– Давай фонарь, Кристо, – попросил Хуан. – Поглядим, что за гуси к нам залетели. Ампаро, не тот ли, что обдурил меня?
– Тот самый, сеньор, – неохотно согласился метис. – Кажется, это он тут у нас кряхтит и ворочается. Ампаро, это ты? – позвал Кристобаль.
– Я, я! Будь ты проклят!
– Ты меня не послушал, так себя и ругай. Я своего племяшку подвести не хочу, а он меня сюда устроил. Что у тебя там?
– Помоги лучше, а то кровью изойду.
– Погоди малость, фонарь зажгу, потух.
Хуан сел на настил, прислонившись к борту. Он прислушивался к болевшей ране, и думал, прикидывал, когда она позволит ему работать. Был зол, упрекал себя за неосторожность, готов был отыграться на этом гнусном подонке.
– Что, Ампаро, захотелось грабануть меня? – зло спросил Хуан. – Думал у меня много денег? Ошибся, амиго. И теперь я не собираюсь с тобой возиться!
– Сеньор, я не виноват! Это всё Пако! Он меня заставил. А сам теперь в тюрьме! Проклятье!
– Он-то в тюрьме, а ты в это время затеял поживиться за мой счёт?
– Сеньор, пощадите! Я верну вам те реалы, что вы мне дали. Простите, Христа ради! Я отмолю этот грех!
– А моя рана? Кто за неё мне заплатит? А мне ещё многое надо было сделать. А теперь что прикажешь? Нет, голубок! Мне это никак не нравится.
Кристобаль наконец принёс фонарь. Осветили настил. Метис протянул со страхом:
– Эге, сеньор! Один-то уже окочурился! Хорошо вы его проткнули! Что с Ампаро делать, сеньор? Он имеет две раны, вряд ли сам сможет выкарабкаться. Надо и другого глянуть. Он что-то затих.
– За борт его, Кристо! Он это вполне заслужил. И остальных! Они должны ответить за нападение. Что я теперь должен делать с этой раной? Дай глотнуть рома, Кристо! Болит проклятая!
Метис поспешил выполнить приказ Хуана. Тот жадно отпил несколько глотков, отдал бутылку.
– Кристо, ради Бога, дай и мне глотнуть малость, – со стоном просил Ампаро. Метис бросил вопросительный взгляд на Хуана.
– Не стоит тратить на этого скота такой дорогой продукт, Кристо. Вали его за борт, пусть там попьёт.
– Сеньор, может, не надо, а? Человек ведь...
– Ты что, спорить со мной вздумал? – рассвирепел Хуан и тут же замолчал, сморщившись от боли. – Ладно, с божьей помощью, поднимай рей и расправляй парус! Сматываться будем! Потом разберёмся с этими бандитами!
Кристобаль вздохнул, отложил бутылку и пошёл готовиться к подъёму паруса. Он неторопливо копался, пока Хуан не прикрикнул на него. Но и тогда до конца поднять тяжёлый рей он не смог. Хуан попробовал ему помочь, но с руганью бросил эту затею.
– Хватит и так, Кристо! Ветер к утру усилится, а так будем хоть чуток продвигаться к морю. Подправь шкот правого борта.
Баркас с трудом, словно нехотя, тронулся вперёд. Лодка с раненым бандитом тащилась следом, стукаясь носом о борт баркаса. Там по-прежнему было тихо, у Кристобаля времени посмотреть туда не было.
К рассвету баркас добрался до конца бухты и, уловив усилившийся ветерок, пошёл резвей. Миновал линию прибоя без осложнений, но в море встретил встречный ветер от северо-востока.
– Подтяни правый шкот, Кристо! Уходи от берега! Придётся идти длинными галсами! И пойди приготовь что-нибудь поесть. И дай воды попить!
– Сеньор, а вы разбираетесь в морском деле, – заметил метис, давая Хуану кружку с водой, – Куда идём, сеньор?
– Пока на восток. Надеюсь, что дня через два я смогу двигаться. Это важно. Но сначала необходимо побывать в одной усадьбе. Это мили три восточнее Понсе.
– Тогда это где-то недалеко от селения Кампо-Секо, сеньор. Я знаю приметы берега и смогу вас туда доставить.
– Отлично, Кристо! Теперь бы поесть. Что там ты можешь предложить?
– Только маис да немного бананов, сеньор. Я не знал, что вы захотите выйти в море. Ничего, до селения дойдём, там дешевле можно закупить.
– Обещаешь, что с голоду не помрём? – Хуан попытался улыбнуться.
