— Глупости, — подала голос Луиза. — Вас просто подставили, использовали, точно так же как использовали моего сына.
Упоминание о Тэрри заставило совесть Грабовского противно заныть. Ведь как ни крути, а именно его пули оборвали жизнь юноши. До того как произвели экспертизу ДНК, в Марке еще теплилась надежда, что все это окажется не так, что все это окажется ложью. Но увы. Генетики Амарилло, а затем и медики Донудина Тара вынесли один и тот же вердикт — Тэрри сын Луизы и Николая. Младенца изъяли из тела матери и с помощью технологии активной клеточной репликации за несколько месяцев развили до уровня взрослого человека. Как следовало из секретных архивов «Архангела», к которым у Грабовского как одного из новых руководителей проекта, теперь имелся неограниченный доступ, Тэрри сразу проявил феноменальные способности, недоступные обычному человеку. Не удивительно, что у бесноватых гениев смерти тут же сорвало крышу и они пожелали получить целую армию таких же сверхлюдей. Только ничего не вышло. Тэрри оставался единственным и уникальным, а клоны стали лишь жалкой пародией на него.
Глубоко засевшее в Марке чувство вины не позволяло ему смотреть в глаза Луизы, запрещало даже заговаривать с ней первым. Поэтому он брел молча, угрюмо глядя на серый бетон взлетного поля.
Луиза тоже молчала. Она думала о чем-то своем, по всей видимости, находясь сейчас очень далеко от этого места. И Марк не мог понять то ли в прошлом, то ли в будущем.
Затянувшееся молчание прервал пожилой луриец:
— Майор, как идет подготовка вашей экспедиции? Когда вы стартуете?
— Как только прибудут корабли.
— Мне сообщили, что транспорт с Эктегуса уже вышел. Все одиннадцать боевых шагоходов класса «Сахай-47», которые эктоны обнаружили год назад, уже после отлета вашей экспедиции, находятся на борту. Машины протестированы, их реакторы перезагружены новым топливом.
— Отлично. Суперкрейсер «Святой Георгий» прейдет с Земли через десять дней. На его борту будет две роты нашего полка.
— Все эти приготовления… — лицо пожилого лурийца исказила горестная гримаса. — Вы действительно полагаете, что в «Черной зоне» вам предстоят серьезные боевые действия?
— Все может быть, — напоминание о предстоящем деле начало выводить Марка из апатии. Он вновь стал соображать быстро и логически. — Мне не дает покоя одна мысль.
— Какая? — заинтересовался Тар.
— Эти создания… я имею в виду тех, кого подмял под себя халанит. Они с поразительной легкостью все как один собирались жертвовать собой. — Грабовский призадумался. — Они ведь не герои… совсем не герои. Тогда что это? Неужели они знали, что могут спокойно умереть, что их миссия выполнена, что неведомый некто продолжит их дело, там, в глубинах «Черной зоны»?
— Есть и другой вариант ответа, — Тар успокаивающе поглядел на майора. — Они просто находились под контролем Единой Матери. А для нее смерть это благо, источник существования.
Услышав о Единой Матери, Грабовский кисло скривился:
— Не нравится мне эта теория о загробном мире. Я предпочел бы иметь дело с врагом, который разлетится вдрызг от выстрела моей винтовки.
— К сожалению, в этот раз мы столкнулись кое с чем другим, — Донудин Тар помрачнел. — Насколько мы поняли, Единая Мать это разумное энергетическое поле, заполняющее собой параллельное нашему пси-пространство. Мы давно искали пути прорыва туда, но хвала великому космосу так и не нашли. Страшно даже представить, что могло произойти открой мы проход.
— Ну, а то, что творили эти выродки? Разве это не проход, не портал в это ваше пси-измерение? — неожиданно подала голос Луиза. — Там, под землей, в ритуальном зале мы видели черный провал, в котором метались души умерших.
— То, что вы видели, был не портал, а всего лишь изображение, — отрицательно покачал головой Тар. — Это как бы видеотрансляция, репортаж из другого мира. Он стал возможен благодаря все тому же халаниту. Этот грибок и раньше обострял чувствительность органического мозга, но мутировавший халанит в сотни раз усилил это свое свойство. С помощью него гуманоиды сумели почувствовать Единую Мать, установить с ней контакт. Но сила и агрессивность этого темного потустороннего разума оказалась столь велика, что он не ограничился одним контактом. Он полностью захватил и подчинил себе сознание каждого, кто к нему хотя бы прикоснулся. Подчинил и заставил служить себе.
— Но у меня ведь нет халанита в голове! — возразила Луиза. — Почему же я вижу, почему чувствую все это?! Весь этот мрак, весь этот ужас!
