— Я так страстно хочу заполучить обратно то, что принадлежит мне, — мягко прошептал он в ответ. — Ведь это моя усадьба! Но внешность бывает обманчива. Во мне нет ничего демонического!
— Очень жаль, — пробормотала она.
— Что ты хочешь сказать? Ты, например, выглядишь как сама невинность. Вот в твоем случае внешность как раз обманчива!
— А именно? — она смотрела на него преданными глазами.
— Кто знает.
Но жизнь Хейке здорово изменилась с того момента, как он встретил Вингу. Все стало легко, словно появился какой-то свет. Они могли шутить почти обо всем. Никогда еще Хейке не испытывал такого доверия к другому человеку.
Но это опасно, ох, как опасно! Винга в душе еще совсем ребенок. Хейке не должен забывать об этом.
И потом, он ведь ничего для нее не значит. Придет время, и ему надо будет найти для нее хорошего, красивого мужа, которым она могла бы гордиться. Красивого, конечно, необязательно. Это несерьезно. Да и Винга не такая. Он имел в виду парня с нормальной, человеческой внешностью.
— Кто полезет первым? — шепнула она.
— Жди здесь. Я полезу один. Тут девушка вспылила:
— Думаешь, найдешь дорогу в такой темноте? Это совсем не так просто, могу тебя заверить. Первой полезу я.
И стрелой промчалась к фундаменту. Хейке ничего не оставалось, как последовать за ней.
Довольно скоро он понял, что Винга выбрала единственно возможный путь наверх.
Однажды, а было это, должно быть, давным-давно, стена слегка покосилась. Совсем чуть-чуть, опасного в этом ничего не было, зато появился небольшой выступ, за который можно было ухватиться. Выступ шел вдоль всей стены, но не вертикально или горизонтально, а как-то наискосок, зигзагом. Дорогу приходилось искать на ощупь. Винга была совершенно права: подняться наверх по этому выступу мог только тот, кто хорошо знал его направление. Особенно сейчас, в темноте.
Хейке весил намного больше Винги, да к тому же был выше ростом. Поэтому ему приходилось нелегко. Мягкие кожаные башмаки скользили по камням, а выступ был слишком узок. Пришлось остановиться и сбросить башмаки. Они почти неслышно упали на землю.
Винга добралась до бревенчатой стены. Там она остановилась подождать спутника.
Молча указала дальнейший путь. Хейке почувствовал, как кровь быстрее побежала по жилам. Неужели они действительно справятся? Винга решила, что Хейке все понял, и стала карабкаться дальше. Ему ничего не оставалось, как следовать за ней.
«Только не смотреть вниз», — командовал он сам себе во время этого кошмарного восхождения. «Перелезай с одного бревна на другое и забудь, что тебе предстоит еще долгий путь. Не думай о том, что чем выше взбираешься, тем страшнее падать!»
Ему некогда было подумать о том, что прямо над ним по стене ползет привлекательнейшая девушка, под юбкой у которой ничего нет. При этом девушка самым бесстыдным образом расставляет ноги пошире. И хотя Хейке старался смотреть в другую сторону, ему все же приходилось время от времени поднимать голову, чтобы решить, за какой выступ уцепиться.
Спасибо тебе, темнота…
Наконец Винга добралась до конька крыши.
Хейке слабо представлял как они будут перебираться через него! Но на самом деле все оказалось намного проще. Концы бревен выдавались далеко вперед, так что перелезть через конек не составило особого труда.
Хейке вздохнул с облегчением. Ему совсем не хотелось показывать девушке, лазающей как обезьянка, насколько он боялся.
Потом стало еще легче. Крыша была пологая, и совсем скоро они очутились у башни. По крыше ползли с большой осторожностью, так что если на чердаке кто и спал, услышать их не могли.
Чердак был большой, полный тайн. Все так, как описывала Винга. На чердаке было пусто.
Поглядев друг на друга, парень и девушка радостно улыбнулись друг другу. Начало удалось на славу. Хейке проверил слуховое оконце. Оно было открыто. Да и кого было бояться на крыше!
Откуда им было знать, что двести лет тому назад это было излюбленное место Дага и Лив. Они любили сидеть у оконца и смотреть на Гростенсхольмский согн.
Пара влезла на чердак. И снова Винге пришлось показывать дорогу. Хейке был несколько подавлен. Забираться тайком в свой собственный дом!.. Но ему ничего не оставалось, как послушно следовать за Вингой.
Чердак был намного больше, чем казалось Хейке. Лунный свет проникал на чердак через два слуховых оконца. Какие огромные размеры у чердака! Но… Что это?
Винга пихнула парня. Поднявшись на цыпочки, прошептала в самое ухо:
— Ну что ты встал, словно соляной столп? Что случилось?
Он не сразу ответил. Предостерегающе взяв за локоть, прошептал:
— Здесь кто-то есть. Я чувствую… вибрацию.
— Кто-то из врагов?
— Нет, что-то другое. Винга, на чердаке есть нечто, имеющее отношение к Людям Льда.
— Что ты предполагаешь?
— Не имею ни малейшего понятия.
— Где оно… — вполне логично осведомилась она.
Хейке остался недвижим. Она даже могла почувствовать, как он ищет вибрацию. Надо было только стоять тихо и пытаться воспринимать происходящее.
Она многого не понимала. Вспомнила, что он рассказывал ей, как на дороге в Сконе вдруг почувствовал вибрации смерти. Вибрации шли от могилы одной из Людей Льда.
Одними губами Винга спросила:
— Кто-то мертвый?
— Нет, эти вибрации не имеют никакого отношения к человеческой жизни. Они какие-то режущие, звенящие. Наверняка очень важные. Здесь… Они идут отсюда, сейчас стали более ощутимыми…
И он направился в один из углов чердака. И резко остановился…
— Ингрид, — пробормотал он.
— Что? Что ты хочешь сказать?
— Разве ты не видишь Ингрид? Ах да, конечно. Она стоит перед нами и хочет, чтобы мы остановились.
Винге стало ужасно интересно. Она слегка поклонилась.
— Здравствуйте, тетя Ингрид! Вы здесь? Послышался далекий, кудахтающий смех.
— У вас такой молодой голос! — громко прошептала девушка и уцепилась за руку Хейке. Все же не очень приятное ощущение.
Хейке успокаивающе сжал ее руку:
— Ингрид очень молода и красива. Снова кокетливый смех.
— Но тетя Ингрид была ужасно старая!
— Сейчас нет. В жизни человек проходит разные стадии развития. Почему же он должен представать в своем последнем, увядающем облике?
— Ты прав. Это было бы несправедливо. И не так интересно. Я тоже хочу быть там молодой.
Хейке не стал напоминать ей о том, что она не была отмеченной. Ему лично не хотелось думать о смерти в двадцатилетнем возрасте!
— Что хочет тетя Ингрид?
— Она просит нас не ходить туда, в угол. Она говорит, что там для нас ничего нет.
— О, Господи! Как будто там труп лежит.
— Нет-нет, речь идет совсем о другом. Ингрид говорит, что нас ждут важные дела и надо думать о них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
