От одной этой мысли мне враз не хватило воздуха. Перламутровые верёвки, которыми так любовно опутала меня Ким, больно врезались в тело на каждом глубоком вдохе, а так как делать глубокие вдохи мне приходилось очень часто, очередная травма мне просто обеспечена.
И вообще, скорее психическая, чем физическая.
Не выдержав, я несколько раз изо всей дури стукнула кулаками по раковине, но та отреагировала на это лишь снопом холодных брызг. Боль в руках не отрезвляла, а только злила. И я злилась, злилась и не могла найти себе отдушину.
Голова кружилась и горела от одного только воспоминания. Как такое может быть?!! Я ненавижу его вот уже всю свою сознательную жизнь, а моему глупому избитому телу нравятся его ласки!!! Вы когда-нибудь видели больший идиотизм?!! Бьюсь чем угодно обо что угодно, что нет.
Чёрт возьми!!!
Я нервно прошлась взад-вперёд и еле удержала себя от двух соблазнов: с воплями начать пинать всё вокруг себя, что только может быть выпинаным, и посрывать с себя крылья, чулки и это долбанное платье, которые высосали из меня последнюю ложку мозгов.
Так глубоко вляпаться - до этого не доходила даже я!
Врагов ненавидят, калечат и убивают. Согласна - иногда пытаются перехитрить различными идиотскими штучками, но никогда не радуются их прикосновению!!!
А вот моё тело - обрадовалось! Здрасте, приехали. Докатились!!!
В прямом смысле слова схватившись за голову, я нервно процокала каблуками ещё один круг по всей площади прокуренного туалета. Это была дамская комната, одна из трёх прилегающих к Залу Торжеств, и здесь были ещё относительно санитарные условия, хотя топоры висели в воздухе уже без помощи Копперфильда.
– Так, так, так, спокойно! - проговорила я, едва оказавшись у зеркала, и посмотрела на своё испуганное отражение. - Спокойно! Этому можно найти логическое объяснение.
И, шумно, глубоко и равномерно дыша, я искала это чёртово объяснение с подставленными под струю холодной воды руками.
Хорошо. Мне это понравилось. Точнее, не мне, а моему телу - разные вещи. Так?
Так.
Ему понравилось не то, что его коснулся Эдуард, а прикосновение в общем, чьим бы оно ни было. Так?
Так.
Из этого следует, что если бы ты, мать твою так, Кейни, не цеплялась за свой долбанный целибат как проводка за плинтус, то у тебя не было бы такой бурной чисто физиологической реакции на такие вещи!!! Вспомни-ка, монашка разнесчастная, когда тебя Ник касался, что было - ноль реакции?!
Ну так то был Ник!!! Не одно и то же!!!
Шумно вздохнув, я начала успокаиваться. Любое, хоть самое идиотское объяснение и оправдание наблюдавшегося на диванчике феномена меня несказанно обнадёживало, и я принимала его в том виде, в каком оно есть. Без анализа и теста на вшивость.
Это не прикосновение белокурого ублюдка мне понравилось, это гормоны поигрывали. И вообще, было бы странно, если б они молчали у меня лет до ста.
Ага, а потом вдруг ка-а-ак!…
– Лэй?
Подпрыгнув от неожиданности, я попятилась к стенке. Нервы у меня шалят основательно. Кажется, и впрямь на эту жизнь хватит. Всё, пора завязывать и уходить на тихую пенсию в монастырь.
Эдуард остановился в двух метрах о меня. Хорошо, что тактичности у него чуть больше, чем у Скотта, и он держит расстояние. Но объясните мне, какого хрена этот белоголовый сукин сын припёрся сюда?!! Мне и так проблем хватает!!!
– Извини, я не хотел пугать тебя, - четверть-оборотень говорил это вроде как искренно. Кому - мне что ли?! Да после моей выходки с торжественным кофейным омовением и битьём посуды весь приют понял, что я за камикадзе!!! А уж белокурый парень и подавно должен был догадаться!
Встряхнув мокрыми и такими враз ослабевшими руками, я переступила с одной соломенной ноги на другую. Усталость, опутавшая меня ватной пеленой, была просто фантастической, словно последние два часа я просигала на концерте "Короля и Шута" в компании полупьяных панков: ноги болят, голова болит, вот только настроение отвратительное, как гнилая тыква. Вы уверены, что у меня в жизни может быть день похуже этого? Я так не думаю.
– Послушай, Эдуард, не в этом дело, - удивительно, но факт: я ещё пытаюсь как-то выкрутиться. Нет, ну честное слово! Я стала настолько безмозглой, что пытаюсь выкрутиться!!!
С другой стороны, для снятия маски сейчас ну о-о-очень неподходящий момент. Очень.
Какие-то остатки серого вещества, налипшие на внутренние стенки моей черепной коробки, ещё старались соображать. Я попыталась припомнить, что я там читала в идиотских журналах у Кимберли: а вдруг там была какая-нибудь хорошая отмазка кроме "Голова болит!"?
Однако на ум пришёл только тот день, когда на первом канале изменили программу телепередач, и мы с Киарой вместо боевика "Правдивая ложь" получили какой-то сопливый бразильский фильм. Целых полтора часа мы при помощи рисованных схем пытались разобраться, кто кого любит и кто чей отец, и в результате пришли к выводу, что Хуану таки следовало продать акции своей мыловарни дону Иглесиасу, так как его условия даже с учётом инфляции и налога были наивыгоднейшими.
Однако…
– Дело не в этом, - чуть растерянно произнесла я, глядя на грязный пол, и слегка развела руками. - Просто всё произошло так быстро! Три года я встречалась с Броком, всё было так хорошо, и вдруг за один вечер… - я театрально умолкла и чуть не подвыла от тоски. - Слишком…
– Я понял, Лэй, не волнуйся, - с этими словами четверть-оборотень подошёл ко мне медленно и осторожно, как Наблюдатель приближается к раненому и загнанному в угол оборотню - отстойное сравнение, но что поделаешь. Я едва было подумала, что пусть он только попробует меня коснуться, и я спущу его в унитаз, как он бережно взял мои влажные, онемевшие от холодной воды руки и легонько сжал их. Материальная составляющая меня любимой отозвалась почти спокойно. Вот чем полезен глубокий поверхностный самоанализ. Жаль, электрошока не было.
Ах да, а ещё я не садилась в позу кактуса. Ну ладно, это дело пятое.
– Впредь обещаю быть истинным джентльменом, - с улыбкой произнёс Эдуард, и сквозь его голос я в нарастающей волне неожиданного, но абсолютного восторга узнала первые ноты одной из своих любимых песен. Будь это любая другая песня из числа моих любимых, я бы и бровью не повела, хотя водить бровью пионеров на экскурсию в Мавзолей так и не научилась.
Но это была именно она - "Thoughtless" в исполнении "KoЯn". Благословенен будет тот, кто уломал Тура врубить её. Хоть это Киа, хоть это пиво, хоть это сам Тур!
– Хорошо, верю, - я сумела улыбнуться ничуть не хуже пенсионера, рекламирующего зубную пасту. - Тогда пошли на танцпол.
