- Да уж куда хуже-то, – горько усмехнулся Стас. – Цивилизация, мать ее!..
- И насколько я понял, связи с внешним миром у вас нет, - продолжал Орлов.
Федор отрицательно покачал головой.
- А откуда информация о том, что сейчас происходит на поверхности? Вы говорили, что уже год сидите под землей. Может, там, - Юрий кивнул вверх, - нет уже никого в живых. Может, и города нет и электростанция остановлена.
- Меньше месяца назад двое смельчаков-беженцев из города оказались вблизи портала лаборатории, - ответил за Скворцова Решетов. - Мы их приютили у себя. Они многое нам рассказали…
- Понятно. А эти м-м-м… беженцы не могут оказаться вражескими наймитами?
- Засланными казачками, так сказать, - вставил Филин.
- Что вы, что вы! – замотал головой Скворцов. – Земляне никогда не станут помогать инопланетным захватчикам. Да и вообще - подобная миссия не под силу ныне живущим людям. К тому же, этих двоих я знаю лично, знал еще до вторжения. Очень порядочные ребята и отличные специалисты. Семенов и Калачев, оба работали в том самом институте времени, что и я, правда, в другой группе… Нет, это совершенно исключено.
- Ну-ну… допустим… - Юрий поднялся с кресла и, сложив руки за спиной, прошелся по комнате. Остановился у кресла, в котором сидел президент Островка Надежды: - Вы говорите, кабель, по которому в убежище шел ток, проложен в подземном тоннеле?
- Да. Тоннель в исправном состоянии. Группа наших разведчиц недавно прошла по нему почти до самого выхода. Но…
- На поверхность ваши отважные дамы выйти побоялись, - догадался Юра.
- Вероятность встречи с тварями очень велика…
- У вас имеются связи, знакомства с кем-нибудь из обслуживающего персонала электростанции?
- Да, на Островке Надежды живет человек, находящийся в родственных отношениях с главным энергетиком АЭС.
- Это замечательно, - кивнул Орлов и испытующе посмотрел на своих товарищей. Они поняли этот взгляд как вопрос.
- А разве есть выбор? – пожал плечами младший сержант Стас Филин.
- А чего не помочь? Поможем, - согласился старшина Воробьев и тяжело вздохнул: - Один хрен, жену и дочурок я уже никогда не увижу.
- Готов во второй раз сложить голову за Россию-матушку! - отчеканил гусар Сокольский.
- В этот раз – за Землю-матушку, - уточнил Юра.
Сочтя разговор законченным, Решетов поднялся с кресла и, взглянув на часы, извиняющимся тоном сказал:
- Простите, господа, вынужден вас покинуть, дела… Детали обсудите с Федором Джоновичем. – Он пожал на прощанье руки гостям и вышел.
Орлов повернулся к Скворцову:
- Сейчас мы должны остаться вчетвером, чтобы кое-что обсудить. А потом мы снова встретимся с вами, Федор, чтобы высказаться более конкретно, и…
- И насчет стволов и прочего вооружения перетереть, - добавил за Орлова Стас.
- Не торопитесь, молодой человек, - урезонил Филина Орлов, - все своим чередом.
- Я отведу вас в ваш бокс, господа! – в голосе Федора дрожала опасливая радость. – Со мной вы сможете связаться в любой момент, позвонив по видеоспикеру. Он имеется в каждом боксе. Мой личный код… - Скворцов назвал комбинацию цифр, Стас запомнил.
Семен взглянул на Стаса, тот кивнул – мол, все покажу и расскажу.
По дороге к своему новому жилищу Филин спросил:
- Федя, я все хочу спросить. А почему ты выбрал именно нас? Ну, я имею в виду фамилии. Это что – совпадение? Птичья команда какая-то.
Федор серьезно взглянул на парня.
- Сначала я хотел выбрать из архивных материалов отличившихся на полях сражений бойцов, - начал рассказывать он. Не только Стас, но и остальные бывшие покойники его внимательно слушали, - из тех, кого награждали посмертно. Но, перебрав сотни, тысячи имен я задумался. Правильно ли я поступаю? А без вести пропавшие воины, о подвиге которых никто и никогда не узнает? А миллионы отважных солдат, которые просто-напросто не успели совершить свой подвиг? А разве не подвиг то, что солдат прошел всю войну, а до дня победы дожить ему так и не удалось? – Семен горделиво расправил и без того прямые плечи. - Кроме того, история часто искажалась. Подвиги присваивались или придумывались. Не факт, что к нам переместились бы истинные герои, а не случайные ничем особенным не выделяющиеся личности или, что того хуже – приспособленцы или генеральские сынки. И тогда я решил применить теорию случайных чисел, правильней будет сказать - случайных имен. Компьютеру, управляющему процессом перемещения, надо обязательно конкретизировать задачу. Иначе он ее просто не воспримет. И я ввел исходные данные для поиска. Возраст от двадцати до сорока лет, физически крепкие люди мужского пола. Но такими оказались практически все погибшие во всех войнах бойцы. И я ввел еще один параметр. Ну, вы меня понимаете… - Скворцов заморгал и как-то по-детски – то ли смущенно, то ли виновато – добавил: - У меня ведь тоже птичья фамилия… Может, я поступил глупо?..
