Хрустя останками китайского фарфора, он пошел на запах, требовавший его внимания.
В Общество Лессенинг входили люди, набираемые для войны с вампирами. Слабаки путем трансформации изменяли свое жалкое состояние благодаря Омеге… побочным эффектом служила не проходящая вонь, нечто среднее между двухлетним запахом мертвого оленя и проквашенного молока.
Всегда найдешь врага по его запаху…
Кухонная морозильная камера располагалась в дальнем углу, дверь, достойная темницы, была открыта, внутри было темно, хоть глаз выколи, и одному Богу известно что.
Когда он потянулся к ручке, его кожа сияла белым в свете фонарика, и скрип, с которым он открыл дверь, был достаточно громким, чтобы в ушах загудело. Молниеносный топот мелких ножек, бросившихся врассыпную, подсказал, что его приход поприветствовали настоящие крысы, и он почувствовал, как они накрыли мыски его берцов.
От вони аж глаза заслезились.
Первым в помещение проник луч света.
И, вот оно.
Посреди камерного холодильника, подвешенный на крюках за теменную область, человеческий мужчина умело имитировал кусок говядины.
По крайней мере, Кор предположил, что это был мужчина, судя по штанам и кожаной куртке. Идентификация по лицевым чертам невозможна: крысы сожрали все, начиная от макушки, забираясь к благоухающему мясу по эскалатору в виде цепи, которая держала тушу над полом.
Трагедия, но это был не его враг, а действительно мертвое тело.
Большое разочарование. Он надеялся найти что-то, что займет лично его. Но нет, опять люди…
Кто-то с грохотом споткнулся в темноте, и Кор выключил фонарик, чувства переключились в состояние боевой готовности.
Даже сквозь вонь от его нового друга с галстуком-бабочкой в виде крюка для мяса, он учуял медный привкус крови того, кто вошел. И услышал хрипы раненого.
Аааауч. У кого-то ранка, бо-бо.
Громыхание продолжилось, когда сирены объявили о прибытии Колдвелловского отделения полиции… но звуки были приглушенными, а значит, новоприбывшему хватило ума закрыть дверь на кухню.
— Твою же мать!
Посетитель столкнул несколько контейнеров, когда влетел в столешницу. Потом раздалась новая ругань. Стон, будто он укладывался куда-то, скорее всего, на нержавейку. Потом неглубокое дыхание.
Теряя терпение из-за развернувшейся драмы, Кор вышел из морозильной камеры. В отличие от раненного бандита он знал планировку помещения, и ему удалось приблизиться к парню, благодаря своему слуху и пониманию, где располагался кухонный остров.
Со зрением все было бы намного легче. Не считая очевидной выгоды ориентации в пространстве, он не оценил чувство невесомости, которое пришло вместе со слепотой, а также необходимость полагаться на уши и обоняние для навигации. Также на его пути могло встать что угодно.
Но он без проблем дошел до подстреленного человека.
— Ты не один, — протянул Кор из темноты.
— Что за! О, Боже! Кто…
— Я разговариваю как подобный тебе? — Он намеренно растягивал «Р» дольше положенного, чтобы убедиться, что ясно слышен акцент Древнего Языка.
Опять дыхание. Тяжелое, очень. Сопровождаемое едким запахом подлинного ужаса.
— Вы, люди… — Кор сделал пару шагов вперед, более не заботясь о топоте ботинок. — Ваша проблема в том, что у вас нет настоящих врагов. Вы сражаетесь сами с собой за уличные кварталы, страны, потому что у вас нет врага извне, способного объединить вас. Мой же вид, с другой стороны? У нас есть враг, который требует сплоченности.
Но этого недостаточно, чтобы он отказался от притязаний на престол.
На этом человек затараторил какой-то бред. А, может, это была молитва?
Слабость. Достойная сожаления… его моральный долг воспользоваться ею.
Кор включил фонарик.
В свете от фонаря, уличный бандит дернулся в сторону, его окровавленное тело вытерло собой часть столешницы.
Плазма… действует не хуже Виндекса.
Округлившиеся глаза грозились выскочить из орбит, дыхание со свистом вырывалось изо рта, с когда-то-крутого-парня сбили спесь, боль и страх превратили его показную храбрость в воспоминание.
— Ты должен знать, что среди вас ходят другие. — Сказал Кор низким голосом. — Похожие, но другие. И мы всегда наблюдаем.
Мужчина дернулся, но далеко свалить не удалось. Столешница служила прибежищем для столовых приборов, а не матрасом для взрослого мужчины.
