Я машинально кивнула, хотя Илья ни о чем не спрашивал. Из его уст всё звучало так просто, так логично, что невозможно было отказаться. Мне нравилось стрелять наедине — ну, не считая хмурого инструктора — с ним. В тишине. Без ненужных слов. Без сочувственных взглядов.
В какой-то момент меня захлестнул азарт, и мишени пронзало пулями всё чище и чаще.
Наверное, мне давно нужно было расслабиться. Отпустить ситуацию и абстрагироваться от проблем. Нельзя предугадать вообще всего. У меня не получается забеременеть? Ничего страшного, нас никто не торопит.
Вдох-выдох.
Отставить панику.
Пуля ворвалась в центр мишени, а Илья одобрительно хлопнул в ладоши. Я улыбнулась, отвесив моему «деловому партнеру» шутливый полупоклон.
Мы ехали обратно, и Ларионов барабанил пальцами по рулю, всё не решаясь о чем-то спросить. Я рассматривала шоссе, уперев щеку в стекло. Дышала одним на двоих воздухом. Какая же вкусная у него туалетная вода! Смесь соленых ветров, морского воздуха и необузданной страсти.
— Нет, ну а почему может не получаться? — поинтересовался Илья робко. — Если мы оба здоровы?
Простой, казалось бы, вопрос выбил меня из равновесия. Черт, зачем же ты испортил этот чудесный день, когда я почти забыла о нашем договоре и собственной ущербности?!
Впрочем, понятно, что волнует Илью. Ему не терпится получить честно заработанные деньги. Устал, наверное, угождать моим прихотям, не имея возможности послать куда подальше. Я закусила губу, чтобы не разрыдаться от отчаяния.
— Ляля, ты что-нибудь слышал про овуляцию?
— Звучит как какое-то смертельное заболевание, — беззаботно откликнулся он. — Арефьева, не паникуй, у нас всё получится и без твоих овуляций.
— В том и дело, что без неё вообще ничего не получится. Я делала тесты, мне сказали, что она скачет. Некритично, но проблема может заключаться в этом. Не знаю. — Сдавила ноющие виски пальцами. — Иногда мне кажется, что кто-то наверху просто запрещает мне иметь ребенка.
Ларионов окинул меня внимательным взглядом. Космос в его глазах засасывал, и мне хотелось полностью раствориться в этой беспросветно черной бездне.
— Не городи ерунды. Прорвемся. Думаю, вся проблема в том, что мы слишком стараемся. Отпусти ситуацию, и вскоре будешь самой злобной мамашей на свете. — Он улыбнулся, и на его щеках заиграли ямочки.
— Надеюсь, у нашего ребенка не будет твоего дурацкого чувства юмора, — буркнула я, машинально обняв живот.
— Разумеется, он вырастет таким же черствым сухарем как ты, — фыркнул Илья, надавив на педаль газа. — Ну что, красотка, рванем встречать закат?
Иномарка сорвалась с места, а меня охватило шальное, абсолютное нереальное веселье. Адреналин разгорячил кровь, и всё стало неважным, кроме запредельной скорости, ветра в волосах и мужского смеха. Кроме тяжелой руки на моем колене и мыслей о том, что мы ещё поборемся за свое счастье.
Прорвемся, как правильно сказал Ларионов.
Глава 4
— На вас всё-таки подали жалобу! — с порога набросилась на меня Светочка, когда я ввалилась в холл брачного агентства. — Ипатова рвала и метала, говорила, что вы специально подобрали ей какого-то извращенца.
— Кто-кто? — я попыталась припомнить фамилию, но потерпела крах.
— Ну, Александра Ипатова. Вы не помните, что ли? — Светочка уперла руки в бока. — Капец! Кудрявая брюнетка слегка за тридцать.
А-а-а, это та самая, у которой вообще не было недостатков, и которая жаждала богатенького спортсмена с внешностью фотомодели? Смутно припоминаю. Вроде бы я предложила ей какого-то тридцатилетнего паренька со смазливым личиком и собственным бизнесом. Почти стопроцентное попадание в цель.
— Я бы сказала, что за тридцать ей не слегка. Очень даже не слегка, — парировала я, подойдя к кофеварочной машине.
