Правильно, не забивай себе голову ерундой. Лучше подумай о ногах!
О ногах… Нет у меня уже ног, я их стёрла по самые уши!
А если серьёзно, мне надо поставить памятник за то, что я практически всю эту ночь проползала на каблуках и до сих пор на ходу. Разумеется, вон та пара макаронин, растущих из моего тела и обутых в босоножки, то и дело норовит подленько раскрошиться, да к тому же болит дико, но ничего, я ещё жива. Хотя мне очень хочется либо сдохнуть, либо просто сесть посидеть. Насчёт сдохнуть, кстати, здравая мысль: Скулроуз-стрит упирается аккурат в кладбище.
– Ты не устала, Лэй? - неожиданно поинтересовался Эдуард, и я ощутила на запястье его тёплую руку. Кажется, даже нервно дёрнулась, чтобы освободиться. Нет, ну вы только посмотрите, я сегодня просто эталон терпения! Ровно один килограмм!
– Устала, ноги уже болят от каблуков, - ни капельки не покривив душой, только другим местом, ответила я.
– Я могу проводить тебя домой, - четверть-оборотень неотрывно смотрел на меня и вроде как придвинулся ближе. Эй, а таможенная пошлина?
– Ты хочешь, чтобы я ушла? - неожиданно не то, что для себя - для своих чулков поинтересовалась я. - Тогда нам совсем в другую сторону. Скулроуз ведёт на кладбище.
Эдуард остановился как раз в потоке тусклого янтарного света. После нашей совместной прогулки он уже не так сильно напоминал мне Короля гоблинов, и вообще, пора завязывать с детскими фильмами. Проще говоря, пора со всем этим завязывать, потому как я устала до чёртиков и жутко хочу спать. А если учитывать, что отсюда топать до приюта - ого-го!… Вашу мать, пристрелите меня кто-нибудь!!!
– Я хочу, чтобы ты сняла маску, Лэй, - наконец произнёс белокурый парень. Ну и тормозит же он сегодня! Я уже три часа ожидаю от него именно этих слов, а он ни гу-гу. И теперь созрел, что называется! Пора собирать урожай, дамы и господа! Где тут мои коса, тяпка, лопата и садовые ножницы?
– Ты хочешь, чтобы я сунула руки в причёску и испортила её тормошением и дёрганьем завязок?! - чтобы изобразить ужас, я мысленно представила Крыс в кожаном нижнем белье. Правда, меня больше потянуло на смех, но своё дело моё больное изображение сделало.
– Ты там что, морских узлов навязала? - слегка хохотнул четверть-оборотень. Ну ничего, заранее я все его фразы распланировала и расчертила. Тут у нас ванная, а здесь мы устроим маленький фонтанчик, где будут плавать жёлтые уточки!
– Почти. Знаешь, самой закрепить маску не так-то легко, - пожала я плечами и почему-то вспомнила жаренную картошку в киарином приготовлении. - Давай я сниму её уже около своего дома, чтоб никого не пугать? И ты тоже покажешь мне своё лицо.
В этот момент мой желудок извернулся от голода, а белокурый парень опять рассмеялся.
– Ты ведь умная девушка, Лэй, - произнёс он, привлекая меня поближе к себе, - с тобой можно поговорить обо всём на свете. А вот бзики насчёт внешнего вида у тебя как у всех.
Интересно, мне это воспринимать как комплимент или оскорбление? Сложный вопрос… Что было раньше: курица или яйцо?
– Ну ты же сам сказал, что я девушка, - поспешно уточнила я. - У меня такая потребность. Функция. Ну так куда мы идём?
Эдуард на мгновенье задумался, и я почти услыхала шуршание процессора в его голове. Щас он сгенерирует супер-мысль. Как бы мне ещё после неё посуперовее выжить? Не исключено, что он как и я думает о жареной картошке, а не о том, что я ему приписываю. Но всё равно надо быть начеку.
– Знаешь, - наконец произнёс белокурый парень, - отсюда рукой подать до Парка. Пошли туда.
– И какой длины должна быть эта рука, чтоб ею можно было подать до парка? - поспешно уточнила я. Поймите правильно, это не моя стервозность изо всех щелей прёт, это элементарная забота о парочке собственных костылей. Ног у меня, увы, не осталось. Всё, это конец эры! Караул! Трагедия века!
– Внушительной, - с улыбкой кивнул Эдуард, - но ты не волнуйся. Мы сделаем проще.
И не успела я поднять вверх указательный палец и открыть рот для вопроса, как он немыслимо извернулся и поднял меня на руки.
Так, всё, унести маразм!
– Т-ты чего? - я не сумела скрыть того факта, что удивлена его выходкой. Возмущение мне ещё удалось затолкать в чью-то задницу, а вот удивление - никак, видимо, контейнер переполнен. Избыточность пофигизма налицо. Вернее, не совсем на лицо.
Вот только костыли мои радостно взвыли от счастья, как два добермана, наконец-то получившие свою порцию собачьего корма. М-да, таки очень сильно я их сегодня напрягла, хоть потом и вовсе ампутируй. Бьюсь об заклад каждой частью тела - за исключением ног - что завтра мои колени не прогнутся. А если прогнутся, то совершенно в другую сторону. В траве сидела Кейни, совсем уж как кузнечик, не в рифму, зато по делу!
– Не бойся, я тебя не уроню. Ты ведь сама сказала, что у тебя ноги устали, - произнёс белокурый парень и закружил меня в потоках мягкого янтарного света. Чёрное бархатное небо над моей запрокинутой головой превратилось в звёздный водоворот, по окраине которого летела и смеялась рыжая Лила. Мёртвая река, похожая на оброненную в ручей ленту, только во сто крат больше, тоже кружилась и пела тысячами составляющих её душ, но эта песня, превращаясь в свежесть прохладного ночного воздуха, была грустной.
Надо же, какие мы сегодня поэтичные.
Еле сдерживая ругательства, я судорожно вцепилась в четверть-оборотня и мысленно воззвала ко всем его мохнатым ангелам-хранителям, чтобы они заставили его остановиться. Иначе я за себя - и, кстати, за того парня тоже - не отвечаю. Это всё что, какой-то новый извращённый аттракцион сугубо для Кейни Браун?!! Ненавижу аттракционы! Всё, щас сниму маску и начну смертоубийство! Только не вращайте меня! Я не прошусь в космонавты!!!
Эдуард неожиданно остановился и, покачав меня как ребёнка, произнёс:
– Знаешь, амурчик, ты сейчас похожа на мою маленькую кошку по прозвищу Нефертити. Когда она таскает со стола колбасу, я в наказание сажаю её на висящий у стены ковёр. Так она судорожно впивается в него коготками и смотрит по сторонам круглыми голубыми глазищами.
Садюга. Интересно, а тигров своих он тоже так наказывает?
– Зато ты, - хрипло произнесла я, заставляя себя разжать хватку, - наверняка меньше всего похож на коврик.
Хотя… если его пропустить под катком, будет один в один. Ага, теперь я точно знаю, что просить на Рождество у Санта-Клауса!
– Верно, - кивнул четверть-оборотень, и направился по Скулроуз в противоположном кладбищу направлении. Так, по-крайней мере, ясно, что он не собирается закопать меня заживо. Впрочем, это вполне может быть отвлекающий манёвр, чтобы усыпить мою бдительность. Но… как бы это помягче сказать? Я бдела, бдю и буду бдеть. Аж самой смешно.