Чуть дальше, и он окажется на полу.
— Кто… кто ты?
— Может, визуализация окажется эффективней слов?
Обнажа клыки, Кор направил фонарь лучом вверх и подставил лицо под свет.
Раздался звонкий крик, не долгий. Благодаря перегрузке надпочечников мужчина вырубился, а донесшийся запах мочи сообщил, что он потерял контроль над собой.
Изумительно, скорее так.
Кор двигался быстро, без труда продвигаясь к двери, благодаря фонарику. Прислонившись к стене, он выключил фонарь и позволил крику привлечь должное внимание.
Отделение полиции Колдвелла отреагировало с похвальной расторопностью, несколько офицеров распахнули дверь, и лучи их фонарей пронзили плотную тьму.
Увидев бандита, они тут же устремились вперед, и это стало знаком для отступления.
Выйдя за дверь, он услышал слово «вампир», мелькавшее в разговоре… и дематериализовался с улыбкой на лице.
Еще в Старом Свете он и его Шайка Ублюдков поддерживали слухи, время от времени появляясь перед людьми-одиночками, всегда действуя согласно заблуждениям, которые люди приписывали его расе.
Осквернители девственниц. Источники зла, спящие в гробах. Монстры в ночи.
Мерзость… хотя последнее вполне можно отнести на его счет.
И, по правде, было приятно сделать нечто аналогичное здесь, в Колдвелле, подобно тому, как собака метит свою территорию. Сплошное удовольствие, произошедшее на кухонном столе, будет преследовать парня на протяжении его грядущего тюремного срока.
Не стоит отказывать себе в удовольствии.
Глава 5
Пока Джон Мэтью поднимался по величественной лестнице особняка, в последнюю очередь он думал о прошлом.
Нет, он сосредоточился — в следующем порядке по важности: добраться до своей обнаженной шеллан перед Последней Трапезой и подмять ее под себя в их спальне.
Будет она полностью раздета или же наполовину? Не велика важность, главное, чтобы она была голой ниже пояса. Ну, и если вконец прижмет, то можно выкинуть часть про спальню… если, конечно, им предоставят хотя бы видимость уединенности.
Так что, ага, по пути на второй этаж, он более чем был в настоящем, думая о Хекс… которая, если все шло по плану, пятнадцать минут назад вернулась из «Железной Маски» и сейчас реализовывала пункт про «обнаженную» и «спальню».
Но судьба заготовила диверсию.
Он добрался до верхнего пролета и заметил, что двойные двери в кабинет Рофа были открыты, и через них увидел знакомую сцену: Король сидел за своим украшенным орнаментом столом; королева устроилась на его коленях, Джордж, золотой ретривер, — у его ног; Сэкстон, бывший любовник Блэя и юрист Рофа в настоящее время, сидел в стороне, на кушетке. Как обычно, монстроразмерный стол был завален бумагами, а настроение Рофа былопрепоганым.
В действительности, мрачный настрой стал неотъемлемой частью этой комнаты, наравне с французской антикварной мебелью, которая с огромными усилиями удерживала вес братьев во время собраний, или бледно-голубые стены, которым, казалось, самое место в будуаре какой-нибудь телочки с именем Лизетта или Луиза.
Да что ему известно об «Экстремальной переделке».
Он притормозил, чтобы приветственно помахать всем четверым, собираясь продолжить путь к своей комнате, найти свою женщину, взять ее в нескольких позах… а потом освежившимися, после душа, спуститься на Последнюю трапезу дня.
Вместо этого… прямо перед тем, как отвернуться… он встретился взглядом со своей сестрой по отцу, Бэт.
Когда они сцепились взглядами, в его мозгу замкнула какая-то комбинация нейронов, и электрическая перегрузка оказалась чрезмерной для его материнской платы: он полетел вниз без предупреждения, вес тела накренился назад, когда припадок завладел мускулами, вызывая первую судорогу, а потом оставляя в напряжении.
Он вырубился прежде, чем достиг пола… а потом, когда пришел в себя, первым делом обратил внимание на ой-больно в районе головы и задницы.
Медленно моргая, Джон понял, что, по крайней мере, может видеть и сначала сфокусировался на потолке над собой, а потом в поле зрения попали обеспокоенные лица. Хекс была возле него, сжимая ладонями его боевую руку, брови были низко опущены, будто она пыталась войти в тьму его бессознательности и вытащить его назад.
Будучи симпатом-полукровкой, наверное, она была способна на это. Может, поэтому он пришел в себя так быстро? Или он провалялся без сознания несколько часов?
