— Я и не знал, — сказал Холмс, — что среди ваших предков был сэр Исаак Ньютон.
— Я не собирался претендовать на подобное родство, — произнес сэр Артур, чопорно выпрямляясь. Шерлок Холмс мог смеяться над его спиритическими верованиями и убеждениями, но оскорблять семейное достоинство — это дело совсем другое.
— Конечно же нет! — поспешно вмешался я. — Никто об этом даже и подумать не мог!
Я надеялся, что на этот раз Холмс не станет распространяться по поводу двусмысленности моих слов. Он смотрел сквозь полуприкрытые глаза на сэра Артура и хранил молчание.
— Известно, что возможны контакты с существами из различных мест и времен — и не обязательно с родственниками, — продолжил я. — Как, должно быть, необычно выглядит возвращение Исаака Ньютона спустя двести лет, проведенных в чистых размышлениях!
— Необычно — это не то слово, — пробормотал Холмс. Он все еще не сводил глаз с сэра Артура. — Доктор Конан Дойл, — сказал он, — если вы верите в то, что причиной подобных феноменов являются духи, то зачем обратились ко мне за помощью?
— Потому что, мистер Холмс, если вы не раскроете других причин случившегося, тогда останется только одно объяснение — спиритическое. «Когда вы отбросите все невозможное, то, что останется, каким бы невероятным оно ни казалось, и есть истина!» Вы поможете мне доказать мою правоту.
— Понятно, — сказал Холмс. — Вы наняли меня, чтобы я отбросил все объяснения, более невозможные, чем присутствие духов. Вы наняли меня, чтобы я… потерпел неудачу.
— Я бы не стал выражать это такими словами, — сказал сэр Артур.
Оставшуюся часть пути мы провели в несколько напряженном молчании. Сэр Артур задремал, Холмс всматривался в проплывающий за окном пейзаж. Его резкие движения свидетельствовали о кипевшей в нем энергии. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мы прибыли на вокзал в Хайндхеде. Я разбудил сэра Артура, который проснулся с испуганным вздохом.
— Мэм! — крикнул он, затем пришел в себя и извинился. — Я спал, — сказал он. — Мне приснилась моя покойная матушка. Она советовала нам продолжать расследование.
Холмс ничего не сказал на это.
Нас ожидал экипаж сэра Артура, запряженный парой прекрасных гнедых.
— Я не мог завести автомобиль, — сказал шофер, исполнявший на этот раз обязанности кучера. — Мы послали в Лондон за механиком.
— Хорошо, Джеймс, — отозвался сэр Артур. Он кивнул головой, и мы сели в экипаж. — Мотор казался вполне надежным, когда я купил его. Но в последнее время он чаще ломается, чем работает.
Это замечание привлекло внимание Холмса.
— Когда точно начались неполадки?
— Восемь недель тому назад, — ответил сэр Артур.
— В то же время, когда появились и «теоремы поля», — сказал Холмс задумчиво.
Сэр Артур усмехнулся.
— Право же, мистер Холмс, вы, надеюсь, не станете утверждать, что это духи общаются со мной таким способом — ломая мой автомобиль!
— Конечно, нет, сэр Артур, вы совершенно правы. Я не думаю, будто духи общаются с вами, ломая ваш автомобиль.
— Это простое совпадение.
— Я не верю в совпадения.
Холмс стремился как можно быстрее приступить к осмотру на месте, но когда мы прибыли в Андершоу, было уже темно. Сэр Артур пообещал нам, что мы встанем еще до рассвета и с первыми лучами солнца прибудем на поле его арендатора, пока не успеет испариться ночная роса.
Так мы и поступили.
Описания и рисунки, помещенные в газетах, не могли передать все величие этих узоров. Мы поднялись на холм, чтобы рассмотреть их как следует. Три широкие тропы, абсолютно круглые и концентрические, были словно прочерчены по пшеничному полю. Дополнительным украшением служили касательная, два радиуса и хорда. Я должен признаться, что в тот момент эти геометрические линии казались мне творением отнюдь не этого мира.
— «Теоремы» появляются только на пшеничных полях, — сказал сэр Артур. — На самой важной из наших культур. Овес и кукуруза остались нетронутыми.
Холмс пробормотал что-то невнятное в знак подтверждения.
Мы спустились с холма, и Холмс вошел в поле. Сэр Артур проследил за ним взглядом.
— Джон, — сказал он мне, — если ваш друг не найдет естественных объяснений феномена, то смирится ли он с этим?
— Он верен истине, сэр Артур, — ответил я. — Он не терпит поражения, но он скорее позволит себя победить, чем выскажет бездоказательное утверждение.
