понимала, почему он решил помочь ей. Он почувствовал опасность и решил защитить себя и своих близких.
― Твоя дочь приходила к тебе? ― спросила Скади. ― Она намеревалась.
― Почему ты хочешь знать это?
― Я не хочу, ― ответила Скади. ― А вот конунг Харальд хочет. Так что ты должна ответить мне, иначе тебя постигнет участь человека Снорри. ― Она ухмыльнулась. ― Он умер, сжимая в кулаке солому, так что я сомневаюсь, что он на пути в Вальхаллу.
Скажи ей правду, приказала я матери. Скажи ей то, что она хочет знать, чтобы она оставила тебя в живых.
Мать заколебалась, потом сказала:
― Она приезжала. Уехала час назад.
Рядом со мной Бьорн сжал в руке горсть грязи, костяшки его пальцев побелели.
Скади не ответила, только наклонила голову.
― На лошади, ― быстро добавила моя мать. ― С ней был сын ярла, Бьорн, известный как Огнерукий.
― Только вдвоем?
― Я видела только их, ― ответила моя мать. ― Возможно, их сопровождал кто-то еще. Она не сказала, куда направляется, но я думаю, что в Гриндилл. Если ты поторопишься, то сможешь их догнать.
Хорошо, тихо сказала я матери, хотя Бьорн рядом со мной зарычал. Умная мысль.
Скади медленно кивнула, затем посмотрела в сторону.
― Дом обыскали, да?
― Там никого нет, ― отозвался мужской голос. ― И следы копыт в грязи говорят о том же. Две лошади пришли и ушли, направившись в сторону фьорда. Ты хочешь, чтобы мы взяли лошадей в деревне и отправились в погоню?
Скади наклонила голову, ее взгляд был отрешенным, словно то, что она видела, было не тем, на что она смотрела.
― Нет. Думаю, у нас есть ответы, которые мы ищем. ― Она наклонила голову к моей матери. ― Ты была очень полезна.
Она повернулась, чтобы уйти, и ее воины последовали за ней. Я опустилась на землю, вздохнув с облегчением, потому что лучшего исхода и быть не могло. Моя мать была в безопасности. Скади не собиралась убивать ее. И мы теперь точно знали, что Харальд замышляет снова попытаться захватить меня.
Но когда Скади достигла ветвей деревьев на дальней стороне поля, она остановилась и громко и четко произнесла:
― Только трусливая сука предает своего ребенка. ― В ее руке появился золотой светящийся лук и стрела, зеленая от оперения до наконечника. Не успела я пошевелиться, не успела призвать Хлин, чтобы она защитила меня, а я ― свою мать, как стрела была выпущена.
Она пролетела по воздуху и вонзилась в сердце моей матери.
Бьорн зажал мне рот рукой, чтобы заглушить мой крик, когда она медленно опустилась на землю, а стрела исчезла из ее груди.
― Возвращайтесь к драккару, ― приказала Скади, и она со своими людьми исчезла за холмом, шаги стихли, оставив после себя лишь шум ветра в деревьях и мои приглушенные рыдания.
― Они ушли, ― сказал Бьорн, и я вырвалась из его объятий. Бросив щит и меч, я помчалась к матери. Нога зацепилась за камень, и я споткнулась, растянувшись на земле. Всхлипывая, я поползла дальше и добралась до нее.
Она еще дышала.
Рыдая, я прижала свои руки к ране на ее груди и склонилась над ней. Глаза матери впились в меня.
― Фрейя?
― Я здесь. ― Кровь текла по моим пальцам, пропитывая переднюю часть ее нового платья, трость лежала рядом с ней в траве. ― Мне так жаль. Что это случилось. Прости за то, что я сказала.
Но свет исчез из ее глаз, и ее грудь замерла под моими руками.
― Нет! ― закричала я. ― Этого не должно было случиться!
Бьорн оказался у меня за спиной и заключил меня в свои объятия.
― Мне жаль, Фрейя, ― сказал он, и я зарылась лицом в его шею, от рыданий у меня болело тело.
― То, что я ей наговорила. ― Я втянула ртом воздух, пытаясь отдышаться. ― Я не имела это в виду. Не имела. Она умерла, думая, что я ее не люблю.
― Почти до последнего вздоха она предавала собственную дочь, ― сказал он. ― Она заслужила свою судьбу.
― То, что она была трусихой, не значит, что она заслужила смерть! ― Мои пальцы впились в его руки, достаточно сильно, чтобы оставить следы, но мне было все равно. ― Я сама навлекла на нее эту участь. Я решила прийти сюда. Мои решения привели к ее смерти. Все, что я делаю, всегда ведет к смерти.
― Вот почему тебе нужно уйти, ― сказал он, прижимаясь теплым дыханием к моему уху. ― Это не ты несешь смерть, это делают те, кто охотится на тебя для достижения своих целей.
Как Илва.
― Я убью ее, ― зашипела я, мое горе переросло в ярость. ― Я убью эту предательскую суку, мать ее.
― У тебя нет доказательств, что это была Илва.
― Мои доказательства в том, что это не мог быть никто другой! Илва была в Фьяллтиндре. Она была свидетелем того, как Снорри объявил о своем намерении захватить Гриндилл. Она умеет пользоваться рунической магией. Она ― единственная, кто знал, куда мы едем.
― Ничто из этого не является доказательством! Если ты убьешь ее на основании домыслов и слухов, мой отец накажет тебя, ― возразил Бьорн. ― Независимо от того, что она сделала или не сделала, убийство Илвы ничего не изменит. Тебе нужно бежать, Фрейя. Выбраться из этой передряги, пока ты не потеряла себя!
― И отказаться от шанса отомстить за мать? ― Я отстранилась от него. ― Не только Илве, но и Скади? И самому Харальду? Ты, как никто другой, должен понимать, что месть стоит любых жертв.
― Это другое дело. ― Он снова схватил меня за руки. ― Я точно знаю, кто пришел в хижину моей матери той ночью с убийством в сердце. Я видел это своими глазами. И все равно я откажусь от этого ради тебя.
Он не позволит тебе вернуться, прошептала моя ярость. Он не даст тебе отомстить.
― Так же, как я знаю, кто именно был в курсе, что мы направляемся сюда. ― Я посмотрела в его зеленые глаза, и он отшатнулся от того, что увидел в моих. ― Это не может быть никто, кроме Илвы. Почему ты мне не веришь? Почему ты защищаешь ее?
― Я
