К теме Салманова и его выносливости мои гостьи больше не возвращаются. Обсуждают что-то нейтральное, а я заканчиваю свою роботу.
Успокаиваю себя же: вокруг таких, как мой бывший муж, всегда будут виться. Он импозантный, судя по всему, свободный мужчина. Это нормально и ожидаемо. Мне должно быть всё равно. Пять лет прошло. Конечно, у него за эти годы было много-много женщин.
Все логично, но на последних булавках и последних же мыслях у меня подрагивают руки.
Как бы там ни было, когда я представляю Айдара с другими — мне больно, подташнивает.
Я его не отпускала, просто так случилось, что потеряла право претендовать.
Но сейчас это не имеет никакого значения. Важно только, чтобы никто не узнал, зачем Салманов на самом деле к нам приехал.
Закончив примерку, помогаю Милане спуститься с пьедестала. Аккуратно снимаю в примерочной выкройку. Она благодарит меня, тянется к сумочке и достает оттуда купюру. Вкладывает в руку.
Мне всегда неловко принимать чаевые. Тем более, когда до конца работы еще далеко, но я учусь не отказываться. У меня дочка. Ей лишним не будет.
Сжимаю, не глядя, и прячу в карман.
— Спасибо, — опускаю глаза.
— Это вам спасибо, Айлин. И извините за наши разговоры. Я знаю, что вы мусульманка. Магда ничего плохого не хотела сказать.
— Она и не сказала, — снова встречаемся взглядами и улыбаемся друг другу.
Пока Милана переодевается, я разговариваю с ее матерью о сроках.
— Айлин, только мы же на вас надеемся, вы понимаете, правда? Свадьба будет громкой, три других платья мы выбираем в салонах, но это — самое важное.
Мне напоминают о важности именно этого платья каждый раз. Сжимаю руки в замок и киваю. Ответственность нести за эти годы я научилась.
— Конечно, Мария Павловна. Я всё прекрасно понимаю. Декор уже заказан и едет. Я лично проверю каждую стразу. Варианты кружева мы с Миланой обсудили…
— А мы с Магдой не видели, — женщина хмурится, я незаметно вздыхаю.
Если честно, время уже поджимает. Я рассчитала его с запасом, но Миллеры исчерпали и запас тоже.
Еще и кружево заново обсуждать мне не хочется, но и отказывать не могу себе позволить.
Карман жжет купюра.
— Мам, давай не сегодня. В глазах рябит от тканей. Душно ещё…
На сей раз дурной характер Магды играет мне на руку. Даже не задевает тот факт, что «рябит» ей моими тканями.
Мария кивает, я обещаю ей, что начнем следующую примерку с просмотра кружев, к нам присоединяется Милана и я провожаю Миллеров до двери.
Когда выходят — облегченно выдыхаю.
Отворачиваюсь, смотрю на своих девочек — они в комнате с раскройным столом, мотками тканей и швейными машинками, аккуратно тяну купюру из кармана. Вижу номинал и сердце ускоряется.
Просто так сто долларов.
Качаю головой, пряча назад.
Мои неуместные шуточки про коррупцию в далеком прошлом. Я позволяла себе такое только с Айдаром. Сейчас всё это уже не смешно. Понятия не имею, откуда у Миллеров деньги бесконечным потоком, но и разбираться не стану.
Остаток жизни проживу в страхе еще раз случайно вляпаться в игры большой политики и больших же капиталов.
Вздрагиваю и делаю шаг в сторону, слыша, как звенит висящий над внешней дверью колокольчик.
Сначала даже глазам своим не верю. Потереть не успеваю, но моргаю усердно, а мираж не испаряется.
Ловит мой взгляд и тянет прозрачные внутренние двери.
Смотрю на улицу через окно — вижу припаркованный прямо перед нашим крыльцом скроенный из плавных, но хищных линий новенький джип. Столичные номера. Это уже другая машина. Их Айдар, как и женщин, мог поменять за эти пять лет много.
— Ты что тут делаешь? — Бывшего мужа я встречаю прямым вопросом. Он останавливается передо мной. Хмыкает. Внимательно смотрит в лицо.
Мне неуютно. Сразу думаю о том, что могла сильно измениться. В худшую сторону, конечно. Ведь а как иначе? В браке я была молоденькой и беззаботной. Хорошо питалась, хорошо училась, занимала кучу времени уходом за собой. А первые годы жизни Сафи мне было совсем не до того.
