Впереди каждого комбайна есть широкий низкий ковш, так называемая жатка. Он чем-то напоминает ковш бульдозера, только шире, ниже и сделан из листового металла. Он загребает пшеницу. Поступая из жатки, пшеница просеивается, обмолачивается и высыпается в грузовик. Водитель сидит наверху, на высоте шести футов над землей, рядом с двигателем. На вид, если учесть формы и размеры машины, это примерно то же самое, что восседать на стальном слоне.
Здесь же самое главное – поддеть своей жаткой шины другого парня. Или сорвать его жатку. Или искромсать его ремни передачи. Вот почему в прошлые годы участники начали заполнять свои ковши бетоном, или наваривали на них по нескольку слоев боевой брони, или же, наоборот, срезали жатку, чтобы другим было труднее их подцепить.
Теперь эти уловки запрещены правилами. Огромное количество правил поменялось после того, как Фрэнк Брен переехал в 1999 году собственного отца, сломав ему ногу и придавив огромным передним колесом. После этого случая Майк Брен ходит прихрамывая.
В этом году Фрэнк восседает в кабине номера 16, размалеванного в ядовито-желтый цвет и украшенного американским флагом и огромным, вырезанным из фанеры желтым бантом. Имя его боевого слона «Американский дух» или «Желтая лента».
– Стоит сесть за руль, как ощущаешь прилив адреналина, – говорит Фрэнк. – Это, конечно, не то что секс, но очень похоже. Просто упиваешься звуком покореженного металла.
Остальное время года Фрэнк крутит баранку грузовика-зерновоза. Выращивание пшеницы в засушливых краях означает, что здесь нет ирригации, а значит, с деньгами тоже не густо. В восьмидесятые годы отцы города пытались найти способы, чтобы привлечь капитал для празднования столетия Линда. По словам Марка Шестера, водителя под номером 11, которой сидит за рулем «Масси-Супер» 1965 года выпуска, выкрашенного в зеленый цвет и нареченного «Черепахой»: «Все это дело затеял Билл Лумис, владелец машинного парка. Он раздал ребятам старые комбайны. Продал за гроши. Обменял их. Продал, обменял – не в этом дело, главное – он им помог. И парни постарались на славу, так что потом уже не могли остановиться».
И бот теперь в пятнадцатый раз сюда приедут около трех тысяч человек и заплатят по десять баксов с носа, чтобы поглазеть, как Шестер в течение четырех часов будет вновь и вновь таранить своим комбайном семнадцать других, пока кто-то один не выйдет победителем из этого побоища.
Правила таковы: ваша жатка должна быть поднята над землей по крайней мере на шестнадцать дюймов. Разрешается иметь лишь пять галлонов топлива, и ваш топливный бак должен быть надежно защищен и находиться внутри бункера для пшеницы в самом центре вашего комбайна. Можно использовать до десяти штук углового проката для усиления конструкции. С кабины необходимо убрать стекло. Запрещается также для устойчивости наполнять шины гипсом или цементом. Сам участник должен быть не моложе восемнадцати лет, он обязан пользоваться шлемом и ремнем безопасности. А вашему комбайну должно быть никак не меньше четверти века. А еще за участие надо внести взнос в размере пятидесяти долларов.
Судьи дают каждому участнику красный флажок – его надо сохранить до конца сражения.
– Стоит уронить флажок – и все, ваша песенка спета, – говорит восемнадцатилетний Джаред Дэвис, водитель под номером 15, восседающий за рулем модели «Маккормик-151». – Если ваш комбайн ломается и у него из строя выходит мотор, так что вы не в состоянии сдвинуться с места, они дают вам какое-то время на то, чтобы сбросить флаг, и тогда вы выходите из игры.
На заднем конце его комбайна нарисована карикатура – мышь, пытающаяся поймать птичку. Номер 15 носит имя «Микки-Маус».
– Только не подумайте, что мы чокнутые. Мы все здесь совершенно нормальные люди, – говорит Дэвис, – просто нам хочется немного оттянуться. Мы простые рабочие парни. И надо когда-то выпустить пар, вот мы и тараним этот металлолом.
Несмотря на строгие правила, выпить не возбраняется, Вот что говорит по этому поводу Дэвис, пропустив банку «корса»:
– Раз стоишь на ногах, значит, можешь сесть и за руль.
На поросшей травой площадке позади арены – Майк Хардунг, уже третий год, подряд, управляя своим железным конем по имени «Зеленый гангстер» – комбайном «Джон Дир 7700» 1973 года выпуска.
