Деметра с Декьярро стояли рядом и рассматривали плакаты, а Дарио мешал Декьярро разговорами о ГО, подкалываниями и разглядыванием ног и пятой точки Деметры сзади. Последнее особенно сильно напрягало Декьярро. Но он в обществе и в присутствии свидетелей вел себя ровно.
Дома, однако, он не был таким молчаливым.
— Я смотрю, в перерывах между лекциями, да и на них, я уверен, этот ангелочек каждое утро приходит и достает тебя!
— Чем бы дитя ни тешилось — это Ваша с ним любимая поговорка, — пожала плечами Деметра.
— Что ты удивляешься? Он хотел бы жениться на тебе, а ты замужняя… Вот и охота подоставать, — Декьярро серьезно смотрел ей в глаза.
— Ты думаешь, я ревную? Ничуть не бывало! Ты ведь верна мне, — он прищурился.
— И что ты хочешь этим сказать? Что я должна грубо отшивать его всякий раз, как он заговаривает со мной?
— Хотелось бы…
— Эх, Кьярро, Кьярро… Как же твои принципы… убеждения, наконец?
— Принципы, принципы… Ты — мой принцип, любимая! Поцелуй меня!
Деметра поцеловала его.
— Не желаю, чтобы ты была с ним вежливой. В моем понимании твое терпеливое отношение к Дарио — синоним нежности.
— Да что ты пристал… к нему, ко мне?
— Ну, как же? Я вернулся из командировки, давно не был, вот и охота выяснить, что тут между Вами обоими происходит!
— Хочешь выяснить, как я к нему отношусь? У тебя ничего не получится. Спроси Дарио — он, наверняка, знает.
— Я вижу, ты не желаешь откровенничать со мной.
— У меня, ты прав, нет такого желания. Я хочу спать.
В следующий раз Дарио решил поинтересоваться будущей тещей. Деметра говорила с Джульеттой о цветке.
— Ну, ты еще раз предложи!
— И предложу.
— А что, она уже говорила? — спросил Дарио, делая вид, что интересуется видом из окна.
— Да раз 6 уже! У нас дома цветов нет вообще.
— Почему? — серьезно, глядя в глаза.
— У мамы аллергия.
— А! — вдумчиво, смотрит в глаза.
— А на что именно? Может, на сами цветы? А зелень можно оставить? — улыбается.
«Настоящий мужчина должен интересоваться предполагаемой тещей? Похвально, в таком случае!»
— Я, вообще-то, люблю цветы. И животных очень люблю, — добавила Деметра.
А потом он совершил совершенно дикий поступок с точки зрения любимой подруги — напился на государственный экзамен. И Деметра обсудила Дарио с Джульеттой.
— Надо протереть стул. А то Дарио сядет, не подумав.
— А он вообще никогда ни о чем не думает. Зачем думать? — спросила Деметра Джульетт.
Сессию Деметра сдала отлично. Некоторые предметы даже сдавать не пришлось — узнали, что беременна и поставили просто так.
А летом у студентов была практика в небольшом городке. В один из июльских дней Джордж оригинально сообщил Мэри Энн, что влюблен в Деметру. Деметра плохо себя чувствовала и лежала в общежитии на кровати. Забегает Джо и кричит:
— Кэт, Кэт!
Мэри Энн отвечает:
— А Кэти нет. А Деми тебе не подойдет?
— Она же замужем! — удивился Джо.
— Так ты вот в каком смысле! — изумилась Мэри Энн.
— Да!
— Слушай, а у Деми будет ребенок (при этих словах у Джо немного вытянулось лицо)… Так что она теперь не одна. Возьмешь, если что, двоих?
— Конечно! — с готовностью согласился Джордж.
Так все студенты узнали, что Джо влюблен в Деметру, а Джо — что она беременна и у него отныне нет шансов завоевать ее сердце.
У Джули постоянно менялись поклонники. Один из них хотел на ней непременно жениться, но боялся идти с ней в кино.
— А что, нормально! — отреагировал Дарио на ее рассказ об этом и весело рассмеялся.
Он теперь безо всякого страха называл ее Демушечкой. И первым узнал, что у нее родится дочь, которую она назовет Пандора.
— Декьярро не спросил, не ошиблись ли врачи с определением пола?
— Нет. Он очень рад девочке.
— Ну, нет у него совсем никаких недостатков! — он улыбался, а глаза были грустные.
25 ноября, когда Деметра перешла на 2 курс и должна была вот-вот родить, в университете была очередная олимпиада. Деметра сидела в преподавательской и ждала мужа. Он должен был прийти и отвезти ее в больницу на сохранение. У нее начались проблемы с почкой: пиелонефрит беременности. Она испытывала сильные боли и от участия в олимпиаде отказалась. Дарио страшно переживал за нее. Он пришел в преподавательскую и сказал:
— Здравствуй, Деми.
Голос его звучал обалденно.
