Теперь она дышала часто и прерывисто. Она перестала узнавать себя. Ее возбуждали даже мысли о Габриеле.
– Вы в порядке?
Она распахнула глаза и увидела одного из конюхов. Слабо улыбнувшись, она почувствовала, как краснеет.
– Все хорошо.
Откуда-то снаружи доносились радостные голоса близнецов. Оливия с силой оттолкнулась от стены и пошла им навстречу. Во дворе, под присмотром двух внимательных конюхов, девочки стояли на деревянных лесенках, которые помогали им быть на одном уровне с лохматыми головами пони. Оливия не на шутку разволновалась, но затем успокоилась. По всей видимости, выбор пал именно на этих животных ввиду их тихого нрава. В любом другом случае девочки бы просто перепугали их. Пони были очень похожи по окрасу. У питомца Беттани на шерсти шла светлая полоса на голове – она начиналась между ушей и заканчивалась между ноздрями. У пони Карины полоса была шире и совсем расходилась на носу. У обоих животных были белые гольфы на передних ногах.
Первой Оливию заметила Беттани. Она обняла пони за шею:
– Погляди на мою лошадку, ее зовут Греди.
Оливия хотела было исправить недоразумение и объяснить девочке, что ее пони был мальчиком, но тут вступила Карина:
– Орешек. – Карина выглядела такой восхищенной, что Оливия уже сомневалась, что девочка все еще хочет щеночка на свой день рождения.
– Они очень славные, – сказала Оливия.
– В будущем они могут стать превосходными наездницами.
– Думаю, вы правы.
– Хотите взглянуть, какую лошадь его высочество выбрал для вас?
Она и не предполагала, что, несмотря на то что она призналась в своей любви к верховой езде, наряду с пони для детей Габриель мог приобрести лошадь и для нее.
– Да, я бы очень хотела ее увидеть, – рассмеялась она. – Или его.
– Это кобыла. Слышал, вы принимали участие в выездке. Думаю, вам понравится Ариозо.
Животное было очень красивым – каштановая шерсть, мягкие глаза и тихий нрав. Но прежде чем Оливия успела сделать что-то больше, нежели погладить животное по крупу, к ней присоединились близнецы.
Решив, что на этот раз достаточно, она забрала девочек, и они попрощались с конюхами. Передав девочек горничным, она вернулась к себе, чтобы принять душ и переодеться.
Девушка тщательно готовилась к предстоящему вечеру. Платье, которое она выбрала, – простой черный футляр, казалось невинным только наполовину. Скромное декольте, открытые руки, но глубокий вырез на спине.
Когда она надела его и застегнула молнию, то начала нервничать. Слегка дрожащими руками она застегнула сережки с бриллиантами и, отказавшись от чулок, надела элегантные лодочки. Ей хотелось, чтобы весь ее вид предлагал ему дотронуться до нее.
Рассматривая собственное отражение в зеркале, она с удовлетворением подумала, что это ей удалось. Осталась лишь одна деталь. Она достала из верхнего ящика своего секретера браслет, подаренный Габриелем. Либби помогла ей зафиксировать украшение на запястье.
– И все это ради моего брата?
В комнату проскользнула Ариана.
– Думаешь, я ему понравлюсь?
Ариана ободряюще улыбнулась:
– Ну конечно. – Ее взгляд остановился на браслете с изумрудом. Она взяла девушку за руку и смертельно побелела. – Откуда у тебя это?
– Его прислал мне Габриель. – Оливия разволновалась. – Что такое? Ты узнаешь его?
– Это прислал Габриель? – переспросила его сестра, а затем покачала головой. – Ничего не понимаю.
– Ты узнаешь эту вещь? – Оливия задрожала всем телом. – Она ведь проклята, не так ли?
– Можно сказать и так.
– Расскажи!
– Меня это не касается.
Она не отпустит Ариану до того, как узнает, что случилось.
– Если что-то не так, я должна знать об этом.
– Послушай, мне жаль. Я не должна была ничего говорить. – Ариана попятилась к двери. – Я уверена, что все будет в порядке.
Такое поведение было совершенно не похоже на сестру Габриеля. Такие мелочи никак не могли вывести ее из себя.
– Что ты хочешь этим сказать? Что будет хорошо? Что вообще может пойти не так?
Оливия крепко ухватила Ариану за руку. Испуганная девушка переводила взгляд с ее руки на браслет и обратно.
– Я просто не хочу расстраивать тебя.
– Думаешь, это остановит меня и ты уйдешь, скрыв правду? – Оливия подтянула девушку и усадила на кресло около камина. Она не отпускала Ариану, пока она не села. – Объясни, почему ты так расстроилась, когда увидела браслет?