— Луиза, вы ведь сами отказываетесь от исследований, которые мы вам предлагаем, — возмутился ученый. — Так не требуйте от меня ответов.
— Нет-нет, не сейчас, — Луиза как-то испуганно приложила руки к животу. — Не сейчас. Как-нибудь потом.
В этом движении, в этом испуге было что-то… что-то понятное и знакомое, много раз виденное. В голове Грабовского уже начало складываться понимание, когда…
— Господин майор, мы почти закончили! — к собеседникам подбежал сержант Ян Микульский. Поляк своим громким докладом перекалашматил все мысли Марка.
— Хорошо.
Командир «Головорезов» сразу вспомнил о предстоящей работе, и уже не смог думать ни о чем другом. Он озабоченно поглядел сперва на Тара, затем на Луизу и уже в который раз переспросил:
— Вы точно хотите это видеть?
— Я хочу, — непреклонно подтвердила Луиза.
— Эта процедура противоречит моим принципам, — задумчиво произнес Тар, — но я пришел сюда, чтобы увидеть ваши глаза, майор. Именно глаза, в тот самый момент, когда вы нажмете на кнопку.
— Спасибо за откровенность, — угрюмо кивнул Марк.
— От вас сейчас очень многое зависит. И не только в «Черной зоне». Так уж вышло, майор, что вы стали посредником между землянами и всеми остальными цивилизациями Галактического Союза. Поэтому я хочу понять, кому мы доверяем этот пока еще очень хрупкий контакт.
Грабовский не испытал особой радости от отведенной ему роли подопытного кролика, но ничего не сказал. Он прекрасно понимал, что именно хочет узнать Тар. Старый инопланетянин боится, что в глазах землянина вспыхнет кровожадный огонь убийцы и палача. Но только этого не будет. Марк точно знал, что не будет. Старик увидит совсем другое. И Грабовский надеялся, что об этом тот никому и никогда не расскажет.
— Передай лейтенанту Рутову, что одного заправщика будет вполне достаточно. — Марк отдал приказ сержанту. — Так что пусть отправляет вторую машину. Береженного бог бережет.
Сам того не замечая, Грабовский использовал поговорку Николая. Луиза узнала ее и улыбнулась. Улыбнулась, наверное, первый раз за всю эту бесконечную неделю, прошедшую с того страшного дня. Девушка словно увидела дух своего возлюбленного, который продолжал жить в душах его друзей.
— Как-то непривычно слышать «майор Грабовский» или «лейтенант Рутов», — прозвучал ее негромкий голос.
— В Легионе так заведено. Мы становимся на место погибших товарищей. Продолжаем их дело, приумножаем их славу. — В словах Марка не было ни капли бравады. Он свято верил в то, что говорил. — Это честь для меня занять место майора Жереса. То же самое скажет Рутов о звании и должности Николая, которые теперь перешли к нему.
— Нас, кажется, уже ждут.
Донудин Тар показал на четверых рослых десантников, которые замерли невдалеке от больших гермоворот. На стальных створках виднелась красная буква «Н», обведенная тонкой красной окружностью. Ворота были приоткрыты. Через них в полумрак огромного бункера уходили толстые гофрированные трубы. Трубы заметно подрагивали. Это свидетельствовало, что закачка идет полным ходом.
Проходя мимо десятитонной цистерны космодромного заправщика, Марк поинтересовался у оператора:
— Много еще?
— Заканчиваем. Я почти пустой, сэр.
— Тогда отсоединяйся и вали отсюда подальше.
— Конечно, сэр. — оператора не надо было уговаривать. Он прекрасно понимал, что тут сейчас произойдет.
Как только Луиза оказалась вблизи мощной техники, как только услышала зловещее клокотание текущего по трубам ракетного топлива, вся ее былая уверенность куда-то испарилась:
— А их нельзя было усыпить? Пустить какой-нибудь газ?
— Ничего не получится, — Грабовский угрюмо покачал головой. — У них нет легких. Дыханием занимается автоматическая система газообмена. А в ней установлены синтезаторы воздушной смеси. Они то и позволяют охотникам дышать чем угодно. Эти… — Марк хотел сказать «звери», но не смог. — Эти существа ведь и создавались с таким расчетом, чтобы они могли жить в любой атмосфере, везде, где есть хоть мизер кислорода. Так что… — плечи Грабовского поникли.
— Огонь. Их ждет огонь, — закончила за него Луиза.
— Да.
Майор глядел в пустоту, и в ней словно материализовывались гигантские сутулые фигуры с серой морщинистой кожей. Они смотрели на него, и в этих взглядах не было ненависти, только одна бесконечная вселенская тоска.
