Оливия поняла, что это не было предложением, и покорно позволила Габриелю вывести ее из спальни.
– Пойдем, пока у нас еще есть такая возможность, – шепнул он, когда они оказались в коридоре.
Они вышли в сад. Стояло восхитительное свежее майское утро.
Габриель с видимым удовольствием взял ее под руку. Оливии было приятно ощущать рядом с собой его сильное теплое тело.
– Спасибо за все, что ты делаешь для девочек, – сказал он.
– Каждый раз, когда я думаю о том, что они вырастут без родной матери, у меня разбивается сердце. Но я счастлива, что у них есть ты.
– Ты никогда не знала собственной мамы, верно? Она умерла при родах?
Оливия никогда не рассказывала ему об этом.
– По всей видимости, не только я интересовалась тобой.
– Прости, что раньше я относился к нашему браку как к сделке.
– Не нужно извиняться. Я знала, на что иду.
Она явно услышала цинизм в собственном голосе и попыталась смягчить слова улыбкой. Но Габриель не улыбнулся ей в ответ.
– На самом деле мне кажется, что ты не до конца понимаешь, во что ввязываешься.
– Звучит интригующе. – Оливия ждала продолжения.
– Начиная с настоящего момента я собираюсь узнать о тебе все.
Оливия не на шутку встревожилась. Что будет, если он узнает о ее медицинских проблемах?
– В женщине должна сохраняться какая-то загадка. Это придает отношениям пикантности. – Она бросила на него взгляд из-под ресниц.
– Мне и в голову не приходило, что у тебя могут быть секреты, – пробормотал он.
– Мне кажется, они есть у каждой женщины.
– Я бы предпочел, чтобы между нами не было никаких недомолвок.
– После того, что произошло прошлой ночью, твои опасения мне вполне понятны. Хочешь что-то еще мне рассказать?
– Я?
Оливия мысленно поздравила себя с тем, что ей удалось отвести удар от себя.
– Узнать друг друга было твоей идеей.
Габриель просиял:
– Что бы ты хотела узнать?
– Почему ты выбрал меня?
– Я был в курсе твоей благотворительной деятельности. Мне импонировало твое желание помогать детям. – Сказав это, он повернулся и посмотрел ей прямо в глаза. – Я тотчас же понял, что мой народ влюбится в такую королеву.
Она рассматривала уток, лениво плававших в прозрачном пруду.
– Твой народ?
Оливия невольно задумалась о тех, кто действительно мечтал оказаться на ее месте. Все эти амбициозные красавицы, знали ли они, что на самом деле скрывалось за великолепием замков и титулами? Может быть, выйти замуж за принца звучит и заманчиво, но отдают ли они себе отчет в том, что это влечет за собой?
Но для Оливии брак с представителем королевской династии Шерданы – исключительная возможность сосредоточиться на том, что было так близко ее сердцу. Оливия чувствовала внутреннюю потребность помогать детям. У нее была сотня мыслей о том, как изменить жизнь в приютах, как сделать больницы доступными для семей с ограниченными финансовыми ресурсами.
В Шердане она станет активно продвигать всевозможные решения для того, чтобы улучшить жизнь сирот и детей из малообеспеченных семей.
– Я сделаю все от меня зависящее, чтобы не подвести твой народ.
– Я знал, что ты скажешь именно это.
Колени ее задрожали, когда он вдруг положил ей руку на шею и принялся слегка массировать ее своими длинными прохладными пальцами. Взяв ее лицо в свои руки, он повернул ее к себе: теперь они смотрели друг другу в глаза. Ее сердце учащенно забилось. Он желал ее. По ее телу разлилась теплота, которая лишь убедила ее в своей догадке. Он буквально ввел ее в транс. Когда же его губы наконец-то коснулись ее, Оливия испытала настоящее облегчение. Она издала слабый вздох, когда кончик языка коснулся кромки ее рта. Прижавшись к нему, она полностью забылась в поцелуе…
– Прошу прощения, ваше высочество, – послышался голос Стюарта.
Прежде чем повернуться, Габриель одарил ее улыбкой. Отпущенная на волю из капкана его объятий, Оливия еще некоторое время не могла собраться с мыслями. Этот поцелуй, сколь кратким бы он ни был, являл собой воплощение всех потаенных женских желаний.
Вынырнув из собственных мыслей, она прислушалась к тому, что говорил Стюарт.
– Прошу прощения за то, что побеспокоил вас, но пресса узнала о близнецах, лорд Дарси сейчас на встрече с вашими родителями.
– Но как им удалось так быстро узнать об этом?
– Адвокат, нанятый Мариссой, мог сделать это.
