Сейчас, когда он присоседился в особняке Братства? Беспристрастный «левый» шофер — табу.
Конечно, он всегда мог позвонить брату, но айЭм устроит ему бойкот на протяжении всей поездки домой, и нет причин подвергать себя такому громкому безмолвию: айЭм — единственный, чье молчание было внушительней взлета реактивного самолета.
Когда затрещал телефон, Трэз подумал, что стоило предупредить в клубе, что он уехал с концами.
Достав телефон, он…
— Блеск.
Но, он же не мог отправить брата в голосовую почту. Скользнув пальцем по экрану, он приставил телефон к уху, хотя правила штата Нью-Йорк пропагандировали разговор по громкой связи.
Брат даже не дал ему поздороваться.
— У тебя мигрень.
— Ты же не экстрасенс?
— Нет. Я как раз подъехал, когда ты отъезжал. Я прямо за тобой… и ты можешь лишь по одной причине уезжать как сумасшедший в час ночи.
Трэз посмотрел в зеркало заднего вида и даже возгордился собой… наклонив голову под определенным углом, он действительно мог видеть пару фар.
— Тормози.
— Я….
— Тормози, чтоб тебя. Я вернусь за машиной сразу, как отвезу тебя домой.
Трэз продолжил ехать, направляясь в сторону Северного шоссе с мыслью что, да, он мог это сделать.
Отличный план. Пока на встречной не показался автомобиль… Приблизившись, Трэз был полностью ослеплен, ему не оставалась иного выбора кроме как ударить на газ. Моргая, он был крепко настроен ударить на педаль и продолжить езду, но потом до него дошла реальность: у него кончалось время, и дело не только в мигрени.
с'Хисбе будут действовать согласно своим методам, чтобы вернуть его на территорию, и одному Богу известно, каков будет следующий шаг. Чего нужно избежать — необходимости айЭма наблюдать, как его брат умирает у него на глазах.
Трэз и так нанес много вреда парню.
Разбитый в хлам бумер — не станет хорошим пополнением в его коллекции достижений.
Сдаваясь, он съехал на обочину, ударил по тормозам и прижался лбом к рулевому колесу. Хотя он закрыл глаза, аура продолжила свой ход, распространяясь, постепенно продвигаясь к верхнему краю. Когда она исчезла? Веселуха… и не в приятном смысле.
Ожидая, пока айЭм припаркуется рядом с ним, он думал о том, насколько иронично, что порой правильно поступая, чувствуешь полный провал.
Глава 4
— Итак, что у нас есть…?
Точнее, вопрос в том, чего у них нет, подумала Бэт, наклонившись к морозильной камере с одной лишь целью — в поисках мороженого.
Как выяснилось, беременные любят эту ледяную сладость. Так, ладно, беременная Избранная, Лейла, любила ее… и Бэт носила ей мороженое по графику, каждую ночь в течение последней… сколько прошло с ее жажды?
Боже, как быстро летит время.
И, отсчитывая дни, она прекрасно понимала, что думает не о протекании беременности Лейлы. На самом деле она суммировала часы, проведенные ею в той комнате, рядом с… в надежде, что в кои-то веки старая примета воплотится в жизнь.
Она ходила туда не просто играя роль хорошего домочадца или участливого друга.
Не-а. Хотя большая загадка, какого лешего она решила, что ей и Рофу стоит заводить ребенка во время развернувшейся драмы.
Тем не менее, Мать природа заставила ее завернуть за своеобразный угол, и назад дороги не было, невозможно было ни вразумить ее, ни отговорить.
Не то чтобы она разговаривала с Рофом об этом в последнее время. Ему и без нее хватает забот. Но, да ладно, если у нее получится спровоцировать жаждущий период…
Она просто хотела держать на руках их с Рофом частичку… и чем опаснее развивалась ситуация с Шайкой Ублюдков, тем отчаяннее становилась эта нужда.
И, в каком-то смысле, это печальней всего описывало текущее положение дел.
По крайней мере, он оставит что-то после себя, если Шайка Ублюдков преуспеет в своих намерениях убить…
Охватившая ее боль была такой сильной, что Бэт прислонилась к морозилке, и только спустя какое-то время смогла сосредоточится на золотой жиле в виде «Breyers», «Ben & Jerry’s», «Häagen-Dazs» и «Klondikes».
Намного безопасней напрягаться только из-за выбора вкуса, который она хочет этой ночью. Лейла всегда брала ванильное… единственное, от чего ее не тошнило. Но Бэт отличалась широкими взглядами на этот счет, и, благодаря знатному аппетиту Рейджа, в их распоряжении было сто-пятьсот вариантов.
