвал имена двух человек в отделе человеческих ресурсов, которые помогут оформить поездку, напомнил Коннору, что хотел бы его видеть в девять часов, и удалился.
Монти ехала по Юстон-роуд, наблюдая, как впереди справа вырастает монолит «Бендикс Шер». Но вместо того чтобы пересечь полосу движения и направиться к охраняемым воротам, она сделала левый поворот на боковую дорогу, что лежала напротив, и сбросила скорость до черепашьей. В двадцати ярдах впереди тянулась эстакада, которая вела к многоэтажной стоянке. Она видела ее много раз, но не обращала внимания на это строение. До настоящей минуты.
Оранжевые и черные буквы над въездом гласили: «АВТОСТОЯНКА LRG». Когда она подъехала ближе, то рядом с опущенным барьером увидела электронное объявление: «МЕСТ НЕТ. ПАРКОВКА ТОЛЬКО ПО КОНТРАКТУ».
Она отъехала на небольшое расстояние, снова повернула налево вокруг квартала, поискала счетчик и кончила тем, что вернулась на Юстон-роуд. Опять оказавшись у многоэтажного здания, на этот раз она притерлась к обочине, воспользовавшись возможностью двойной желтой полосы, и, проскользнув мимо барьера, оказалась внутри этого гаража. Видеокамера бесстрастно наблюдала за ней из-под самого потолка.
Ей показалось странным, что ее не встретил никто из обслуги. Рампа резко и круто уходила наверх, как спиральная горка в парке аттракционов, и не было видно никаких знаков дорожки для пешеходов, так что ей пришлось обогнуть поворот, за которым сгущалась темнота. Но далее она увидела перед собой будочку и еще один, куда более надежный барьер, перегораживавший эстакаду.