– Жена в таких случаях ужасно за меня волнуется, но я и без того любитель отмочить что-нибудь сумасшедшее, – говорит Хардунг. – Например, я люблю принимать участие в гонках на газонокосилках, когда сидишь на ней верхом. И это вам не пустяк какой-нибудь. Это соревнования, которые проводит Северо-Восточная ассоциация гонок на газонокосилках. Мы там развиваем скорость до сорока миль в час – сидя верхом на газонокосилках.
Что касается побоища на комбайнах, когда вы, сидя высоко над землей, пытаетесь протаранить железным мамонтом своего собрата, то дело, по словам Хардунга, обстоит примерно так:
– На поле царит полная неразбериха. Никогда не знаешь толком, на кого прешь. Главное, высмотреть слабое место, например, корму комбайна или шины. И тогда полдела сделано, главное – идти напролом вперед и добить противника. Это в моем духе.
Указывая на ремни передачи, которые соединяют мотор и переднюю ось, Хардунг говорит:
– Главное – защищать передачу, чтобы никто не смог подобраться к ней. Стоит порваться ремню, и Еам хана. Некоторые комбайны снабжены гидростатическим приводом, у них нет коробки передач, – добавляет Хардунг, – поэтому чем сильнее жмешь на рычаг, тем быстрее машина прет вперед. У других комбайнов ручная передача. Водители таких машин дают клятвы, сжимая в руках рычаг скоростей. Другие клянутся тем, что перед соревнованием не брали в рот ни капли. То есть у каждого своя стратегия. Я просто выезжаю вперед, – говорит Хардунг, – и стараюсь оценить обстановку. Атакую самых деловых. Мелюзгу оставляю в покое – если только, конечно, они первыми не попрут на меня. Сам увидишь, как летят шины. Порой мы сталкиваемся с такой силой, что отваливаются жатки или задние щитки. Пару лет назад, помнится, одного парня завалили набок.
Чтобы устранять поломки во время передышек, Хардунг и его ремонтная бригада привезли для «Зеленого гангстера» несколько ящиков запчастей и всякой всячины, что может понадобиться в такой ситуации. Задние щитки для комбайна. Оси. Шины. Колеса. Сварочный аппарат. Краны. Точильные станки. А еще пиво.
– Если дела на ферме пойдут туго, – говорит Хардунг, – я приведу сюда мои собственные комбайны.
Когда его спрашиваешь, кого из соперников он больше всего опасается, Хардунг указывает на огромный комбайн, выкрашенный в голубой цвет, со спинным плавником, вырастающим из крыши кабины. У этого монстра огромные белые зубы и тряпичный, словно наполовину съеденный манекен, который свешивается из нарисованной на жатке пасти. Впереди огромными черными буквами выведено «Джош».
– Мне главное – остерегаться «Челюстей», – говорит Хардунг. – Это настоящий великан, потому что предназначен для холмистой местности, и у него внутри будет побольше железа. И еще литые колеса. Такого просто так не пробьешь.
Джо Кнодел – водитель-новичок, ему всего восемнадцать. Начиная с четырнадцати лет, он и его приятель Мэтт Миллер привозили и ремонтировали «Челюсти», комбайн марки «Джон Дир 6602», но за руль во время сражений садились их отцы. Первые два года они возвращались домой победителями. В прошлом году им крупно не повезло – их великан замер на месте с разорванной передней шиной, и это когда им оставалось добить всего троих соперников.
– В принципе, как ни старайся, защитить себя практически невозможно, – говорит Кнодел. – Главное – быть осмотрительным и не дать другим зажать тебя, чтобы никто не пристроился тебе в хвост, потому что потом ему ничего не стоит раскромсать твои шины. Я всегда стараюсь держаться чуть поодаль и побольше двигаться, потому что в противном случае мне крышка.
Первым делом я пытаюсь посадить их в грязь. Пру на них сзади тараном, пытаясь сбить задние колеса. Стоит сесть в грязь, и ни о какой скорости говорить уже не приходится. Можно сказать, половина возможностей упущена. Если же вообще потерять шину, то задница вашей машины будет пахать по земле. Иногда случается потерять обода, и тогда корма будет просто тащиться волоком.
Эх, не терпится мне ввязаться в это дело, – сообщает Кнодел. – Я, можно сказать, всю жизнь спал и видел этот день. И вот он, черт возьми, настал! И я места себе не нахожу от волнения. Прошлой ночью я даже не мог уснуть, так и проворочался до самого утра. Не помню, чтобы я пропустил хотя бы одно сражение, – добавляет он. – У нас дома подготовка обычно идет полным ходом. Мы всегда приезжаем сюда на родео и на комбайновые бои. Сегодня моя мечта станет явью – ведь я наконец смогу сам сесть за баранку. А если повезет выиграть раунд, то еще и получу триста баксов. За второе место дают двести, за третье – сто. Если же выиграть все бои, увезешь с собою тысячу. А это уже приличные деньги.
