— Его здесь нет, — раздался чей-то голос.
— Кто его видел? — расстроенно спросила Люси Суонн. Ларри недовольно взглянул на нее, но она все еще шарила глазами по залу в поисках Судьи.
— Я видел его.
По залу прокатился заинтересованный рокот, когда с одного из задних рядов поднялся Тедди Уайзак, явно нервничавший и протиравший носовым платком свои очки в стальной оправе.
— Где?
— Где это было, Тедди?
— В городе?
— Что он делал?
Тедди Уайзак заморгал от этого шквала вопросов.
Стю постучал молоточком.
— А ну-ка, ребята. Тишина в зале.
— Я видел его два дня назад, — сказал Тедди. — Он ехал на «лендровере». Сказал, что отправляется на денек в Денвер. Зачем — не сказал. Мы еще отпустили пару шуточек по этому поводу. Он казался в хорошем настроении. Вот все, что мне известно. — Он сел, весь раскрасневшись, все еще протирая свои очки.
Стю снова постучал, призывая зал к порядку.
— Мне жаль, что здесь сейчас нет Судьи. Я думаю, он прекрасно подошел бы для этой работы, но, поскольку его сейчас нет, может быть, мы выдвинем другую кандидатуру…
— Нет, это нельзя так оставлять! — вскочила с места Люси. На ней был облегающий спортивный костюм, к которому проявила повышенный интерес почти вся мужская половина аудитории. — Судья Фаррис — старый человек. Что, если он заболеет в Денвере и не сможет вернуться?
— Люси, — сказал Стю, — Денвер — большой город.
Странная тишина повисла в зале, когда люди задумались об этом. Люси, очень бледная, села на место, и Ларри обнял ее за плечи. Его глаза встретились с глазами Стю, и тот отвел взгляд.
Последовало неуверенное предложение отложить создание комитета правопорядка до возвращения Судьи и после двадцатиминутной дискуссии было отвергнуто. Они избрали другого юриста, молодого человека лет двадцати шести по имени Эл Банделл, который прибыл с группой доктора Ричардсона. Он согласился стать председателем, сказав лишь, что надеется на то, что никто в ближайший месяц или около того не совершит ничего страшного, поскольку примерно столько времени потребуется на запуск в дело мало-мальски пригодной судебно-производственной машины. Несмотря на отсутствие Судьи Фарриса, голосованием для него было зарезервировано место в комитете.
Брэд Китчнер, выглядевший бледным, суетливым и слегка нелепым в костюме с галстуком, подошел к трибуне, уронил приготовленные бумага, собрал их как попало и ограничился заявлением о том, что они рассчитывают включить электричество ко 2 или 3 сентября.
Это сообщение было встречено таким громом оваций, что он нашел в себе достаточно мужества, чтобы подобающим образом закончить выступление и даже слегка горделивой поступью покинуть трибуну.
Чэд Норрис был следующим, и позже Стю сказал Фрэнни, что тот подошел к предмету именно так, как нужно: они хоронят мертвецов, исходя из элементарных жизненных правил, они не успокоятся до тех пор, пока вся работа не будет сделана, и, если им удастся завершить ее до наступления осенних дождей, все почувствуют себя значительно лучше. Он попросил себе нескольких добровольцев и мог бы заполучить не менее трех дюжин, если бы захотел. Закончил он просьбой, чтобы каждый из нынешних членов лопатной команды (как он ее назвал) поднялся с места и был награжден аплодисментами.
Гарольд Лодер едва привстал с места и тут же снова сел, и некоторые расходившиеся после собрания люди обменивались замечаниями о том, какой смышленый и при этом скромный парень этот Гарольд. На самом же деле Надин нашептывала ему кое-что на ухо, и он не рискнул подняться во весь рост: у него здорово набухла ширинка на штанах.
Когда Норрис сошел с трибуны, его место занял Ральф Брентнер. Он сообщил, что наконец-то у них теперь есть врач. Джордж Ричардсон поднялся с места (раздались громкие аплодисменты; Ричардсон сцепил ладони в приветственном жесте, и хлопки сменились восторженными возгласами) и сообщил, что, насколько ему известно, в следующие несколько дней к ним должны присоединиться еще шестьдесят человек.
— Что ж, повестка исчерпана, — сказал Стю и оглядел всех собравшихся. — Я хотел бы, чтоб Сэнди Дюшьен скова поднялась сюда и сообщила нам, сколько нас всего, но прежде хочу спросить: остались ли еще нерешенные вопросы?
Он ждал. В толпе он видел лица Глена, Сюзан Стерн, Ларри, Ника и, конечно, Фрэнни. Все они выглядели слегка напряженными. Если кто-то собирался упомянуть Флагга и спросить, что предпринимает комитет в этой связи, сейчас наступил как раз подходящий момент. Но все молчали. Выждав пятнадцать секунд, Стю предоставил слово Сэнди, которая подвела итог собранию. Когда люди стали расходиться, Стю подумал: «Ну вот, мы снова проскочили».
Несколько человек подошли к нему после собрания, чтобы поздравить, в их числе — новый врач.
— Вы очень хорошо справились с этим, господин Законник, — сказал Ричардсон, и в какое-то мгновение Стю чуть не обернулся, чтобы посмотреть, к кому Ричардсон обращается. Потом он вспомнил все и неожиданно ощутил страх. Страж закона? Самозванец он — вот кто.
Один год, сказал он себе. Год и не больше. Но страх не проходил.
Стю, Фрэн, Сюзан Стерн и Ник возвращались в центр города вместе. Слышался глухой стук их шагов по асфальту тротуара. Они миновали университетский кампус и вышли к Бродвею. Навстречу им попадались группы других людей, которые, тихонько переговариваясь, расходились по домам. Было около половины двенадцатого.
— Холодно, — сказала Фрэнни. — Жаль, что я не надела поверх свитера куртку.
Ник кивнул. Он тоже продрог. Вечера в Боулдере всегда были прохладными, но сегодня было никак не больше десяти градусов. Это напоминало о том, что нынешнее странное и кошмарное лето подходило к концу. Уже не в первый раз он пожалел, что Господь Матушки Абагейл, или ее Вдохновитель, или кем бы Он там ни был, не предпочел Майами или Новый Орлеан. Но, может, это было бы и не так уж здорово, пришло ему в голову. Высокая влажность, частые дожди и… полным-полно трупов. В Боулдере по крайней мере было сухо.
— Они меня прямо огорошили, когда захотели сунуть Судью в комитет правопорядка, — сказал Стю. — Нам следовало этого ожидать.
Фрэнни кивнула, а Ник быстро нацарапал в своем блокноте: Конечно. Теперь люди заметят исчезновение Тома и Дайны. Бесследно это не пройдет.
— Думаешь, это вызовет подозрения, Ник? — спросил Стю.
Ник кивнул и написал: Они станут гадать, не отправились ли те на запад. По-настоящему. Насовсем.
Они все задумались об этом, пока Ник доставал свою газовую зажигалку и сжигал листок бумаги с только что написанным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
