— Это был ваш план? — улыбаюсь я.
— Коварный, — смеется Венера. — В баньке попарить, вкусно накормить… что там дальше?
— Спать уложить, — заканчивает Северянин. — И договор подписать.
— Я помню, вы говорили про франшизу, — наконец, нахожу причину посмотреть на него.
Татуировки, мать их.
Одна, вторая, третья… — шесть штук. Вязь именно в тех местах, где были, как помню, самые крупные шрамы Адама. Я быстро сглатываю. Мелкие — отсюда не увижу, их нужно рассматривать вблизи и про свете. Даже живя с Адамом месяцами, я нет-нет да обнаруживала на его теле что-то для себя новенькое. В парилке же освещение и вовсе приглушенное.
Как жарко здесь, господи.
Правое плечо — ножевое ранение. Левый бок — след от удара цепи. Шрамы на ребрах — последствия ДТП. Правый бок — глубокие рубцы от удара трубой. Локтевая ямка на правой руке и лодыжка — перерезанные сухожилия… я могу рассказать про каждый. Нарисовать, если нужно…
Чуть округляю глаза, Северянин прищуривается нижними веками, и я дергаюсь.
— Этот вариант тоже возможен, Рада Владиславовна. Я даже уже попросил своего юриста составить вариант договора. Но вы хорошо подумайте, продажа — самый разумный выход. Я собираюсь перестроить весь берег, и, скорее всего, ваш вид на море окажется под вопросом.
— Плюс не исключен демпинг цен?
— Не исключен.
— В конце концов, — выносит вердикт Венера, — все соглашаются на продажу.
— Вот оно что.
А как красиво все начиналось. К нам присоединяются гости отеля, и разговор меняет направленность, теперь мы обсуждаем варианты экскурсий. Давид приглашает Ростислава на рыбалку, и тот запросто соглашается.
Вернувшись к лежаку, я первым делом хватаю мобильник и пишу Святоше:
«Ну что? Нашел что-то новое по Литвинову?»
Исса читает сразу, но отвечает только через минуту. За это время Северянин, Венера и несколько их знакомых размещаются за столом. Официанты приносят легкие закуски, алкоголь.
«На детских фотографиях он и правда похож».
«А что-то новое?»
«Много лет живет заграницей. Занимается отельным бизнесом и инвестициями. Проблем с законом не было. «Северная бухта» у него больше пяти лет, до этого здесь была дыра».
Исса присылает ссылки на статьи трех-четырех-пяти летней давности, в которых фигурирует Литвинов, как владелец сети отелей и спонсор каких-то детских соревнований. Венера — местная. Училась заграницей, работала в отделе маркетинга «Северной бухты». Видимо, так и познакомились. Она из состоятельной семьи, но держится за Давида изо всех сил, это видно по тому, как заглядывает ему в лицо, смеется над шутками. Берет первая за руку.
Он, конечно, бесстыже богат, одно кольцо на ее пальце чего стоит. Но и пара они красивая. И тем не менее, он выглядит замкнутым и отстраненным.
Я украдкой делаю фотографию и присылаю Савелию.
«Сходство определенно есть», — отвечает он тут же.
«У него татуировки на всех местах, где у Адама были шрамы».
«Адам ненавидел татуировки».
«Я знаю».
Святоша пишет: «Малыш, это не может быть он. Мне жаль».
«Я знаю. Но может, ты сможешь приехать? На пару дней буквально! Умоляю!»
«Может, нам его вырыть, и ты посмотришь своим глазами? Зря я тебя поберег, тебе надо было это увидеть».
ЭТО.
Он написал не «его», а «это». Мой хороший…
— Рада, ты идешь? — окликает Ростислав, сжимая стакан виски. Он уже вписался. Он всегда вписывается в совершенно любую компанию.
Господи боже, как тяжело.
«Раньше было легче», — бубню себе под нос. Раньше я справлялась намного лучше. Наша свадьба была одним из самый классных дней в моей жизни, из бандитской подстилки, родившей непонятно от кого, я превратилась в ту, кого выбрали. Я получила статус и покой. Мы с Ростиком шокировали всех, и были счастливы.
Конечно, я иду.
То, что со мной творится, пройдет.
Трудный период.
— Да?