– При таком ветре можно до темноты дойти до Кампо-Секо, сеньор. Только мыс обойти – и мы на месте. Правда следует далеко уйти к востоку.
Хуан не стал больше разговаривать. Он только посмотрел на метиса, кивнул на труп и раненого Ампаро, мол пора и отделаться от них.
Кристобаль вздохнул, взялся тащить тяжёлое тело бандита. Вскоре всплеск показал, что труп ушёл на глубину. С Ампаро было труднее. Он упирался, вопил, но силы его иссякли быстро. Он потерял сознание и ушёл под воду без страданий и воплей.
– Что с тем, что в лодке? – спросил Хуан. – Посмотри и выбрось за борт.
После полудня Кристобаль с трудом перетянул рей, Хуан сумел работать на румпеле, баркас неохотно развернулся на север, едва улавливая парусом ветер.
Шли крутым бейдевиндом, и Кристобалю приходилось постоянно следить за парусом, который временами заполаскивал, теряя ветер. Кампо-Секо показался за пару часов до заката.
– Сеньор, Кампо-Секо! – указал метис на виднеющееся селение вдали, раскинувшееся на ближнем пригорке шагах в двухстах от берега.
– Сумеешь войти в бухту? Я тебе помочь ничем не могу, Кристо, – и Хуан с грубыми ругательствами отвернулся.
– Сеньор, я вижу, что вы ругаетесь, но никак не пойму ни слова! Вроде и португальские ругательства немного слышал, но таких – никогда!
– Это я у немцев научился, – соврал Хуан, полагая, что уж о немцах этот человек должен слышать.
Но метис ничего не знал и про немцев. А Хуану не хотелось пускаться в бесполезные разъяснения. Его уже одолевал жар. Кристобаль постоянно подносил ему воды, тот жадно пил, но ничего не помогало.
– Придём в селение, сеньор, я постараюсь найти вам знахаря или знахарку. А то ещё сгорите, не дай Бог, сеньор!
– Хорошо бы, – с трудом отозвался Хуан. – Возьми немного денег, ка всякий случай и для закупки еды. А то вдруг не смогу дальше быть в сознании. Уж слишком меня прихватило. Проклятый бандит! Как он зацепил меня?
Поздним вечером Кристобаль на лодке притащил старую знахарку, заставив её взять с собой всё необходимое для лечения. При свете фонаря бабка долго осматривала рану, что-то шептала, обтирала чистой тряпочкой, смачивала чем-то, потом сильно прижала эту тряпочку к ране. Хуан вскрикнул, пот оросил всё его тело, в голове завертелось.
Глава 23
Хуан очнулся с ощущением усталости, слабости, но жар немного спал. Знахарка сидела рядом, цедила ром из кружки и тихо переговаривалась с Кристобалем.
Хуан прислушался, но не смог уловить слов. Речь их была явно чужая, непонятная и он удивился этому.
Он тихо лежал на одеяле, прислушивался к боли в ране. Голова помаленьку прояснялась. Вскоре можно было чётко всё ощущать, видеть, хотя всё тонуло в темноте ночи. Лишь два фонаря освещали небольшое пространство вокруг.
– Болтуны, дали б попить! – тихо молвил Хуан.
Знахарка повернула голову, отпила глоток рома и не очень внятно проговорила заплетающимся голосом:
– Гляди, заговорил! Не думала я, что он такой крепкий. По виду не скажешь. Что, голубчик? Очухался немного? Погоди, завтра ты и вовсе здоров будешь. Дай сеньору воды, – и она повернулась к метису.
– Как дела, сеньор? – спросил Кристобаль, поднимая голову Хуану.
– Вроде лучше. Она на всю ночь здесь останется?
– Говорит, что так лучше, сеньор. Я обещал ей хорошо заплатить. Вы согласны со мной, сеньор?
Хуан жадно пил, отдышался, заметив устало:
– Лишь бы я побыстрее выздоровел, Кристо. Сколько ты ей обещал?
– Простите, сеньор, но целый реал! Это очень хорошая плата, сеньор!
– Как хочешь, Кристо. Но скажи ей, что плачу в три раза больше, но через два дня я должен суметь усидеть в седле.
– Сеньор, могли бы и сами сказать, – удивился Кристобаль.
– Скажи ты, Кристо. Дай воды!
Два дня знахарка не отходила от Хуана. Он сильно поздоровел, но ехать в горы старая метиска не советовала.
– Молодой ещё, зелёный, сеньор! Худо будет одному в лесу, в горах. Хоть ещё дня три полежи.