«И что он увидел во мне интересного — ума не приложу! Ничего выдающегося нет. Поздно предлагать что-то интимное. Я вот-вот стану матерью. И мужчины до 40 лет, подобные Вам, здесь явно лишние».
— Здравствуй, Дарио.
Ну, не могла она ответить ему тем же. Это было выше ее сил. Потом он все сидел за компьютером и говорил с Эшли о науке. Зашел один из преподавателей, Алекс Крит. И стал всех смешить. Он был высокий, стройный, очень симпатичный и слегка смахивал на женщину. Дарио и спросил его:
— А какой приз утвердили на олимпиаде?
— Машина. Квартира в Нью-Йорке. Мои студенты так прямо и сказали: «Была бы машина — пошли бы». Модельку им купят.
— А сколько мест?
— 11.
— И 11 человек, да? — Дарио рассмеялся.
Потом пришел Декьярро. Робко и скромно кивнул Деметре, улыбнулся коллегам и прошел к своему месту. Алекс Крит подошел к нему.
— Мистер Римини, а я к Вам.
— Я смотрю, что за новый человек у нас на кафедре? — улыбается и замечает взгляд жены.
Смотрит на нее. Заходит декан Паоло Арментарис.
— Мистер Римини, Вы ему ничего не давайте. Опасный элемент!
— Мистер Арментарис! — у Крита вытягивается лицо, голос умоляющий.
— Да что бы Вы без меня делали? Я Ваш самый красивый, высокий, наипрекраснейший человек университета! — заявил он горделиво.
«Ненавижу, когда так хвалят себя!» — подумала Деметра.
Декьярро обалдел натурально. Он, наверняка, не ожидал такого нахальства.
— Конечно, не считая Вас, мистер Римини! Вы самый лучший и незаменимый человек университета!
«Да ну!» — теперь уже обалдела Деметра.
Она даже на некоторое время забыла о своей больной почке. И внимательно посмотрела на мужа. Он резко повернул голову и глянул на Деми. Она была в шоке! Каким светом у него загорелись глаза! Сверкали смущенно и ярко. Очень красиво. И лицо у него пошло красными пятнами.
Через полчаса он забрал ее на машине в больницу. Ее поместили в одну из лучших палат. Деми не хотела отпускать его. А муж никак не мог отправиться от похвал Алекса Крита.
— Ты считаешь меня хвастуном, верно?
— Ничего подобного! Я считаю, что ты нуждаешься в открытке на следующий день рождения с текстом, в котором похвал больше, чем надо на кв. см. В тысяче комплиментов!
— Чтоб я умер? От счастья. В момент прочтения.
— Ага, — она поцеловала его.
Глава 59
8 декабря 1999 года Деметра Эмильена Валенсия родила девочку 53 см, 3180 г. Это было в 05.50 ч. утра. Вскоре к ней в роддом приехал муж. Говорили они через окно.
— На кого похожа? — спросил муж.
— На тебя, любовь моя. Даже обидно. Ничего моего не взяла.
Декьярро погрустнел. Он мечтал, что дочка будет походить на мать. На второй день Декьярро разрешили встретиться с женой.
— Валенсия, вниз!
— Ага, иду. Так и не смогла уснуть.
— Так теперь-то что спать? Теперь уж к тебе пришли, — ответила Хельга, соседка по палате.
В заключение встречи с Декьярро Деметра попросила:
— Ближе подвинься, я что-то скажу.
— Нет. Я понял, что ты хочешь сказать.
— Да ты не можешь этого знать. Ты не то подумал! Ну, что ты подумал?
— Ну, губы…
— Нет, совсем не это.
— Не надо все равно. Тут все прямо набрасываются друг на друга, обнимаются… Я так не могу. Я стесняюсь.
— Почему?
— Я дикий вообще.
— Дикий?!
— Да, — он засмеялся.
— Вот домой приедешь и мы наверстаем упущенное.
И тут она подумала: «Да, тяжелый случай! Видно, самое откровенное его признание уже было: тогда, в горах он велел мне переспать с Дарио в кустах. А недавно заявил, что она всегда без него плохо спит. Да, мужчина никогда не позволит себе выглядеть смешным. Даже Декьярро. Это очень грустно».
На 8 день Деметру с дочерью выписали. Гинеколог ей выписала больничный лист и декретный отпуск до 6 марта. Они с Декьярро купили все детские вещи, кроме зимнего комбинезона. Деметра никак не могла найти исключительный.
— Все такое красивое! — восхищалась Деметра ежесекундно.
Когда они приехали домой, Деметра все время перебирала детские вещи. А муж спросил:
— И чем Вы занимались в палате?
— Да все говорили о родах, проблемах беременности и боли. Смертная тоска. И о том, как ухаживают за мужьями. Носят им кофе в постель и готовят обед из трех блюд. Надеюсь, ты не считаешь, что если я этого не делаю, ты обделен моим вниманием?