В отличие от него. Мое предательство явно не сломало — ни характер, ни карьеру, ни внешний лоск.
Он богат. Успешен. По нему пускают слюни. Я бы тоже пускала, но права не имею.
— И тебе привет. — Айдар иронизирует, а я сжимаю губы. — Скучала?
Нет, конечно.
Он читает по глазам. Хмыкает. Делает шаг ближе, я несдержанно отступаю. Тормозим. Айдар смотрит внимательней, хмурится.
— Если бы я хотел нанести тебе вред, Айлин, я сделал бы это явно не перед окнами и в присутствии… — Он оглядывается и считает швей в комнате. — Трех посторонних людей. Не дергайся.
Не успокаивает, а приказывает, унижая.
Я стараюсь погасить пожар в душе. Хочу ляпнуть в ответ какую-то мерзость. Но права не имею.
— Ты с Миллерами разминулся…
Киваю на то самое окно, Салманов хмурится.
— Зачем мне Миллеры? Или ты пытаешься так показать, что девочка со связями?
От предположения бывшего мужа тошно. Спрашиваю взглядом: ты правда настолько меня забыл?
Понимаю, что нельзя этого делать. Смаргиваю и отвожу глаза.
Сердце бьется быстро-быстро.
Мне вообще-то ехать нужно…
— Если ты хочешь поговорить — давай не здесь и не сейчас. Я не собираюсь посвящать в свою личную жизнь весь город.
Салманов усмехается.
— А зачем ты понабирала сплетниц на работу?
Стыд бьет яркой вспышкой. Красит щеки и колет совесть.
— Я не о своих сотрудниках. — Шиплю, зачем-то поправляя и без того хорошо сидящую юбку. Пальцы скользят по гофрированным складкам. Это чуточку успокаивает.
Я поднимаю взгляд. Вижу, что Айдар следит за моим жестом. Руки замирают, а взгляд едет до щиколоток. По босоножкам. Я поджимаю пальцы. Возвращается к глазам.
— Не нужно устраивать сцены. Напиши, когда. Мы встретимся. — Горжусь тем, как спокойно звучу. Хотя внутри… Буря.
Мечтаю, что Айдар кивнет, посмотрит в сторону, развернется и с коротким «ок» уйдет.
Но так не будет, конечно.
Мое внимание привлекает негромкое шуршание картонного пакета. Опуская взгляд. Салманов держит его в руках.
Что это еще такое?
Мужские пальцы немного двигаются. У меня сохнет горло. Всегда очень любила его руки.
Кашляю и возвращаюсь к лицу.
Чуть не спрашиваю: когда ты приехал? И где был? И когда уезжаешь? Но это все ненужные вопросы.
Какие в голове у Айдара — не знаю. Да и знать не хочу.
Он продолжает смотреть на меня, ведет руку с пакетом вперед. Понимаю, что хочет, чтобы взяла.
Только я брать не хочу.
— Это что?
Он терпеливо ждет. Я проигрываю. Дергаю на себя и раскрываю.
— Брюки, Айлин. Подшить надо. Ты же спец, правильно? Вот и сделай бывшему мужу одолжение. Я заплачу. — В жар бросает.
— Я попрошу кого-то из девочек.
Закрываю, не притронувшись. Протягиваю назад, поднимая голову. Но Айдар уже не берет. Ведет подушечкой большого пальца по остальным. Выжидает. Испытывает.
— Мне тебя советовали. Ты займись.
— Я не могу сейчас, Айдар. Нужно снять мерки, а мне пора уходить.
Повисает пауза. Я неистово хочу, чтобы пошел на попятную. Он, не я.
Сегодня Салманов не злой. Я не чувствую исходящей от бывшего мужа агрессии. Но все такой же монолит.
В голове звучит его голос. Ручеек. Водичка…
Мурашки по коже.
Мне никак не просочиться.
— Я ручаюсь за своих швей, — нарушаю тишину сама. Произношу с нажимом. У Айдара на миг дергаются уголки губ.
— Я рад, что ручаешься. — Молчок. Держу при себе закономерное: «и-и-и?». — Но мне сделаешь ты.
Глава 7
Айлин
Я должна была настоять на своем, но я и настоять — это планеты из разных галактик, поэтому…
В примерочной еще немного пахнет сладкими духами Миллеров, но этот запах очень быстро будет перекрыт другим. Он уже набрался в мои легкие и пытается просочиться в кровь. Я не даю. Или даю. Не знаю даже…
