Ульяна моргнула, снова моргнула, глаза забегали по тексту – туда-сюда, туда-сюда. Опечатки, ну и черт бы с ними, но раньше Том так жестко свою позицию не выражал – звучало резко, неожиданно, немного обидно… Отрезвляюще. И всё-таки…
«Где та тонкая грань между галошами и равнодушием?..»
01:15 От кого: Том: Грубо, зато правда. Не лезь. Пока не пригласят. Заслужи доверие, разуйся, оставь лбувь на коврике, наберись терпения и жди. Человек увидит и может пустит. А нет, ну нет. Без оьид, не все готовы, не всех. Прими.
01:16 От кого: Том: По верхам не суди, чем бы не кончилось
01:16 От кого: Вадим: Затыкать мне рот при всех тоже было очень мило. Считаешь, что это я козёл? Не он? А он душка?
01:16 Кому: Том: У тебя что-то стряслось?
01:17 От кого: Вадим: Может, я просто чего-то не догоняю?
«Отвали, Вадь, а! Догоняешь… Всё ты догоняешь!»
01:22 От кого: Юлёк: Оказывается, они в Чесноковке этой в школе вместе учились! В одном классе, представляешь? Как тесен мир! До сих пор в голове не укладывается!
01:25 Кому: Юлёк: Знаешь, скоро я вообще перестану чему-то в этой жизни удивляться. Андрей мне понравился, если честно, надеюсь, с ним у тебя сложится :) Классный.
01:25 От кого: Том: Мысль яснв?
01:26 От кого: Вадим: Тогда объясни. Чем он лучше?
«Я тебе что-то должна? Ты мне кто?!»
01:28 Кому: Том: Да, спасибо, я поняла. И ты снова игнорируешь мои вопросы о тебе самом. Но я все-таки повторю то, что когда-то уже тебе говорила. Если тебе захочется кому-то рассказать, ты можешь рассказать мне. Может, я не заслужила твоего доверия, но сам подумай: ты меня не знаешь, никогда не видел и, очень вероятно, и не увидишь. А я не видела и не знаю тебя. Может быть, незнакомому человеку рассказать окажется проще. И полегчает.
01:28 От кого: Юлёк: Поглядим)) Ты как там вообще?
01:29 Кому: Юлёк: Честно? Достаточно хреново, попробую лечь спать.
01:31 От кого: Юлёк: Хорошая идея. Утро вечера мудренее и всё такое.
01:37 От кого: Том: Спс
01:38 Кому: Вадим: Споко|
Если для кого-то эта ночь и стала спокойной, то уж точно не для Ульяны. Часов до трех ворочалась с боку на бок, всё прислушиваясь к звукам с улицы, но тишина за окном стояла мучительная – домой Егор не торопился. Расплывшиеся мысли об afterparty стали последними перед провалом в дурман, полусон – полуявь, а меньше чем через час Уля подскочила в постели от повторившегося кадр в кадр кошмара.
«Сколько можно?..»
Призраком поднявшись с кровати, прихватив с собой одеяло, потому что вдруг холодно и озноб, пытаясь разлепить склеенные веки, добрела к окну и вгляделась в темноту, в редкие пятна света от фонарей на асфальте. Искать черный мотоцикл на черной улице – это, наверное, все равно, что искать черную кошку в черной комнате. Сколько она простояла у окна, безрезультатно вглядываясь в ночь, неизвестно – довольно долго. Но по мере того как секунды шли, а взгляду всё еще не за что было зацепиться, обороты набирало сердцебиение. Четыре утра… Еще чуть-чуть – и начнет светать, еще немного – и на горизонте покажется краешек проснувшегося солнца. Четыре! Утра!
«Где тебя носит?..»
Прошлёпала в одеяле на кухню в надежде увидеть что-то с балкона – может, мест у подъезда не оказалось, и он запарковал «Ямаху» с той стороны? Тёплый терпкий запах табака коснулся ноздрей, стоило открыть плотно прикрытую за Коржом балконную дверь. Босые ноги ступили на холодный влажный кафель, и она замерла, перестав дышать: осознание, что прямо сейчас Егор курит на собственном балконе, приходило медленно. Абсолютно точно – он там, стоял и, может, думал о чем-то, она видела его позу мысленным взором. А свет у него не горел. В тишине ночи уши различили еле слышную мелодию, и звучала она, кажется, не из квартиры, а из спущенных на шею наушников – именно такую картину рисовало воображение. Постояв ещё немного, Уля вернулась на порог кухни, беспомощно осела вдоль бетонного откоса, уронила голову на колени, прерывисто выдохнула и устало прикрыла глаза.