Бэт искала свое вдохновение, и эта дилемма напоминала ее детство, современное эхо тех старых дней, когда она сжала бы в кулаке заработанные тяжким трудом доллары, прошла полмили до «Бакалейной Мака» и тратила двадцать минут на то, чтобы в итоге взять стандартную чашку шоколадного «Hershey’s Dixie». Забавно, она до сих пор помнила, как пахло вафельными стаканчиками в кафе. И старомодную кассу, с ручкой.
На кассе Мак всегда давал ей красную ложку, салфетку и улыбался ей… протягивая сдачу в двадцать шесть центов.
Он был особенно милым по отношению к сиротам, проживавшим в приюте Девы Милосердной. С другой стороны, было много людей, проявлявших доброту по отношению к ней и другим детям, таким же нежеланным и невезучим.
— Мятное, с шоколадной крошкой, — сказала она вслух, потянувшись рукой в дальний ряд.
Из камеры повеяло холодом, и Бэт помедлила, смакуя сильный мороз.
— О, да…
Несмотря на то, что на улице стоял гребаный декабрь, она поняла, что ей не хватает пронизывающего холода, чтобы кожа покрывалась мурашками, поры съеживались на лице, а нос гудел от сухости.
Видимо, она все еще не остыла после секса.
Закрыв глаза, Бэт вспомнила, как Роф взял ее на том полу, срывая одежду. Так хорошо. То, что им было нужно.
Но ей не нравилось то, что она сейчас чувствовала.
Он был так далеко от нее, несмотря на то, что физически находился наверху, в своем кабинете.
Может, эта еще одна причина, по которой она хотела ребенка.
Думай о другом.
— Ваниль… ваниль… где же ты?
Когда выяснилось, что ванильное кончилось, ей пришлось взяться за галлон, испорченный наличием клубники и шоколада. Ничего страшного. С соответствующим хирургическим извлечением, она управится, не оскорбив желудок Лейлы.
Выходя из кладовой на кухню, она почувствовала райский запах пассированного лука и грибов, смешавшийся с базиликом и орегано. Но амброзия предназначалась не для последней трапезы, и за плитой стоял не доджен.
Не-а. Это айЭм… снова. Казалось, парень готовил только тогда, когда чья-нибудь жизнь катилась под откос.
Тень со своим братом — новоприбывшие в доме Братства, и, будучи владельцем и шеф-поваром супер-старомодного ресторана «Сальваторе», айЭм проявил свой талант в приготовлении лингуини… хотя, стоит отметить, что Фритц не одобрял, когда парень доставал огроменные кастрюли: по привычке, дворецкий метался на периферии, в предынфарктном состоянии от того, что кто-то из гостей стоял возле плиты.
— Пахнет изумительно, — сказала Бэт, поставив банки на гранитную столешницу кухонного острова.
Ей не дали шанса достать чашки с ложками. Фритц перешел в наступление, открывая ящики и шкафчики… и она не решилась отказываться от его услуг.
— Ну, что в этот раз? — спросила она у Тени.
— Болоньез. — айЭм открыл еще одну бутылочку со специями, и, казалось, без измерительной ложки знал, в какой пропорции добавить.
Встречая его миндалевидный взгляд, Бэт натянула воротник водолазки повыше, пряча метки от укуса. Хотя, казалось, ему было абсолютно все равно.
— Где твой брат?
— Наверху, — донесся напряженный ответ.
А. Тема закрыта.
— Ну, значит, увидимся на Последней Трапезе?
— У меня назначена встреча, но, я вроде как слышал, что вас ждет ягненок.
— О, я думала, что ты готовишь…
— В качестве терапии, — ответил он, постучав деревянной ложкой о край кастрюли.
— Единственна причина, по которой Фритц подпустил меня к плите.
Она понизила голос.
— Я думала, ты обладаешь особенной властью над ним.
— Поверь, будь оно так, я бы ей пользовался. — Он выключил огонь. — Прошу меня извинить. Мне нужно проверить Трэза.
— Он ранен?
— Можно и так сказать. До скорого. — Он быстро поклонился ей и вышел из комнаты.
После его ухода воздух, казалось, изменился, молекулы в кухне успокоились, словно его мрачное настроение электризовало их. Чистый бред, но ей нравились он и его брат. Еще одна пара тренированных убийц в доме никогда не будет лишней.
— Госпожа, думаю, у меня есть все, что вам нужно. — Дворецкий протянул ей на серебряном подносе необходимый инвентарь для поедания «Breyer’s».
— О, Фритц, как мило с твоей стороны… но, по правде, мне нужна одна чашка. Я буду есть прямо из упаковки, как бы неряшливо это ни звучало. Но мне пригодиться… о, спасибо. — Она улыбнулась, когда дворецкий протянул ей ложечку для мороженого.
