– Ну, раз так, то поехали, – кивнул Смирнов. – Скажете тоже – «сугубо личная встреча»!.. Какие у меня могут быть встречи, если та же Марина, по-моему, только в вашу сторону глазами и постреливала… Кому нужен старый трухлявый пень, если рядом зеленеют два молодых крепких дубка?
– М-да-а… – окинув взглядом Алексея Юрьевича, с иронией протянул Гуров. – Я бы десять раз подумал, доведись помериться силами с таким вот «старым трухлявым пнем»…
Вновь спустившись в «трубу» подземки, они проехали несколько остановок, поле чего остаток пути проделали пешком. Трио наших путешественников шагало по набережной Темзы в сторону «Лондон Ай» – колеса обозрения «Лондонский глаз», глядя на ее широкий простор, на монументальные старинные здания, высящиеся по ее берегам, на бегущие по реке катера и глиссеры, парусные яхты. Вдоль набережной, совсем как в Москве, с удочками стояли рыбаки, невзирая ни на какие уведомления санитарных служб о недопустимости лова рыбы в черте города… Над водой с пронзительными криками кружили чайки, время от времени ныряя в реку и вновь взмывая с рыбной мелочью в клюве. А еще поразило обилие водоплавающих – уток, гусей и даже лебедей, судя по всему, чувствовавших себя хозяевами этих вод.
Набережную, уходящую прямо в воду, ограждал каменный парапет, но кое-где далеко внизу линию берегового уреза покрывал мелкий разноцветный галечник, на который набегала речная волна. И справа, и слева по руслу, на обозримом расстоянии, над водами высились двух– и трехарочные каменные мосты, скорее всего, построенные еще в позапрошлом веке. Посредине реки вальяжно шли караваны прогулочных, пассажирских и грузовых судов – контейнеровозов, барж и сухогрузов, многие из которых явно годились бы и для мореходства.
Летнее кафе располагалось в одной из зон отдыха, где только изредка проезжали велосипедисты, а автотранспорту вообще путь был заказан. За столиками, стоящими под навесом, образовывающим что-то наподобие открытой веранды, для Лондона было не очень людно. Потребляя что-то прохладительное, освежающее, хрустящее, шелестящее, булькающее и всякое иное, предназначенное для услаждения вкуса гурманов разных возрастов, предавались приятному отдыху лондонцы и гости их столицы.
В углу, откуда открывался отличный вид на Темзу, за столиком сидела Марина, неспешно попивая кофе. Судя по всему, сюда она прибыла совсем недавно. Как и было договорено ранее, к ней направился один Смирнов, а опера, выбрав столик в некотором отдалении от них, сели так, чтобы им было хорошо видно и своего подопечного, и его интервьюершу.
Проходившему мимо официанту, судя по всему, взявшемуся подработать студенту, Лев заказал две чашки чаю с пирожными. Он уже знал, что Лондон – не Москва, здесь можно хоть сутки сидеть за одним лишь чаем, и никто не вздумает подойти и с нажимом поинтересоваться: что-нибудь еще заказывать будете?
Они со Стасом неспешно пили чай, потом заказали еще по чашке. А Алексей Юрьевич, сидя к ним спиной, что-то рассказывал Марине, глядя на Темзу. Так прошло примерно около получаса. Тому же пареньку-официанту, что принес чай операм, Марина, отвлекшись от разговора, вновь что-то заказала. Откровенно заскучавший Станислав полез в карман за сигаретами, но, вспомнив, что здесь курить нельзя, с разочарованным вздохом вынул руку из кармана.
Взглянув в сторону Смирнова и Марины, Гуров внезапно заметил, что в их сторону идет какой-то другой официант с подносом, на котором дымятся две чашки кофе. Темный цвет волос и восточные черты лица Льва сразу же насторожили. Он вскочил на ноги и поспешил вслед за ним. Крячко, торопливо отставив чашку с чаем, тоже помчался следом.
Официант, едва успевший поднять с подноса чашку кофе, удивленно замер, увидев перед собой рослого типа с весьма неласковым взглядом. Тут же с другой стороны подскочил еще один тип, тоже впечатляющих габаритов. Первый, остановив руку официанта, приказал ему на несколько ломаном, но вполне понятном английском:
– Отпей из этих чашек сам. Ну! – сурово нахмурился он.
Струхнувший официант стоял, переминаясь с ноги на ногу, не решаясь выполнить это требование. Он знал, что пить кофе ни в коем случае нельзя. Но как быть, если этот тип приказывает, а убежать гарантированно не получится?
– Если ты сейчас же не отхлебнешь из этих чашек, я сам обе вылью тебе в рот! Понял? – по-русски пригрозил второй, но официант понял смысл сказанного и без перевода.