За столом Ростислав рассказывает о своем новом проекте, а Давид охотно поддерживает разговор, делится секретами постройки этих домов. Они немного спорят о правилах и требованиях, обсуждают различия в постройках на юге и севере.
А я под ровный гул в ушах разглядываю мимику, жесты. Вслушиваюсь в интонации.
Возможно, я бы предприняла какой-то шаг или даже спросила напрямую у Северянина то, что волнует, но мы ни на секунду не оказываемся наедине. Все время кто-то рядом. Венера постоянно обнимает его. Да и не представляю, как попросить Ростислава отойти в сторону.
Это все неуместно, а я опасаюсь показаться странной. К счастью, через час звонит Надя и сообщает, что мальчики расплакались. Быстро попрощавшись, я покидаю СПА, оставляя Ростика веселиться, и спешу в домик.
Под моим крылом, Ромка и Ярослав засыпают практически мгновенно, а я еще долго лежу без сна. Надя спит в соседней комнате, я слышу ее ровное глубокое дыхание.
Но самой провалиться в сон получается лишь после того, как даю себе обещание — спросить о семье Давида напрямую. Почему нет? Пусть сочтет меня сумасшедшей, хуже уже не будет.
Следующим утром дети просыпаются с первыми лучами солнца: сбитый из-за дороги режим дает о себе знать.
Едва разлепив глаза и проведя утренние процедуры, я шарю по шкафчикам и холодильнику в поисках подходящей воды, но нахожу лишь газировку и пару бутылок вина.
Идеальный набор для матери младенцев. С грустью взглянув на бутылку, я убираю ее обратно в шкаф.
Отличное начало дня.
Глубоко вздыхаю, беру детей за руки и отправляюсь в семейный ресторан, где должны быть смеси и детский уголок.
Но ресторан оказывается закрыт.
С горем пополам мы добираемся до ресепшена, и я сразу подхожу к стойке.
— Здравствуйте. Мне нужно приготовить смесь, а у нас в номере осталась только газированная вода и вино. А ресторан закрыт
— Да, ресторан работает с восьми. Вы можете использовать воду из-под крана, — говорит администратор. — У нас в отеле чистая вода.
— Я не буду использовать воду из-под крана. В любом случае ее нужно сначала сначала вскипятить, а потом как-то остудить, на это уйдет уйма времени. Дети голодные.
— Хм. Одну минуту, — девушка берет трубку и делает звонок, рассказывает о проблеме. — Ресторан сейчас откроют. И вам в номер принесут бутилированную детскую воду.
— Спасибо.
Я обреченно закрываю глаза, представляя обратный путь от ресепшена до ресторана. Нужно было прихватить коляску.
— Вам помочь? — спрашивает девушка. — Давайте я кого-нибудь позову.
— Все в порядке, я сейчас позвоню няне. Если смогу до нее дозвониться, конечно.
Рабочий день Нади начинается в десять, и обычно ни минутой раньше. Спать хочется адски. Если закрою глаза, то вырублюсь прямо тут.
Мы с мальчиками отправляемся в бесконечное путешествие в соседнее здание, и когда до цели остается буквально метров десять, дверь ресторана открывается, и навстречу нам выходит Давид.
С бутылками воды в руках. И обеспокоенным выражением лица.
Вот блин.
Совместный завтрак начинает входить в привычку.
Глава 12
— Привет, — выпаливаю я Давиду, позабыв о субординации.
— Привет, — отвечает он.
Я пытаюсь скрыть волну дрожи, глаза впечатываю в землю, потом на него резко поднимаю. Задерживаю дыхание. Смущение такое сильное, словно мы на свидание. Словно передо мной — Адам.
Боже.
Сколько смущения. Давид как будто мешкает.
Потом говорит:
— Сейчас.
Поспешно возвращается в ресторан, чтобы через пару секунду появиться с пустыми руками. Подходит ближе.
— Давай я помогу.
Давай…
— Спросонья забыла, что здесь большие расстояния, и не взяла коляску.
Он запросто подхватывает Ромку на руки. Так, словно происходящее — ежедневный ритуал, и у меня кружится голова. Выпрямляется, смотрит на мальчика. Улыбается.
Такая улыбка на губах мужчины могла бы стать подарком матери его ребенка.