Четыре, мать его, утра!
Зашедшееся сердце не собиралось снижать темпы, но сознание постепенно успокаивалось. Дома. Он дома, всё. Нужно заткнуть внутренние вопли и хрипы, справиться с труднопреодолимым желанием осторожно высунуться наружу, чтобы своими глазами ещё раз во всём убедиться, и падать спать. Если кошмары продолжатся, если каждый раз для того, чтобы вновь уснуть, ей понадобится проверять, стоит ли во дворе «Ямаха», включён ли у него свет, в кого она вскорости превратится?
«Егор, ты не мог бы сообщать мне, что дома? Я тут волнуюсь, знаешь ли, особенно после того, что ты мне про осень сказал. Мне теперь постоянно снится, что ты не вернулся. Вот мой номер, отчитывайся. Как перед мамой».
Маразматичка.
***
— Ульяна?! Уля! Уля-я-я?!
— М-м-м… Что?..
Попробовав перевернуться на другой бок, Уля поняла, что лицу что-то мешает. Не что-то, а подушка, которую она водрузила на голову в пятом часу утра, пытаясь таким нехитрым способом создать вокруг себя и, главное, в себе вакуум и уснуть.
— Ты что, заболела? Почти час дня…
«И?..»
В следующее мгновение с кровати подбросило. Смаргивая с себя липкий сон, выхватывая из-под матраса телефон, Ульяна попыталась осознать эту реальность, а она была такова: прямо над ней нависала донельзя удивленная мама, а установленный в беззвучный режим гаджет показывал без пятнадцати час. А еще – пять пропущенных вызовов от начальства, -дцать новых сообщений в мессенджере и одно уведомление на приложении её банка. Показывал: «Понедельник, 8 августа». И вся эта информация вместе, без всяких сомнений, кричащим капслоком сообщала ей единственную вещь: «Вот же ж ты лохушка, Ильина, ну!»
«Будильники…»
Ночью Уля напрочь забыла поставить будильник, она обо всем вообще забыла. Всё, чего ей хотелось – победить налитую свинцом голову и поспать хоть пару часов. Смартфон, продолжавший терроризировать уведомлениями о новых сообщениях, был переключен в режим сна и отправлен под матрас без единой задней мысли. На голову Ульяна водрузила подушку, а из одеяла свила гнездо. Только создав вокруг себя тесный кокон, удалось обмануть мозг и наконец отключиться.
— Верчу-верчу верхний замок, а он открыт, — продолжила мама в спину кинувшейся в сторону ванной Ульяны. — Чья это куртка там?
«Ба-а-а-лин…»
— Юлька меня отперла, я ей ключи сбросила, — горстями выплескивая на лицо ледяную воду, пробормотала Уля. Чистая правда. — Куртка чужая.
Тоже правда. Видно же, что не её! Однако интуиция на пару с инстинктом самосохранения орали, что называть имя владельца не стоит. Вообще не нужно произносить имён.
— Ты кого-то сюда приводила? — донеслось настороженное со стороны дверного проема.
«Почему чуть что, так сразу вопросы эти дурацкие?!»
— Нет, мам! Куртку мне дали, потому что я вчера вечером замерзла. Потому что выходила на улицу в футболке. Я должна её вернуть.
В отражающемся в зеркале, чуть прищуренном взгляде матери по-прежнему читалось легкое недоверие к словам своей кровинушки.
— И кому? — вкрадчиво поинтересовалась мама.
Ульяна резво наклонилась к раковине, подставляя ладони под хлещущую струю и отчетливо понимая, что сейчас будет самозабвенно лгать. Сколько же вранья звучит от неё в последнее время… Тонны, тонны вранья.
— Какая разница, мам, а? — простонала она, раздражаясь от себя самой – безвольной слабачки. — Ты его не знаешь.
Егорова это куртка! Почему ей так сложно сказать маме правду? И заодно уж и за пережитое накануне поблагодарить! Нельзя…
— Да просто интересно, кому для моей дочки с себя снять не жалко. Если всё так, как ты говоришь, то… мне он уже нравится.
Ульяна оперлась руками о холодный фаянс и ошарашенно воззрилась на мамино отражение в зеркале. Расслабленные мышцы маминого лица намекали: нападать та не собиралась. По крайней мере, пока. Что это с ней? Вообще на себя не похожа! Ей не нравится никто – никто и никогда. А как же: «Все мужики – кобели неблагодарные?».