Стас дружески похлопал Федора по плечу:
- Ты правильно поступил, Федя. Иначе здесь был бы кто-то другой, и мы бы никогда не воскресли. А жизнь, скажу я тебе, хорошая штука!
5. Команда
- Так, мужчины, - сказал Юрий Орлов, когда они остались одни, - позвольте мне пояснить свое пожелание, высказанное господину Скворцову, остаться наедине и кое-что обсудить. Нам с вами действительно необходимо серьезно поговорить и кое о чем договориться, прежде чем мы примем окончательное решение.
- Так мы ж его вроде уже того… приняли, - заметил Семен. – Ты и принял.
- Я сказал Скворцову, что после того, как мы посовещаемся наедине, мы опять встретимся с ним и поговорим более конкретно. Только и всего. Никакого ответа – ни положительного, ни отрицательного – я ему не давал.
- А я обещал, поможем, - напомнил Семен.
- Я тоже заявил, что готов голову за правое дело сложить, - поддакнул Прохор. – Федор обрадовался. Нехорошо как-то получается...
Стас пожал плечами и повторил:
- А разве есть выбор?
- Выбор всегда имеется, - резонно ответил Юра. – Например, отказаться от участия в сопротивлении…
- И сидеть тут под землей как крысы?! – возмущенно перебил Воробьев. – Жрать похлебку из змей и ждать когда тараканы в гости пожалуют? Нет уж, помирать, так с музыкой!
- …Или попросить, чтобы нас вернули в наше прошлое, - невозмутимо продолжил Орлов. - Каждого в свое. Правда боюсь, что для этой цели на Островке Надежды не найдется достаточных резервов электрической энергии.
- Ты куда клонишь, белогвардейская морда! – просипел Семен. – Чистеньким остаться хочешь? Или планетян испужался?
- Вот об этом-то я и хотел поговорить, - покивал головой Юрий и произнес задумчиво: - Когда в товарищах согласья нет, на лад их дело не пойдет.
- Поручик! Давайте ей богу ближе к делу, - немного раздраженно сказал Прохор. – Не могу себя завзятым книгочеем назвать, однако с творениями сего баснописца знаком. А давеча и басню господина Чуковского услыхал - про таракана и воробья. Может уже хватит баснями друг друга кормить?
- Хорошо, - согласился Орлов, - без басен обойдемся. Мне кажется, что наш уважаемый потомок, господин Скворцов, допустил маленькую, но очень существенную тактическую ошибку, когда собрал нас четверых под одной крышей. Все мы - люди из прошлого, но у каждого из нас было свое прошлое - своя жизнь, свое воспитание и свои идеалы. Нас, конечно, многое объединяет – мы солдаты и присягали на верность отечеству, - но разногласий у нас немало… Сейчас перед нами, такими разными, а порою непримиримыми, с иными взглядами и убеждениями встала задача, решению которой можем помешать мы сами, вернее, наши разногласия. Я вижу готовность каждого из вас самоотверженно встать на защиту землян от инопланетных захватчиков. Я и сам готов это сделать. Но боюсь, что слаженной команды из нас не получится. Мы постоянно схватываемся в каких-то ненужных глупых словесных баталиях, мы поддеваем и подначиваем друг друга. Если такое положение вещей будет иметь место и в дальнейшем, увы, господа, я не ручаюсь за успех операции. А по сему… - Юрий развел руками, - вопрос нашего участия в акции сопротивления остается открытым.
- И что вы предлагаете, поручик? – спросил Прохор.
- Предлагаю каждому из нас задуматься и сделать выводы.
- А чё тут думать? – буркнул Семен и почесал макушку. И замолчал, осознав вдруг, что сказанное поручиком Орловым, сказанное деликатно, без малейшего намека на личности, более всего касается именно его.
Задумались все.
Штаб-ротмистр Сокольский подумал:
«Поручик прав. Заносчив я, однако. Гордыня дворянская так и прет порою. Воробьева деревенщиной и человеком темным, необразованным, рангом ниже себя стоящим считаю. Оно так, конечно, но… А ведь он, Семен, такой же воин российский, как и я. Так же жизнь свою за отчизну отдал. А тягот и лишений на долю его поболе моего выпало. Надо бы как-то попроще быть что ли…»
