– Однако я еще не дала вам своего согласия, – напомнила она довольно резким тоном.
– Неужели? – искоса посмотрев на нее, спросил Синклер тихим, спокойным голосом. – Мне нечего вам возразить. Приятного аппетита.
Ей действительно очень понравился ужин. Синклер развлекал ее анекдотами, говорил о театре, кино и музыке, высказывая очень интересные суждения. Корсет был довольно тугим, и поэтому Женевьева сидела, боясь лишний раз пошевелиться, и только когда металлические заклепки, прикрепленные к кожаным полоскам, впивались в бедра, едва заметно ерзала на стуле. Синклер ничего не сказал, однако она поняла, что он заметил ее телодвижения и про себя посмеивается над ней.
– А теперь, – сказал Синклер приятным спокойным голосом, когда они допили кофе и ликер, – идите в дамскую комнату.
Он кивнул головой в сторону двери, находившейся в противоположном конце зала.
– Но мне пока туда не нужно, – удивилась Женевьева.
– Какая разница, нужно вам или нет? – улыбнулся он и, протянув руку через стол, взял ладонь Женевьевы. – Идите прямо туда. Если мы с вами заключили сделку, вы должны выполнять все, о чем вас просят. Идите туда. Войдете в дамскую комнату, постоите там несколько минут и вернетесь обратно. – Своими сильными пальцами он сжал ее пальцы. – Только не спешите. Идите неторопливо.
– В этих чертовых туфлях я все равно не смогла бы побежать, даже если бы очень захотела, – сказала Женевьева, не скрывая раздражения.
Синклер засмеялся.
– Мне они нравятся. Благодаря им ваша походка напоминает походку продажных девиц. Впрочем, вы и есть самая настоящая проститутка, не так ли? Вы согласились иметь со мной дело только потому, что хотите, чтобы я вам заплатил. Не важно в какой форме – деньгами или своей подписью. Суть от этого не меняется. Я купил вас, и сегодня вы начнете отрабатывать деньги, которые я на вас потратил. Прямо с этой минуты. А теперь идите.
Качающейся походкой Женевьева прошла между столиками. За ними сидели респектабельного вида пары, которые пришли в ресторан поужинать.
В дамской комнате висело огромное зеркало в золоченой раме. Женевьева взглянула на свое отражение. На нее смотрела стильная дама в шелковом костюме, с аккуратно уложенными волосами и легким макияжем. А под верхней одеждой вполне обычного вида был надет корсет для садо-мазохистских игр, тугие ремни которого впивались в ее тело, напоминая о том, как она выглядела, когда крутилась перед зеркалом несколько часов тому назад. Неужели она похожа на шлюху? Женевьеве пришлось признать, что в какой-то степени Синклер прав: у нее есть нечто общее с представительницами древнейшей профессии. Они обсуждают условия сделки, однако условия эти диктует ей он.
Женевьева вернулась за столик, и пока она шла через зал, все время чувствовала на себе его взгляд. Синклер встал.
– Хорошо, – сказал он. – Мне кажется, пришло время опробовать товар, за который я заплатил такую высокую цену.
Синклер жил в большом старинном, построенном еще во времена правления короля Георга доме, который находился в одном из самых престижных районов Лондона. Ступени парадной лестницы были такими высокими, что Женевьеве стоило большого труда взобраться по ним наверх. Синклер не предложил ей руку, но внимательно наблюдал за тем, как она, пошатываясь, ковыляет по ступенькам.
В прихожей ее каблуки громко цокали по выложенному мраморной плиткой полу.
Синклер открыл дверь, и Женевьева вошла в комнату, отделанную и обставленную с большим вкусом, но как-то по-мужски, без изящества и шика. Здесь висели написанные маслом портреты и стояли огромные кожаные кресла. Деревянный пол был отполирован до блеска, а освещал комнату мягкий, приглушенный свет ламп с красными абажурами. Подойдя к одному из кресел, Синклер развернул его так, чтобы можно было видеть Женевьеву, и сел.
– Раздевайтесь, – сказал он.
– Я думала, что сперва мы с вами обсудим условия нашего договора, – удивилась Женевьева.
– Обязательно обсудим, – заверил ее Синклер. – Но теперь между нами нет стола, мы не в офисе. Делайте то, что вам говорят. Я хочу убедиться в том, что Джорджи не утратила своего мастерства и по-прежнему шьет классные вещи.
Женевьева медленно разделась. Увидев, как напрягся Синклер, когда она сняла блузку, женщина обрадовалась. Может быть, он уже возбужден? Господи, это было бы замечательно! Чем быстрее его член станет твердым, как копье, тем скорее Синклер потащит ее в кровать и она сможет снять этот чертовски неудобный корсет.
Юбку Женевьева сбросила в последнюю очередь. Когда этот предмет одежды наконец упал на пол, женщина увидела, как изменилось лицо Синклера. До этого момента он был спокойным и расслабленным и смотрел на нее взглядом мужчины, который наслаждается тем, что видит перед собой. Потом на его лице появилась гримаса недовольства и досады. Встав с кресла, он подошел к ней и, указав пальцем на шелковые трусики, холодно спросил:
– Разве я просил вас надевать вот это?
– Вы не положили этот предмет туалета в коробку, и я подумала, что… – начала Женевьева.
– Я хочу кое-что прояснить. Прямо сейчас, – перебил ее Синклер. – Раз уж мы заключаем с вами договор, вы должны беспрекословно выполнять все мои распоряжения. Если я не прислал вам трусики, это значит, что их не следует надевать. Вам понятно?
Женевьева молча кивнула. Синклер подошел к столу и достал из ящика ножницы. Сорвав с нее трусики, он разрезал их. Ее любимая вещь превратилась в лоскутки, и они теперь лежали на полу.
– Так значительно лучше, – сказал Синклер, внимательно осмотрев ее. – Вы натуральная блондинка. Я так и думал. Повернитесь, – приказал он, и Женевьева подчинилась. – Раздвиньте ноги. Медленно наклонитесь, а потом выпрямитесь.
Женевьева услышала, как скрипит кожа.
– У вас замечательная, чертовски сексуальная задница, – довольно улыбнулся Синклер. – Однако и это я уже давно понял.
– Интересно, каким образом? – удивилась Женевьева. Она по-прежнему стояла к нему спиной.
– Я всегда пропускал вас вперед. Как настоящий джентльмен. Неужели вы не обращали на это внимания? Потом, включив воображение, я попытался представить, как будет выглядеть ваш зад, когда я вас раздену. И какого размера у вас соски. И сколько времени нужно для того, чтобы они набухли и затвердели от возбуждения. Я обычно позволяю себе немного пофантазировать, чтобы не заснуть, когда сижу на каком-нибудь скучном собрании акционеров. Однако не стоит радоваться преждевременно. Я фантазирую не только на ваш счет. Обычно это происходит каждый раз, когда я знакомлюсь с какой-нибудь женщиной.
Женевьева хотела повернуться, чтобы посмотреть на него. Однако он резко крикнул:
