перед его взглядом, словами и прикосновениями.
– Настя… – нежно произнес он, возвращая взгляд к себе. – Нам надо поговорить.
Я вновь посмотрела на Джонс, которая провела пальцем по горлу.
– Нам больше не о чем говорить… – как в тумане произнесла я
– Что? Что ты говоришь? – Натан сжал мои плечи, стараясь привести меня в себя. Но… Но колесо уже покатилось и начало свое движение, которое нельзя было остановить. – Почему?
Я подняла полные слез глаза на него и произнесла эти ненавистные слова:
– Я не люблю тебя…
Глава 20
Новогодний сюрприз
Дар поэта – ласкать и корябать,
Роковая на нем печать.
Розу белую с черною жабой
Я хотел на земле повенчать.
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней.
Сергей Есенин [27]
Разве мы слушаем голос разума, когда думаем о том, что можем сделать для любимого человека? Не знаю. Нет. Я точно нет, никогда не слушала, сначала пыталась как-то поступить правильно, а потом уже думала, исправляла ошибки, пыталась объяснить. Вот и сейчас, наверное, поступала порывисто и необдуманно, когда давала интервью, но я всего лишь хотела, чтобы мой любимый человек, пусть и не останется со мной, но не вспоминал об этих прекрасных мгновениях с горечью, думая лишь о том, что я сломала его карьеру.
Я видела по его глазам, как больно ему слышать эти слова, но мне не хотелось, чтобы он сломался из-за меня, чтобы пошел на еще большие уступки для Райли, чтобы они смогли его приковать к себе навсегда.
– Настя, – он помотал головой, громко вдыхая. – Ты вообще понимаешь сейчас, что говоришь?
Я молчала, потому что сказать больше было нечего.
Вокруг слышались шорох и голоса, но Джонатан закрывал меня от всех собой. Он обнял меня, чтобы я чувствовала его рядом. В коридоре суетились, какие-то парни отвлекали журналистов, зазывая их назад, чтобы рассказать им что-то интересное. Маргарет, кажется, уводила фотографа и его команду, это я видела, выглянув из-за руки Коула. Коридор пустел, там оставались только мы и Райли, которая не знала, как поступить, переминаясь с ноги на ногу за спиной у Джонатана. Но потом и ее увел какой-то мужчина.
Любимый, обхватив рукой мою талию, открыл дверь за моей спиной, щелкнул замок, и мы вдвоем сделали несколько шагов. Я не видела, куда мы вошли, только чувствовала запах тела Натана и слышала его часто отстукивающее ритм сердце.
– Могу я попросить вас оставить нас наедине? – говорил он кому-то, кто находился в этой комнате.
Я слышала шаги и суету, а потом захлопывающуюся дверь.
Хотелось снова расплакаться, но я сдерживалась, как могла, чтобы не превращать все в драму. Мне необходимо было собрать все силы, чтобы порвать с ним, чтобы сказать то, что просила Райли, если мы попадем в такую ситуацию. Мне стоило проявить все хладнокровие, чтобы он понял, что все это не игра, что все это наша реальная жизнь, в которой, к сожалению, мне места нет.
Я вспомнила Надю, которая предупреждала меня обо всем этом. О горьких слезах и кровушке, которую будет пить Джонатан, но думала лишь о том, что, если бы она познакомилась с ним, узнала, какой он добрый и нежный, терпимый, понимающий и любимый, никогда бы не сказала о нем ничего подобного. И сейчас трудно было сказать, кто из нас страдал больше.
Натан повернулся к двери и крутанул защелку, чтобы нас никто не беспокоил.
– Пожалуйста. Посмотри на меня… – дрожащим голосом попросил он.
Я подняла глаза и встретилась с его диким взглядом, утягивающим меня в бездну под названием Джонатан Коул.
– Что происходит? – справившись с эмоциями, спокойно спросил он.
– Ничего, – так же спокойно ответила я.
Коул отпустил меня и сделал шаг назад. Его рука прошлась по волосам, поправляя выбившуюся из уложенной прически прядь волос.
– Прилет в секрете от меня на другой континент для тебя ничего не значит?
– Слишком много слов…
– Ты издеваешься? Что ты там наговорила? – Он начинал заводиться, злиться.
Я смотрела на него и видела, как постепенно стали раздуваться его ноздри, как выдвинулась вперед челюсть, как… Или нет? Или это была не злость? А досада, смятение, боль… Его глаза блеснули, и он, моргнув, обошел меня и уставился в окно, спрятав руки в карманы джинсов.
– Джонатан… – попробовала сказать я, но вышло слишком хрипло и ломко.
Мне хотелось подбежать, обнять, притянуть к себе его лицо, поцеловать, растолкать, рассмешить, сказать, что я пошутила, что я такая нелогичная и глупая дурочка, что все это ничего не значит, что скоро он забудет весь этот кошмар и все будет по-прежнему, но я понимала, что это только сделает ему больнее, что это только заставит его еще больше противостоять всему миру, всему этому миру гребаного шоубиза.
– Я просто сказала правду, – начала я. – Сказала, что у нас была мимолетная интрижка. Что это ничего не значит.
– Всего лишь интрижка? Это для тебя ничего не значит? – Он повернулся лицом, и в его взгляде читался «зверь, загнанный в угол».
– Я… – Я опустила глаза, не в силах лгать ему прямо в лицо. – Нет… Я хотела сказать тебе…
– Когда ты это поняла?
Я подняла глаза и увидела, как он пытается рукавом незаметно вытереть нос.
– Я не знаю. Разве можно это знать?
– Но ведь… Я не понимаю… Зачем ты просила… Ты сама призналась, что любишь… А теперь… Я ничего не понимаю… Это все из-за той ночи с Томом? Тебе с ним лучше?
Меня смешила логическая цепочка Джонатана, но что еще он мог подумать. Только я не знала, что сказать на это, здесь стоило быть осторожнее, потому что дружбу еще возможно было восстановить. Наверное, со стороны мои мысли тоже выглядели смешно, но больше всего на свете мне хотелось, чтобы этот мужчина напротив остался счастливым.
– Нет. Том здесь ни при чем. Просто я поняла, что мы не подходим друг другу. – Я постаралась совладать с речью и поднять глаза.
– Я тебе не подхожу? Ты не хочешь быть со мной? Но я же люблю тебя, и ты… Все, что ты сейчас говоришь, – это все ложь! Ты не умеешь лгать!
– Натан… Пожалуйста.
– Я не верю тебе. Ты это… Это все Райли, да? Это она тебя попросила? Сказала, ты сломаешь
