Хейке взглянул на платье, что нес под мышкой. Простое, из домашнего льна. Грубоватое и колючее. Платье явно носили. Хейке взял горшок с остатками чистой воды. Вынес все на улицу, постирал платье и повесил его сушиться между березами.
— Не жевать, — строго приказал козе, расположившейся неподалеку и жевавшей весеннюю траву. И все же перевесил платье повыше. На всякий случай. Печальный опыт уже имелся.
Хейке Линд из рода Людей Льда нашел защищенное от солнца место, расстелил шкуру и свернулся на ней клубком. Вскоре он уже крепко спал.
Просыпался Хейке медленно. Ему казалось, что он видит ангела с нимбом над головой. Это была Винга, а в спину ей светило солнце. Она трясла его и спрашивал:
— Хейке, ты голоден? Я приготовила поесть. Он смутился. Быстро сел и постарался выглядеть бодрым. Но это ему не удалось.
Солнце стояло низко. Должно быть, уже наступил вечер.
— Ты сказала поесть?
Даже голос ему не повиновался. Какой-то неясный шепот. Он прочистил горло.
— Да, приготовила, что нашла. Откуда у тебя вся эта еда?
Был ли в ее голосе оттенок подозрительности, или ему только послышалось?
— Эйрик достал мне все это неизвестно откуда. Я хорошо плачу ему. Видишь ли, денег у меня достаточно. Тетя Ингела хорошо управлялась с капиталом Сёльве. Все это по наследству перешло ко мне. Так что обхожусь. Даже непривычно. Ведь я всегда был очень беден.
Винга кивнула. Она была смущена. Взгляд устремлен на какой-то предмет позади нее. Все так же необъяснимо подозрительна.
— У тебя есть здесь женщина? — застенчиво спросила Винга.
Он оглянулся. Платье уже успело высохнуть.
— А, это! Это тебе. Мне дал его Эйрик. Его невестка уже выросла из него. Она, правда, хотела перешить его для своей дочери. Но пока его дали тебе.
Заметил ли он выражение радости на лице Винги? Она побежала рассматривать свою новую собственность.
— Это я его постирал.
Она рассеянно кивнула. Ей было приятно.
— Я должна его померить! — объявила девушка.
Хейке и рта не успел раскрыть, как Винга стянула с себя платье и осталась в одной сорочке, которая скрывала от взора только самое необходимое, но ни миллиметра больше. Он резко отвернулся, чтобы не смущать девушку. Но ей даже не пришла такая мысль в голову! Она весело щебетала о том, что уже целую вечность не примеряла обновки. Ай, как интересно!
Хейке был потрясен увиденным. Округлые руки, ноги запечатлелись в его памяти накрепко, хоть он и видел их короткое мгновение. А солнечный свет осветил то, что скрывала рубашка…
У Хейке сохранились травы, что он однажды получил от Суль. Эти травы помогали заглушить боль. Может, настало время выпить их снова?
Нет, все это ерунда. Он стал слишком осторожным. Ведь он даже не знает эту девушку. Прошел один день с тех пор, как они познакомились. Винга еще ребенок. Как она может на него повлиять?! Он ей как отец. Нет, неправда. Как старший брат. Именно так.
— Ну вот. Как я выгляжу? Тебе не кажется, что оно мне здорово велико?
Он посмотрел на нее и не смог удержаться от улыбки. Невестка Эйрика явно была совсем другого сложения. В этом платье смогли бы уместиться две Винги.
Придерживая платье у талии, она озабоченно смотрела на свои ноги.
— Подожди, я помогу тебе! Надо бы его чем-нибудь подвязать!
— Может, тут есть подвязка с изнанки? — она тут же вывернула платье. В этот раз за платьем последовала и рубашка. Отвернуться Хейке не успел.
— Винга! — прошептал он и рывком дернул платье вниз. Но он увидел достаточно. Винга стала взрослой женщиной. Забыть это Хейке не мог.
— Ты когда-нибудь слышала о трусах? — выдавил он, туго затягивая веревку вокруг талии Винги — слишком даже туго. Но он находился в состоянии аффекта.
Винга опустила глаза:
— Я выбросила их. А потом забыла, что они есть.
Хейке горько пожалел о том, что спросил. Она, в сущности, совсем еще ребенок. Сирота, покинувшая Элистранд с козой и небольшим скарбом. Вероятно, Элисабет ничего не успела рассказать ей о жизни взрослой женщины. А он только ворчит на нее! Надо быть сдержаннее. Хотя он тоже частенько вел себя так же.
Он неловко погладил ее по нежной щеке:
— Прости меня, Винга! Я вел себя необдуманно.
Счастливая, Винга обняла его и прижалась щекой к груди Хейке. Она доставала ему только до груди.
— Не надо! — но у него не хватило сил отодвинуть Вингу от себя. Он сглотнул и крепко обнял ее за талию, чтобы незаметно было, как дрожали руки. Забыть увиденное было непросто.
— Ты что-то говорила про еду? — выдавил он.
— Ага! Пойдем покажу.
И тут же запуталась в юбках. Хейке помог ей подняться.
— Что-нибудь придумаем, — пообещал он, мало представляя себе, как это можно сделать. Таких вещей, как нитка с иголкой, у них не водилось.
Ели молча. Еда была хорошая, но необычная. Хейке не стал вдаваться в детали и комментировать сочетание масла с кольраби, хлеба, смешанного с водой и приправленного самогоном. Он никак не мог понять, как Винга смогла пережить не одну зиму, будучи в полном одиночестве. У него сжималось сердце от одной мысли об этом.
Но он не хотел огорчать ее и давать урок готовки. Лучше готовить самому и надеяться, что она последует его примеру.
Поев, он горячо поблагодарил девушку. Она улыбалась самой приветливой улыбкой.
— Я выспался. Как ты? Да, она тоже.
— Хорошо бы достать сокровище прежде, чем с ним что-нибудь произойдет. Как насчет сегодняшней ночи?
— Хорошо, — она закружилась от восторга. Потом спросила, как они будут действовать.
— Надо разработать план. Мы не должны совершить ошибки.
Во время обсуждения плана Винга прижалась к Хейке, всячески выказывая свое усердие. Было слишком рано что-либо предпринимать. Слишком светло.
И они решили рассказать друг другу о своей жизни.
Винга начала первая. Хейке услышал много нового об Элистранде, о счастливой жизни. Теперь Винга понимала, что ее отцу не всегда было легко. Времена были тяжелые, один неурожайный год следовал за другим. А государство требовало от крестьян все больше и больше. Но девушка тогда ни о чем таком и не подозревала. О тех временах у нее сохранились самые теплые воспоминания.
— Да, сейчас я понимаю, что не всегда вела себя хорошо, — горько сказала она.
— Да уж, — Хейке был здорово взволнован ее близостью, но старался не показать этого.
Потом Винга рассказала о смерти родителей. О том, как все сразу стало мрачным в ее жизни. О бросивших ее работниках. Она не знала, что работникам надо было платить деньгами и продуктами, а они сами молчали. Они просто уходили. Один за другим… А потом появился герр Снивель…
Хейке хотел узнать о нем как можно больше, и Винга рассказывала и рассказывала…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