– Едва ли, это не представляет для него никакой выгоды.
– Тогда кто-то из слуг.
– Кто был с вами ночью?
– Горничные, им приказали подготовить комнату. – Стюарт пожал плечами. – Но это преданные дворцу люди. Эти женщины работают здесь почти десять лет.
Оливия задумчиво рассматривала мужчин. Кто еще мог знать о существовании близнецов?
– Няня. – У Оливии засосало под ложечкой. – Та, которую я приказала вывести из дворца.
Стюарт задумался:
– Но адвокат заверил меня в том, что она не знает, кто были родители девочек.
– Думаю, когда их привезли во дворец под покровом ночи, это навело ее на определенные мысли.
– Мне так жаль. – Оливия поняла, что совершила огромную ошибку. – Я не должна была выгонять ее…
– Оливия, ты хотела для девочек только лучшего. – Габриель одобрительно подмигнул ей. – К тому же в любом случае нам бы не удалось бесконечно скрывать их существование.
Несмотря на то что Оливия привыкла к существованию под постоянным прицелом общественности, она никогда не была центром такого животрепещущего скандала.
– Если мы все выступим единым фронтом, – сказала Оливия, впервые чувствуя себя частью сплоченной команды, – я уверена, мы выстоим.
Габриель взял девушку за руку.
– Именно так мы и поступим.
Рука об руку Габриель и Оливия вошли в зал, который находился во дворце ближе всего к саду. Ариана и Кристиан уже были там. Краем глаза Габриель увидел работающий телевизор. По обилию информации, которая попала в руки к телевизионщикам, можно было быть уверенным, что у них есть свой человек во дворце. Когда же он услышал наглые предположения о том, что, по всей видимости, королевская семья заплатила Мариссе, чтобы она и девочки держались подальше, его обуяла ярость.
– Они выставляют нас мерзавцами, – резюмировал Кристиан. – По крайней мере, они не создают впечатления того, что мы взяты врасплох или мало информированы.
Габриель ничего не ответил брату. На экране появилась фотография Мариссы. Голос за кадром кратко описал начало и расцвет ее карьеры, Оливия, словно завороженная, приблизилась к экрану. На экране одно за другим мелькали изображения Мариссы на обложках самых знаменитых глянцевых журналов. Габриель испытывал отчаяние – на этих снимках ее ноги навсегда останутся бесконечно длинными, а лицо молодым и прекрасным. Он мог быть уверен в том, что его дочери унаследуют красоту его матери. Интересно, захотят ли Беттани и Карина пойти по стопам Мариссы?
Когда по телевизору начали показывать их с Мариссой совместные фотографии, на которых они были молоды и счастливы, Габриель заметил, что Оливия заметно притихла.
Настороженность Габриеля росла, когда он наблюдал за тем, как пристально Оливия следила за хроникой их с Мариссой отнюдь не спокойных отношений.
Либби приблизилась и что-то шепнула девушке на ухо. Оливия кивнула и подошла к Габриелю.
– Отец хочет поговорить со мной.
– Я пойду с тобой.
– Тебе следует остаться здесь, чтобы решить, что делать дальше.
Ее предложение было более чем разумным, но он не хотел оставлять ее одну.
– Мне бы хотелось переговорить с тобой с глазу на глаз. Это недолго.
– У меня примерка в десять часов. Думаю, что я вернусь около двенадцати.
– Но у меня ланч с моим консультантом по образованию.
– Возможно, Стюарту и Либби удастся выкроить для нас время вечером.
– Послушай, я не хочу откладывать этот разговор. Пойдем в кабинет и поговорим с глазу на глаз.
– Как пожелаешь.
Ему не понравилась ее безукоризненная вежливость.
Бессмысленно, но факт – Габриель страшно желал, чтобы у них было время. Им требовался месяц или два, прежде чем у них могла появиться некая связь, до того, как они официально станут мужем и женой.
Габриель привел Оливию в свой уединенный кабинет, плотно прикрыл дверь, надеясь на то, что им обоим удастся пережить выпавшие на их долю передряги.
– Ты расстроена.
– Я просто обеспокоена будущим девочек. Теперь к ним будет привлечена масса ненужного внимания со стороны абсолютно чужих им людей… – Она вздохнула и обхватила себя руками.
Ее голос был спокойным, но совершенно чужим. Габриель чувствовал острую досаду.
– Думаю, будет хорошо, если они появятся на свадьбе вместе с нами. Поговорю с Ноель Дюбон. Она – дизайнер моего подвенечного наряда. Уверена, она будет в восторге, когда я предложу ей создать два одинаковых платья для Карины и Беттани.