Решив «сыграть в поддавки», с делано оскорбленным видом он отпил из одной чашки, а из другой набрал кофе в рот, надеясь, что те опасные капли, которые только что им же были добавлены по приказу Босса, на него в таком случае подействовать не смогут. Ну а минуту спустя, отойдя за угол, он сможет без вреда для себя вовремя его выплюнуть. Однако парень жестоко ошибся. Почти сразу же в его голове все заволокло каким-то туманом, внезапно ослабевшие ноги подогнулись, и он, выронив чашку, разом исчез из этого мира, с громким стуком повалившись на пол.
В кафе мгновенно наступила тишина, многие посетители вскочили из-за столиков. Поднялись и крайне удивленные Алексей Юрьевич и Марина. Девушка широко раскрытыми глазами глядела на распростертое на полу тело официанта и, переведя взгляд на Льва, чуть слышно прошептала:
– Он мертв?! Что он выпил?
– Кофе, приготовленный для Алексея Юрьевича, – спокойно пояснил тот. – Видимо, туда было что-то добавлено.
– В жизни не подумала бы, что в Лондоне такое возможно!.. – ошеломленно прижав руки к груди, произнесла Марина и обессиленно опустилась на стул. – Алексей Юрьевич, надеюсь, вы не подумали, что это… что…
– Нет, нет, Мариночка, не волнуйтесь, ничего такого я о вас не подумал, – ободряюще улыбнувшись, поспешил заверить Смирнов.
Обернувшись к прибежавшим во главе с пожилым англичанином бармену-индусу, судомойкам-китаянкам и поварам-мулатам, он коротко распорядился:
– Надо вызвать полицию. Этот человек – террорист, замышлявший убийство.
– Есс, есс! – закивал хозяин кафе, спеша к телефону.
Прочие, недоуменно переговариваясь меж собой, не двигались с места, рассматривая только что преставившегося. Как явствовало из реакции обслуги, случившееся ее не на шутку шокировало.
– Раньше вы его видели? – спросил Лев у персонала кафе.
Те жестикуляцией и мимикой дали понять, что этого человека они видели впервые. Общение с ними Алексея Юрьевича оказалось более результативным. По словам повара, неизвестного он заметил еще четверть часа назад, но подумал, что это новичок, только что принятый на работу в помощь Гарри, студенту расположенного неподалеку фармацевтического колледжа.
– А где же тогда сам Гарри? – вопросительно посмотрев на персонал, спросил Смирнов.
Сразу двое, сорвавшись с места, помчались куда-то в сторону кухни и бытовок. В этот момент в кафе вошли двое полицейских и несколько штатских. Почти сразу же следом за ними вбежали врачи «Скорой». Старший по чину «бобби», строгий и преисполненный значимости своего служебного долга, сразу приступил к выяснению обстоятельств случившегося. Алексей Юрьевич сообщил, что сделал заказ официанту-англичанину. А когда заказ доставил совсем другой человек, его личные охранники из опасения, что кофе может оказаться слишком горячим – таковой ему запретили пить доктора, – попросили официанта, чтобы тот продегустировал кофе сам. И вот такой совершенно невероятный финал.
Тем временем врачи, проверив дыхание и пульс официанта, сообщили, что тот уже даже не клинически, а биологически мертв. Следом за этим из кухонного блока вернулись судомойка и помощник повара. Из их сбивчивых слов явствовало, что Гарри они нашли связанным, в бессознательном состоянии. Врачи, собиравшиеся уходить, поспешили к молодому официанту. С ними отправился и второй «бобби» с сержантскими нашивками. Только теперь стало ясно, что неизвестный, пробравшись в бытовой блок, оглушил Гарри и, надев рабочую накидку студента, вместо него понес кофе Смирнову и Марине. Скорее всего, он же добавил в напиток и сильнодействующий яд.
– Сэр, а вы уверены, что эти джентльмены каким-то образом не принуждали умершего попробовать кофе? – наблюдая за работой экспертов, занимающихся «официантом», спросил тот же полицейский чин.
– Разумеется! – Алексей Юрьевич изобразил руками убедительный жест. – Это могут подтвердить все, кто здесь находился. Они всего лишь предложили отпить из обеих чашек, и только. Разве в этом есть что-то предосудительное?
– Хм… Сэр, и вы после дегустации кофе посторонним человеком стали бы его пить? – с сомнением воззрился бобби.
– Ну а как же! – Смирнов недоуменно развел руками. – Что в этом такого? Я из России, а у нас это обычное дело, называется «снять пробу». У вас разве повара не пробуют приготовленную ими пищу?
– Хм… – снова озадаченно хмыкнул «бобби». – Но повар пробует из котла отдельной ложкой. А это – официант… У вас в России действительно существует такая практика?