Вспомнить бы ещё, как пользоваться этим монстром. Надо нажать какую-то кнопку, но какую? Я тыкала куда попало, пока кофемашина не издала грозный рёв, и в чашку не потёк ароматный кофе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ха-ха. — Светочка недовольно надула губы. — Короче, её свидание провалилось, потому что мужчина спросил, может ли он называть её госпожой, и не планирует ли она грубо отшлепать его плеткой?
Я чуть не сползла по стенке от смеха, даже Светочка заулыбалась, пересказывая захватывающую историю. На самом деле, подобные экземпляры в нашей деятельности случались, и чаще всего я отсекала их уже на стадии анкетирования. Нет, мы обещали подобрать им партнера, просто делали соответствующую отметку в личном деле и искали кого-то, кого могли бы заинтересовать их развлечения. Но в случае с тем клиентом я была так озадачена неудачными попытками забеременеть, что не углядела очевидного и пропустила как адекватного человека.
Неприятно получилось, впрочем, компенсируем ей это свидание какой-нибудь приятной мелочью типа совместного полета на вертолете. Разумеется, не с тем рабом-извращенцем, а с новым кавалером.
— Она назвала вас убогим консультантом и пообещала переломать ноги, — наябедничала Светочка. — Но я заверила, что вас жестко оштрафуют и задумаются об увольнении.
— Умница, напомни мне выписать тебе премию.
— Вам не хватит никаких денег, чтобы расплатиться со мной, — фыркнула секретарь, отобрав у меня чашку с кофе и добавив туда сливки.
Все-таки Светочка прекрасно знала мои вкусы и бузила исключительно из чувства вредности. Хорошая девочка. Грамотная, работящая, держит весь офис в ежовых рукавицах. Я прошествовала в свой кабинет, отхлебывая на ходу. Чудесное настроение невозможно было испортить ничем.
Ничем, кроме бывшего супруга…
Филипп заявился ближе к полудню и выбил из-под ног почву одним своим присутствием. Он иначе не умел. Если уж сваливаться, то как снег на голову. Так, чтобы запомниться, чтобы высечь искру.
— К вам Филипп Исаакович, — пискнула Светочка через селекторную связь. — Разрешить ему войти?
А он и не спрашивал, поэтому на окончании фразы ворвался в кабинет и уселся напротив меня. Мой бывший супруг был одет как всегда великолепно. Упакованный в отглаженный костюм известного бренда, покуривая сигарету, он откинулся на спинку и положил ноги в лакированных ботинках прямиком на мой стол.
Повелитель жизни, не меньше.
— Похвально, что ты не угробила моё детище, — усмехнулся Филипп, растягивая слова. — А то я задумывался, не застану ли тут обломки. Знаешь ли, ты способна здорово набедокурить. Со своим-то характером.
Вот гаденыш! Самолично отдал бизнес, но лезет немытыми лапами ко мне в душу и выставляет всё так, будто создавал это место не ради прихоти своей первой жены. Он потому и распрощался с ним без особого сожаления, что никогда не воспринимал всерьез.
«Игрушка для богатеньких идиоток» — так Филипп называл брачное агентство.
— Выход сам найдешь или проводить?
— Илона, ты ужасно негостеприимная хозяйка. А если я пришел, чтобы обрести любовь всей жизни? Какие заполнить документы?
Я захлопнула ноутбук перед его носом. Филипп докурил и прицельно метнул окурок в любовно взращиваемый нашей уборщицей, тетей Ниной, фикус. Мне до зубного скрежета захотелось огреть его чем-нибудь тяжелым или впечатать носом в кактус.
Какого черта этот человек из прошлого не дает мне вздохнуть спокойно?! Что ему понадобилось после того, как он собственноручно растоптал меня, превратив в пустую оболочку?
— Мы девицами легкого поведения не торгуем, так что любовь всей жизни ты здесь не встретишь. Зачем ты приехал? Потрепаться?
— Нет. — Он поднялся и подошел ко мне. — Я просто захотел глянуть тебе в глаза и спросить: всё в порядке? Все-таки мы не чужие друг другу люди.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Его пальцы коснулись моего подбородка, но я стряхнула прикосновение. Эти руки не вызывали во мне ничего, кроме отвращения. Давно отмерло то, что отвечало за мою любовь к Филиппу.
Сейчас передо мной стоял мужчина с колючим взглядом, насквозь провонявший сигаретным дымом. Как я могла не спать из-за него ночами? Как могла винить себя за то, что наши чувства обратились в прах?..