— Тогда мне не о чем беспокоиться.
На лице его появилась грубовато-добродушная, типично английская улыбка.
Холмс передвигался по рядам смятой пшеницы, тщательно изучая каждый участок, рассматривая как прямые, так и согнутые колоски. Он что-то бормотал про себя, смеялся и фыркал; через поле его голос доносился словно с моря. Он измерил ширину линий, высоту прямых стеблей и угол между линиями и изгибами.
Солнце подымалось все выше; день обещал быть жарким.
— Вы чувствуете? — тихо спросил сэр Артур. — Силу, оставшуюся от тех, кто тут поработал?
Он вытянул руки и словно бы дотронулся до невидимой стены.
Я тоже почувствовал нечто, хотя не мог точно сказать, была ли это энергия невидимых существ или просто испарение, исходящее от земли.
Пока мы ждали Холмса, к нам подошел плохо выбритый мужчина средних лет.
— Доброе утро, Роберт, — сказал Конан Дойл.
— Доброе утро, сэр Артур, — ответил Роберт.
— Уотсон, это один из моих арендаторов, Роберт Хоулдер.
Одежда Роберта была потерта и покрыта пятнами. Я подумал, что он мог бы одеться и получше, отправляясь на разговор с хозяином.
Обращаясь к Роберту, сэр Артур продолжил:
— Мистер Холмс и доктор Уотсон решили оказать мне помощь в этом расследовании.
— Мистер Холмс?! — воскликнул Роберт.
Он посмотрел на поле, где Холмс продолжал расхаживать, останавливаться и бормотать себе под нос.
— А вы доктор Уотсон? — Голос Роберта стал выше от сознания того, что он стоит рядом со знаменитостью. — Очень рад с вами встретиться, сэр. Вся моя семья, все мы читаем ваши книги по вечерам. Дети учат буквы, сидя у меня на коленях и слушая ваши рассказы.
— Э-э… благодарю вас, — проговорил я в замешательстве. Хотя для фермера он говорил неплохо, я бы не сказал, что он большой любитель чтения; кроме того, я считал, что рассказы о жестоких событиях, с которыми приходилось сталкиваться Холмсу, слишком грубы для маленьких детей. Однако это не мое дело — поучать Роберта, тем более в присутствии его хозяина.
— Вы нашли злоумышленника? — спросил Роберт. — Злодея, который испортил мой урожай!
Холмс пересек поле и подошел к нам, нахмурившись. Казалось, он даже не заметил фермера.
— Бесполезно, — сказал Холмс. — Совершенно бесполезно! Здесь, должно быть, стоял художник, делающий зарисовки, — он указал на истоптанный участок земли, покрытый сероватой пылью. — А там фотограф со своей камерой и порошком для вспышки. Целых шесть журналистов и еще больше полицейских затоптали абсолютно все, что могло пригодиться в качестве улик.
Он не стал объяснять, каким образом он отличал следы журналистов от следов полицейских.
— И кроме того, толпа зевак, прибывших следующим же поездом…
— Я могу запретить их посещения, — сказал сэр Артур.
— К чему? Улики уже уничтожены. Нет! Я мог бы высказать предположения, но предположения — это только половина задачи. Доказательства — это совершенно иное.
Он так поглядел на поле, как будто оно специально зазывало к себе беззаботных посетителей, чтобы затемнить истину.
— Если бы только, — сказал он задумчиво, — если бы только мне удалось посмотреть на них сразу же.
Он резко повернулся к Роберту и оценил его взглядом, словно его присутствие и не требовало никаких объяснений.
— Вы видели огни, — сказал он. — Опишите их.
— Вы мистер Холмс?
С краской на лице даже я был вынужден признать, что грубый фермер обладает большими представлениями о приличии, чем мой друг.
— Конечно. Итак, об огнях.
— Ночь была тихая. Немного тумана, но никакого дождя или резкого ветра. Я услышал странный звук. Как будто играли на музыкальных инструментах, но без мелодии. Такой жутковатый звук… у меня мурашки по спине пробежали. Даже ребенок заплакал. Я вышел из дома…
— А вы не испугались?
— Испугался. А кто бы на моем месте не испугался? Из Лондона «народ» ушел, но в деревнях он до сих пор живет. В наших сердцах.
— Вы настоящий фольклорист, — заметил Холмс без всякого выражения.
— Я помню истории, какие рассказывали у нас в семье. Старинные истории. О «народе»…
— О народе фей! — воскликнул сэр Артур. — У меня есть фотографии, они существуют на самом деле.
— О «народе», — сказал Роберт, не соглашаясь и не опровергая слова сэра Артура. — О тех, кто до нас жил на этой земле.