Вздохнув, Ариана подняла глаза на девушку:
– Последний раз я видела это украшение за день до того, как Габриель разорвал отношения с Мариссой.
Та боль, которую испытала Оливия, не шла ни в какое сравнение с тем, что она пережила утром, когда видела совместные снимки Габриеля и Мариссы.
– Он купил его для нее?
– Да, это был его подарок на их вторую годовщину.
Оливия понимала, что это потрясение, но ей вдруг показалось, что прохладная платина обжигает ее кожу. Она вцепилась в застежку. Восторг от предстоящего ужина померк. Девушка была в отчаянии. Первый подарок, который она получила от своего будущего мужа, – браслет, который он преподнес своей любовнице на их вторую годовщину?
Браслет распахнулся. Оливия оставила его на каминной полке и тяжело опустилась в кресло возле Арианы.
– Как он вернул его?
– Не знаю, вероятно, сама Марисса вернула его, когда они расстались.
Оливию начало мутить. Плохо то, что ее жених подарил ей побрякушку, которая предназначалась не для нее, но еще хуже было то, что это был возвращенный подарок.
– Я все думала, где могла раньше видеть его… – бормотала она.
Ариана подалась вперед и накрыла ее руку своей:
– Послушай, я уверена, что здесь какое-то недоразумение. Вероятно, я что-то путаю.
Ее слова успокоили девушку, но ненадолго. Оливия села прямо.
– Единственное недоразумение здесь – это я. Я думала, что этот вечер сможет положить начало наших с ним отношений. – Она горько улыбнулась. – По всей видимости, я позабыла, что наш брак – в первую очередь деловая сделка.
– Но это не так. Я видела, как он смотрел на тебя этим утром. Габриель очень нервничал из-за того, что не знал, как ты отнесешься к скандалу с девочками.
– Он переживал из-за ряда договоренностей, которых он достиг с папой.
– Да, но дело не только в этом. У него были и другие способы подстегнуть экономику. Но он выбрал тебя.
Ариана, безусловно, была искренна, но Оливия покачала головой. Она чувствовала себя обманутой, но не имела на это права. Она сама согласилась стать его женой, потому что это был красивый мужчина и она станет королевой. Ее решение выйти замуж также было лишено какой-либо романтики.
– Попроси его рассказать о вашей первой встрече.
Сама Оливия хорошо помнила его холодную сдержанность и их короткий, скомканный разговор. Это было совершенно не похоже на то, что случилось с ними в саду.
– Ты говоришь о приеме в посольстве Франции?
– До этого.
– До этого мы не встречались. – Оливия покачала головой.
– Встречались. Просто ты не помнишь этого.
Это невозможно. Каждый раз, когда он оказывался в непосредственной близости, у нее кружилась голова, а тело начинало желать его прикосновений. Если бы они встречались раньше, она бы запомнила!
– Послушай, я знаю, что у твоего брата исключительная память. Кажется, ошибаешься ты.
Глаза Арианы просияли.
– Просто спроси его.
Смущенная, Оливия опустила глаза. Она оделась так, чтобы увлечь Габриеля. Ей страшно хотелось, чтобы он сделал то, на что прежде не отваживался ни один мужчина. Даже несмотря на то, что он подарил ей браслет своей любовницы, она все еще хотела его.
– Черт!
Она напугала Ариану.
– Неужели я сделала это? – пролепетала она. – Пожалуйста, не сердись на Габриеля. Прошло пять лет! Уверена, он даже не помнит о браслете.
– Но ты вспомнила.
– Я – женщина. Я внимательно отношусь к деталям. – Она покачала головой. – Габриель – другое дело. Он не обращает внимания на такие вещи, как мода.
Оливия чувствовала, что Ариана старалась загладить свою вину. Но девушка злилась не на жениха, а на саму себя. Ей стало очевидно, что она бы никогда не согласилась выйти замуж, если бы изначально не начала испытывать чувства к Габриелю.
Но сейчас было уже поздно. Ее чувства стали слишком сильны. Единственное, что она могла сделать, – держать свои мысли при себе и не позволить расстраивать себя еще больше.
К своему глубокому потрясению, Габриель обнаружил, что он уже битый час рассматривал себя в зеркале. Он принял душ, побрился второй раз за день. Переоделся в серые брюки и черную рубашку без воротника.
Единственное, о чем он думал, – что сглупил с подарком для Оливии. Украшение бесспорно было красивым, но почему-то он считал, что она бы больше оценила какую-нибудь вещь с историей.
Постепенно он начал раздражаться. С каких это пор он тратил столько усилий и энергии для того, чтобы сделать подарок женщине? В случае с Мариссой ему просто нужно было сделать выбор в пользу самого броского и дорогого аксессуара, за который позже он был сторицей вознагражден.
